Королевская кровь. Сорванный венец - Котова Ирина Владимировна - Страница 48

• Предыдущая
• 48/128
• Следующая

Цок-цок-цок-цок – уверенно стучали каблуки по мраморному полу, и гулкое эхо повторяло этот стук в длинном коридоре. Игорь Иванович, мало чего боявшийся в этом мире, почувствовал, что у него увлажнились ладони, а в животе закрутился холодный страх, как перед опасным заданием или прыжком с парашюта. Стрелковский помнил этот стук очень хорошо. И оказался совершенно не готов к тому, что услышит его снова.

Перед его дверью шаги замедлились, остановились… и он не знал, чего хочет больше – чтобы она открыла дверь или чтобы развернулась и ушла.

Но дверь открылась, и мужчина опустил глаза, чтобы не смотреть ей в лицо.

– Ты же ни к кому не приходишь дважды, – сказал Игорь Иванович, упорно глядя в стол.

– Посмотри мне в глаза, Игорь, – хрипло попросила она, и в ее голосе он услышал мурлыкающие вибрации, на которые тут же отозвалось его тело.

– Нет, – Игорь Иванович для надежности закрыл глаза. – Уходи, Ирина.

Ее величество тихо и низко засмеялась, отчего волоски у него на затылке встали дыбом, а руки сжались в кулаки.

– Я не уйду, – шепнула она, и по звуку шагов он понял, что она обходит его сбоку. – Открой глаза, – прошептала королева ему на ухо, касаясь губами раковины, берясь тонкими пальчиками за подбородок Игоря и с силой поворачивая его лицо к себе. – Не вынуждай меня заставлять тебя.

– Нет! – прорычал он, рывком поднимаясь с кресла, и, перехватив руку, толкнул Ирину лицом к стене. – Я не хочу так! Не нужно играть со мной, ваше величество!

Он точно знал, что будет, если он посмотрит ей в глаза – сейчас чернее ночи, как воронки, они лишали воли. Мгновения ослепительной страсти, такой, что не помнишь себя, а затем холод, пустота и одиночество. И сны, наполненные запретными воспоминаниями, и ощущение, что сходишь с ума, потому что тело кричит – было, а память шепчет «не помню».

Ее тело, прижатое к стене, было очень горячим, почти обжигающим, она была одета в какое-то тонкое летнее платье на голое тело, и эта близость и доступность сводили с ума, а от волос пахло так, что у него помутилось в глазах и захотелось попробовать их губами. Пальцы в его руке дрогнули, погладили ладонь и вдруг больно впились в кожу острыми коготками.

– Игорь, – промурлыкала она, подалась назад и потерлась о тело мужчины, – неужели ты думаешь, что можешь удержать меня?

От нее вдруг ударило разрядом, да так, что он отлетел, перелетел через стол и упал за ним, больно стукнувшись затылком и на мгновение потеряв ориентацию. Королева присела, опираясь на руки, и прыгнула за ним как кошка. Приземлилась сверху, практически вышибив из него дух, и зажала его руки над головой.

– Посмотри мне в глаза, черт возьми! – почти прорычала она ему в лицо. – Игорь, посмотри мне в глаза!

– Я сказал – нет! – рявкнул он упрямо, с силой отталкиваясь от пола и переворачиваясь вместе с ней. Она оказалась зажатой между ним и полом. Игорь предусмотрительно отвернул голову от ее лица и внезапно почувствовал, как она зашипела от злости и вцепилась зубами в его предплечье. Острые зубки терзали кожу сквозь рубашку, а он почти блаженствовал, остро чувствуя и извивающееся желанное тело под собой, и ее тоненькие руки в своих, и сбившееся вверх от их борьбы платье, и горячий, острый запах возбужденной женщины.

Кажется, она все-таки укусила его до крови, потому что вдруг стала зализывать ранку, прямо поверх ткани, а потом почти умоляюще попросила:

– Игорь, ну пожалуйста…Ты мне так нужен…

– Нет, – ответил он глухо, поднимаясь и поднимая ее за собой.

Королева молча встала, поправила платье и вдруг, размахнувшись, с яростью влепила ему пощечину, отчего его голова дернулась вбок. Замахнулась дать вторую, но он перехватил ее руку и, чувствуя, как срываются внутренние запреты, схватил за волосы у затылка, рванул на себя и жадно впился в губы, сминая и словно заявляя права на ту территорию, куда сам себе запретил ходить. Ирина тут же отозвалась, застонала, закинула на него ногу, и он, не прекращая поцелуя, забрался под шелковое прохладное платье, жесткой рукой сжал бедра, чувствуя жар и влагу заветного местечка.

Ждать больше не было сил, и он подхватил ее, сделал несколько шагов, не переставая жадно целовать, опустил на стол, прямо на бесценные отчеты и папки с аналитикой. Королева лихорадочно расстегивала ему брюки и шептала в губы: «Быстрее, пожалуйста, быстрее», и от этого шепота он окончательно сошел с ума, схватил ее за бедра, наверняка оставляя синяки, пододвинул к себе и с размаха вошел, слыша возле уха ее хриплый вскрик и, наверное, крича сам.

В этой близости, во влажном дыхании и стонах, в исцарапанной спине, отлетающих с рубашки пуговицах и сорванном платье, во влажных шлепках и болезненных поцелуях не было ничего нежного или заботливого – они пользовали друг друга, как животные, рыча, кусаясь и царапаясь и стараясь не потерять ритм, затягивающий их под цунами наслаждения. И взрыв был невероятно острый, горько-сладкий, как и вся любовь начальника разведуправления к своей королеве.

– Я люблю тебя, – сказал он ей, неся свою обессилевшую госпожу в комнату за кабинетом.

– Я знаю, Игорь, – прошептала она, улыбаясь и целуя его в грудь. От этой простой ласки он вздрогнул и чуть не выронил ее. Возбуждение, которое после прошедшего урагана должно было спокойно спать, снова проснулось в нем, учащая дыхание и делая мучительно чувственным прикосновение ее обнаженного тела к его.

– Ты невыносимо прекрасна, моя королева, – хрипло прошептал он в ответ, опуская ее на кровать и становясь перед ней на колени. – Я никогда не видел никого прекраснее.

Затаив дыхание, Ирина следила, как этот невероятно сильный и выдержанный мужчина, словно поклоняясь ей, прикасается губами к ее телу, посасывает и покусывает соски, вдыхает воздух между ее грудей. Поворачивая голову, касается мягких полушарий губами, гладит бедра со следами его страсти и длинные ноги, целует пальчики на ногах, щекочет пятки – она заливисто смеется и отползает, – прикусывает внутреннюю сторону бедер зубами, ложится щекой ей на живот и, прикрыв глаза, вдыхает запах их яростной любви. А она запускает руки ему в волосы и гладит по голове, пропуская между пальцами короткие пряди.

Разомлевшие, они лежали, медленно лаская и изучая друг друга, пока она вдруг не оказалась на животе, снова кричащая от восторга и удовольствия, а Игорь сверху, с силой опускающийся на нее в извечном ритме, доводящем обоих до исступления.

После они пили вино, ели в полутьме какое-то обнаруженное в ящиках стола засохшее печенье, долго смотрели в окно на спящий подмигивающий огнями трасс и бодрствующих квартир город. Игорь стоял сзади и целовал ее волосы, зарывался в них носом, а затем внезапно спросил:

– Полина моя дочь?

– Да, – после небольшой паузы ответила Ирина, и руки, обнимающие ее, на миг стали жесткими.

– Почему ты не сказала мне? – глухо произнес Игорь, но объятий не разомкнул, только притянул ее теснее.

– А как? – сказала она тихо. – Ты не помнил ничего. Как мне подойти к тебе и признаться: «Прости, я оттрахала тебя без твоего ведома и забеременела, вот твой ребенок»? Ты ведь жениться тогда собирался… Почему ты не женился?

Он так долго молчал, что ответ стал очевидным, и она испугалась силы его чувств. Плечи покрылись мурашками, и вдруг стало понятно, что в комнате холодно.

– Как это… происходит с тобой? И почему? – спросил Игорь наконец.

– Не знаю, – ответила королева со вздохом. – Это как-то связано с тем, как часто я колдую. Если вообще не использовать магию, то, наверное, ничего не будет происходить. А если использую… меня в один прекрасный момент начинает всю ломать, я горю, становлюсь как кошка мартовская и вижу, кто мне нужен, чтобы… ну, снять приступ…

– У тебя глаза черные в эти моменты, – заметил он. – А сейчас не черные. Значит ли это, что сейчас ты со мной не потому, что тебе нужно «снять приступ»?

Вместо ответа королева повернула голову и поцеловала его, нежно, долго, и Игорь ответил со всей силой и пылкостью давно и безнадежно влюбленного человека.

• Предыдущая
• 48/128
• Следующая