Сквозь пыль столетий - Иванова Ольга Владимировна - Страница 43

• Предыдущая
• 43/75
• Следующая

— Сядь, Мануэль, — спокойно ответил тот. — Действительно, ведьмы не могут проливать слезы, и женщина, которая не плачет под пытками, наверняка является ведьмой. Однако, даже если она и заплакала, это никак не может говорить о ее невиновности, ибо пути Господни неисповедимы… И плачет эта сеньорита в страхе перед пытками, а не потому что она невиновна…

— К тому же, — раздался тут голос Торквемады, — ее вина почти доказана. Я нашел отметину Дьявола, — он схватил Ксеню за волосы, оттягивая их назад, и на виске ее стало хорошо видно выпуклое родимое пятно. — Вот оно!

— Это всего лишь родинка, я родилась с ней, — попыталась объяснить Ксеня, но на ее жалостливый восклик никто не обратил внимания, а к Инквизитору уже спешил секретарь Мигель с внушительных размеров иглой в руке. Торквемада принял иглу и тут же вонзил ее в Ксенино родимое пятно. Ксеня взвыла от боли, чуть не потеряв сознание, и заплакала еще сильнее.

— Крови от укола иглы нет. Это и есть дьявольская метка. На дыбу ее, — коротко приказал Великий инквизитор.

— Подождите! — снова вскочил Игорь с места, — дайте мне сказать ей слово… Всего одно…, - и не дожидаясь разрешения, ринулся к Ксене.

— Ксе… Тереза! — взял он девушку пальцами за подбородок, и та наконец посмотрела на него сквозь слезы. — Признайся! И ты избежишь мучений! А Бог простит тебя, и ты спасешь свою душу…, - быстро проговорил Игорь, а одними глазами добавил: «Ты разве забыла, о чем мы договаривались?»

"Не забыла, но мне страшно», — ответила она тоже взглядом.

«Сделай, как я прошу… Доверься мне…»

«Хорошо…»

— Признаюсь, — уже вслух еле слышно проговорила Ксеня.

— Повтори громче и четче, Тереза Санчес, — с нажимом в голосе велел Томас де Торквемада. — Ты признаешься в ворожбе и связи с Дьяволом? Ты признаешься в том, что наводила порчи, летала в полнолуния, посещала шабаши, совокуплялась с Дьяволом? В том, что это по твоей вине окрестности Толедо вот уже полмесяца не видели дождя?

— Да, — обреченно повторила девушка, глотая слезы.

— А ты знаешь, как наказывают тех, кто перешел на сторону Дьявола, отказавшись от Господа?

Ксеня молчала.

— Их сжигают на костре. И ты тоже будешь сожжена.

— Что?! — на Игоре лица не было. — Но ведь она покаялась!

— Ты невнимательно читал «Молот ведьм», мальчик мой, — голос архиепископа Переса стал таким же холодным и беспристрастным, как и у Торквемады. — Своим признанием она лишь спасает душу, и ей не придется испытать муки ада… Но любая ведьма за свои злодеяния обязана быть наказана смертью… И кара эта должна совершиться очищающим огнем… А прах ведьмы будет рассеян по ветру, дабы ничто больше не напоминало о ее богохульных делах… Казнь Терезы Санчес состоится завтра в полдень на главной площади, — он повернулся к застывшей в страхе Ксене. — Утром, Тереза, тебя посетит священник, которому ты сможешь исповедаться перед смертью… Ночью я помолюсь за твою душу… Да простит тебя Бог… Уведите ее…

«Прости меня», — беззвучно, одними губами проговорил Климов, с болью глядя на Ксеню, которую стражники потащили к выходу.

«Прощаю», — ответили ее глаза, и она еле заметно улыбнулась… От этой улыбки Игорю стало только хуже, и он мысленно принялся бичевать себя, кляня на чем свет стоит. Он настолько ушел в свои мысли, что даже не услышал, как в нескольких шагах от него Томас де Торквемада сказал архиепископу Пересу:

— Вам не кажется, что ваш ученик слишком чувствителен и пристрастен для нашего с вами дела? Может, он еще не достаточно готов к тому, чтобы нести такую серьезную ответственность, возложенную на нас Господом?..

— Но он добился признания у ведьмы…, - попытался защитить воспитанника архиепископ.

— Она просто оказалась слаба и уже была готова к этому… Она, поверьте мне, призналась бы, еще не доходя до дыбы…

— Возможно, вы правы, Инквизитор, — со вздохом ответил ему Перес.

— Мой вам совет: будьте с ним повнимательней… Не спускайте с него глаз. И не доверяйте слишком серьезных дел…

— Я подумаю над этим, ваше святейшество…

— Я же просил тебя не заниматься самодеятельностью! — со вздохом произнес Тема, качая головой.

Они сидели с Игорем за дальним столиком в углу одной неприметной таверны, в которой, несмотря на отдаленность от центра города, в этот вечерний час было много посетителей, что позволяло им оставаться практически незаметными и не бояться быть подслушанными. Климов поначалу стеснялся своей монашеской рясы, страшась, что она будет притягивать ненужные взгляды, но все же вскоре, когда стало понятно, что в этом месте посетителей волнует только выпивка, а хозяина — выручка, немного расслабился.

— Зачем ты ходил к Ксене в тюрьму? Зачем просил ее признаться? — продолжал укоризненно Артем. — Почему не посоветовался со мной?

— Я прочитал этот ужасный «Молот ведьм» и мне стало не по себе…, - Игорь потер виски. — Я как представил, что они смогут с ней сделать…

— И ты посчитал, что ей будет лучше признаться и отправиться на костер?

— Я ничего не считал! Я просто пытался сделать хоть что-то! Или ты за эти два дня выдвинул хоть одно предложение, как нам ей помочь? — вспылил тут Климов, но заметив несколько любопытных взглядов в их сторону, понизил голос: — Я не понимаю тебя, Тема… Ты все время убеждаешь меня чего-то подождать… А чего ждать?.. Пока Ксеню искалечат?.. Или убьют?.. И не надо говорить о своем дурацком континууме! — он предупредительно поднял вверх указательный палец. — Мне он сейчас до одного места, ясно? И за свою задницу я тоже не боюсь! Я за Ксеню боюсь, понимаешь?

— Раньше тебя намного меньше волновали ее проблемы, — не удержался от ехидства Артем. — Или я что-то пропустил?

— Что ты несешь!? — Игорь от возмущения ударил кулаком по столу. — Она ведь всего-навсего слабая женщина! Если бы ты только видел, в каком она состоянии… Врагу не пожелаешь… Тебя бы на ее место…

— Извини, вырвалось нечаянно… Просто я удивлен твоей бурной реакцией на все это… Ты всегда вел себя так цинично-равнодушно… Особенно с Ксюшей… Я просто несколько обескуражен… Тебя будто подменили…

— А я, наоборот, удивлен твоему нежеланию что-то делать, — сквозь зубы процедил Климов. — И тоже этим «несколько обескуражен»… Мне вообще начинает казаться, что ты наоборот пытаешься вставлять мне палки в колеса… Я жду от тебя каких-то идей, как от историка и друга, а слышу только непонятные отговорки… Время работает против нас, Тема… И пока мы здесь разводим демагогию ни о чем, Ксеня сейчас очень страдает…

— Ты можешь отвести меня к ней? — Артем из-подо лба посмотрел на Игоря.

Тот некоторое время помолчал, испытующе глядя на парня, а потом все-таки сказал:

— Пошли.

— Я - Мануэль Гонсалес, — представился Игорь тюремному стражнику, выглянувшему в небольшое окошко в воротах тюрьмы. — Я пришел к Терезе Санчес.

— Я не могу вас к ней пустить, приор Гонсалес, — ошарашил его тот.

— То есть? — не понял Климов. — Я — инквизитор, Мануэль Гонсалес. Сегодня утором я уже был здесь, и меня спокойно пустили. В чем дело?

— Не велено, — коротко ответил стражник.

— Вы хотите неприятностей? — Игорь никак не мог поверить в услышанное. — У меня есть разрешение на свободный доступ, как у члена Священного трибунала.

— Простите, приор, но несколько часов назад поступил приказ не пускать никого, кроме архиепископа, — человек по ту сторону ворот выдавил из себя виноватую улыбку.

— Но я пришел на исповедь! — предпринял еще одну попытку Климов, не желая сдаваться.

— Ничем не могу помочь, — проговорил стражник и захлопнул окошко, давая тем самым понять, что разговор окончен.

— Откройте немедленно! — Игорь со злостью пнул ворота ногой.

— Не надо, Игорь, — взял его за плечо Артем, который до этого момента старался оставаться в тени и не привлекать к себе внимания. — Пойдем…

— Я не понимаю, что произошло, Тема…, - Климов растеряно посмотрел на приятеля. — Ведь утром меня пускали…

• Предыдущая
• 43/75
• Следующая