Шамбала: священный путь воина - Трунгпа Чогъям Ринпоче - Страница 12

• Предыдущая
• 12/36
• Следующая

Но в то же время отречение включает в себя и распознавание. Внутри основного контекста открытости существует особая дисциплина принятия решений — чего надо остерегаться и от чего нужно отказаться, а также что следует культивировать и что можно принять. Положительный аспект отречения, т. е. то, что культивируется, есть забота о других. Но чтобы заботиться о других, необходимо отбросить заботу лишь о себе, отбросить эгоистический подход. Эгоистическая личность подобна черепахе, несущей на спине свой дом повсюду, куда бы она ни шла. В какой-то момент вам нужно оставить дом и выйти в более обширный мир. Это абсолютная предпосылка к способности заботиться о других.

Чтобы преодолеть эгоизм, необходимо дерзание. Представьте себе, что вы стоите в купальном костюме на краю трамплина над бассейном и спрашиваете себя: «Что же теперь?» Ответ очевиден: «Прыгать!» Это и есть дерзание. Возможно, вы думаете, что в результате прыжка рискуете утонуть или крепко ушибиться. Все может случиться, гарантии безопасности нет; а все же стоит прыгнуть, чтобы узнать, что произойдет. Ученику-воину нужно прыгнуть. Мы слишком привыкли принимать то, что для нас плохо, и отвергать то, что полезно! Мы привязаны к своему кокону, к своему эгоизму, мы боимся расстаться с эгоизмом, переступить через самих себя. И для того, чтобы преодолеть колебания и отказаться от своей отдельности, чтобы посвятить себя благу других, необходимо в некотором смысле совершить прыжок.

В практике медитации путь к дерзанию, путь к прыжку лежит через отказ от собственных мыслей, выход за пределы надежды и страха, подъемов и падений мыслительного процесса. Вы ведь можете просто быть, просто дать себе возможность быть, не держаться за постоянные ориентиры, созданные умом. Вам не нужно избавляться от своих мыслей; они прекрасны; пусть там существуют. Но дайте себе возможность выходить вместе с дыханием, дайте ему рассеяться. Посмотрите, что происходит. Когда вы даете себе эту возможность, у вас вырабаты— вается доверие к собственной силе, доверие к своей способности раскрываться и расширяться до других людей. Вы осознаете, что достаточно богаты и обладаете необходимыми ресурсами для того, чтобы бескорыстно отдать себя другим; вы также обнаруживаете, что у вас есть огромное желание сделать это.

Но затем, сделав такой дерзкий прыжок, вы можете возгордиться, можете сказать себе: «Посмотрите, я прыгнул! Как я велик! Необыкновенно!» Но на пути воина заносчивость не работает. Она ничего не дает для блага других людей. Поэтому дисциплина отречения включает в себя дальнейшее развитие мягкости: вы остаетесь мягким и открытым, позволяете чуткости проникнуть в ваше сердце. Воин, осуществивший подлинное отречение, остается полностью обнаженным и неприкрытым; он лишен даже кожи и тканей. Он отказался от новых доспехов, отказался растить толстую кожу; даже его кости и костный мозг открыты миру. У него нет дома, нет желания подчинять себе ситуации. Он способен быть самим собой, не испытывая никакого страха.

На этой стадии, полностью отказавшись от личного комфорта и от своей отдельности, воин парадоксальным образом обнаруживает, что он ещё более одинок; он подобен уединенному острову посреди озера. Случайные паромы и лодки движутся взад и вперед между побережьем озера и островом; однако вся их деятельность лишь ещё больше подчеркивает его уединенность, одиночество. Хотя жизнь воина посвящена другим людям, он понимает, что никогда не сможет вполне разделить свои переживания ни с кем из них. Полнота его опыта так и останется его собственностью, и он должен жить один со своей истиной. Однако он все больше и больше влюбляется в мир; именно это сочетание влюбленности и одиночества побуждает воина постоянно вырываться из уединения и помогать другим. Отказавшись от личного мира, воин открывает более просторную вселенную, а его разбитое сердце все больше наполняется. И в этом нет причин для огорчения, но есть основания для радости: это вступление в мир воина.

Цель пути воина — выразить глубинное добро в его наиболее полной, свежей и яркой форме. Это возможно в том случае, если вы понимаете, что не обладаете глубинным добром, а сами являетесь этим глубинным добром. Поэтому обучение воина состоит в том, чтобы научиться пребывать в глубинном добре, пребывать в состоянии совершенной простоты. В буддийской традиции это состояние бытия называется отсутствием я. Принцип отсутствия я весьма важен и в учении Шамбалы. Нельзя быть воином, если вы не владеете опытом отсутствия эго. Без этого опыта ваш ум будет наполнен вашей личностью, личными замыслами и планами; вместо беспокойства о других вы останетесь навечно занятым и заполненным своим я. Общеупотребительное выражение «полон самим собой» обозначает именно такую заносчивость, ложную гордость.

Отречение, рассмотренное в предыдущей главе, представляет собой ту стратегию, которая преодолевает эгоизм. Результа— том отречения оказывается вступление в мир, где вы более доступны, более открыты для других, но также более одиноки и более уязвимы. Вы начинаете понимать, что путь воина — это тропа, или нить, проходящая сквозь всю вашу жизнь. Это не просто какая-то техника, которую вы применяете, когда возникает некоторое препятствие, когда вы несчастливы или подавлены. Путь воина — это постоянное странствие. Быть воином — значит научиться быть подлинным в каждое мгновение своей жизни. Такова дисциплина воина.

К сожалению, слово дисциплина вызывает много отрицательных ассоциаций. Часто дисциплину понимают как наказание, контроль, навязывание авторитета, произвольных правил. Однако в традиции Шамбалы дисциплина — это стремление достичь совершенной мягкости и подлинности. Здесь понятие дисциплины связано с тем, как преодолеть эгоизм, как искоренить эго и дать свободу глубинному добру в самом себе и в других людях. Дисциплина побуждает совершить странствие по пути воина. Она показывает этот путь и подсказывает, как нужно жить в мире воина.

Дисциплина воина неуклонна и всепроникающа. Этим она подобна Солнцу. Солнечный свет сияет повсюду, где встает Солнце. Солнце не принимает решения светить в одной части Земли и пренебречь другой. Сияние Солнца проникает всюду. Подобным же образом дисциплина воина не является выборочной. Воин никогда не пренебрегает своей дисциплиной, не забывает о ней. Его осознание и восприимчивость постоянно расширяются. Даже если ситуация предъявляет повышенные требования или создает трудности, воин никогда не сдается. Он всегда держится спокойно, с мягкостью и теплотой; он постоянно сохраняет свою преданность живым существам, заключенным в мире закатного солнца. Долг воина состоит в том, чтобы порождать теплоту и сострадание к другим. Он делает это без малейшей лености; его дисциплина и преданность непоколебимы.

Если же воин обладает непоколебимой дисциплиной, он испытывает радость от странствия, испытывает радость работы с другими людьми. Радость есть на протяжении всей жизни воина. Почему вы всегда радостны? Потому что стали свидетелями своего глубинного добра, потому что у вас нет ничего, за что нужно цепляться, потому что вы пережили чувство отречения, описанное выше. Ваши ум и тело постоянно синхронизированы и всегда радостны. Эта радость подобна музыке, которая празднует собственный ритм, собственную мелодию. Празднество остается непрерывным, несмотря на все подъемы и падения в вашей личной жизни. Так и говорят о человеке: он всегда радостен.

Другой аспект дисциплины воина содержит в себе различающее осознание, тонкое понимание. То есть эта дисциплина подобна луку и стреле: стрела остра и проникает вглубь; но для того, чтобы выпустить её, привести в действие эту остроту, необходимо воспользоваться луком. Подобным же образом, воин всегда любознателен, его постоянно интересует окружающий мир; но для того, чтобы применить свой тонкий разум, ему нужно также умелое действие. Когда стрела интеллекта соединена с луком искусного действия, тогда воину ни при каких обстоятельствах не страшны искушения и соблазны мира закатного солнца.

• Предыдущая
• 12/36
• Следующая