Загадка Ватикана - Тристан Фредерик - Страница 20

• Предыдущая
• 20/63
• Следующая

— Вы пришли, чтобы доверить мне один из ваших секретов? Я почему-то одурел от прекрасного пафосского вина, но теперь, протрезвев, готов слушать вас.

Чудодей встал, потирая спину, пораженный тем, что произошло.

— Ох, ох… — жалобно стонал он, силясь не потерять самообладания. — Действительно, ты спас мне жизнь и должен получить награду.

Басофон поднялся. Голова еще немного кружилась. Но чего бы он не сделал, чтобы узнать, как победить какого-нибудь Самсона?

— Так слушай, — продолжил Гермоген, — все было бы очень просто, согласись ты обменять свой посох на мою магию.

— Нет, нет, — воспротивился Басофон. — Вы мне должны один секрет, а посох останется у меня.

— Зачем он тебе? В твои годы не стоит обременять руки. Он хорош для старика, а я, как видишь, не первой молодости.

— О, вы еще хорошо сохранились! — лукаво заметил молодой человек, поняв, что ученик Гермеса наговорит что угодно ради того, чтобы выманить у него посох. И добавил: — Скажите-ка лучше, в чем состоит ваш секрет?

Гермоген напыжился:

— У меня их так много, что невозможно все перечислить. Это уж тебе выбирать среди способностей седьмой величины.

— Почему седьмой?

— Потому что они относятся к самым простейшим. Не воображаешь ли ты, что я могу доверить тебе волшебство первой величины?

— Объяснитесь. Мои патриархи ничего об этом не говорили.

— Так вот, — с ученым видом начал Гермоген, — волшебства первой величины имеют отношение к воскрешению умерших, оживлению статуй, созданию гомункулов и к изменению движения небесных тел. Зато маги седьмой величины помогают наращивать волосы, укрощать животных, изготавливать приворотное зелье, излечивать ящур и запоры.

— И вы хотите всучить мне эту ерунду за то, что я спас вам жизнь?

— Потише, прошу тебя. Не горячись. Величинам магии соответствуют степени посвящения. А ты пока начинающий. Патриархи ничему тебя не научили. Дай мне посох, и я помогу тебе быстро преодолеть все степени. Таким образом ты сможешь выбрать силу, которую заслуживаешь.

— У меня нет доказательств, что вы обладаете этими силами, — отмахнулся Басофон.

— Сейчас увидишь! — вскричал Гермоген, раздраженный неуступчивостью юноши.

Они вышли во двор.

— Видишь тот куст?

Он взмахнул рукой. И неожиданно куст вспыхнул.

— Видишь курицу на насесте?

Взмах — и та, бездыханная, свалилась на землю.

— Неплохо, — сказал Басофон, — но это всего лишь простенькие фокусы. Святой Дух на Небе превращается в голуби. А вы можете?

— Что за вопрос! — воскликнул Гермоген. — Как я тебе уже говорил, до того как стать человеком, я побывал почти всеми животными. Зачем мне возвращаться в те состояния? Чтобы показать тебе голубя или ворону?

— Короче говоря, — заключил Басофон, — вам нечего мне предложить.

На этот раз Гермоген не сдержался:

— Ничтожество, как ты смеешь говорить таким тоном с наилучшим учеником Трижды Великого! Не выводи меня из себя, давай твою палку, и я открою тебе секрет шестой степени!

— Какой?

— Ты скоро узнаешь! Сначала — посох.

— Сначала — секрет.

Гермоген понял, что путем обмена он не получит вожделенную вещь. Он пожал плечами и удалился, оставив Басофона во дворе. «Проучить бы этого философа», — подумал юноша, однако решил отложить месть до прибытия к месту назначения. Ведь все деньги для продолжения путешествия находились у александрийца».

«На рассвете следующего дня Гермоген и Басофон пустились в дорогу, направляясь к порту Пафоса. Абрахас еще спал, прикованный к ложу винными парами. Когда он проснулся, был уже полдень. Он сразу побежал к нишам, в которых спали путешественники, и, поняв, что те уже ушли, взлетел в воздух, дабы опередить их и первым появиться на пристани. Известно, что у демонов есть очень сильные перепончатые крылья, позволяющие им преодолевать огромные расстояния за ничтожно малое время.

Так что когда доведенные до изнеможения Гермоген с Басофоном дотащились до порта Пафоса, Абрахас уже устроил там переполох, чтобы задержать корабль, собиравшийся отплыть на Родос и в Эфес. Вот как он это сделал. Убедившись, что моряки этого судна развлекались в кабачке, он подсыпал в их вино какого-то зелья, отчего у многих начались рвота и различные недомогания. После этого он распустил слух о чуме, якобы свирепствующей на корабле. Часом позже был запрещен доступ на это судно.

— Ничего не поделаешь, придется отправиться в Саламин, — сказал Гермоген. — Куплю двух ослов; как-нибудь доберемся.

— Вот это да! — вскричал Басофон. — Нам что, все Дороги Кипра мерить?

— Предпочитаешь остаться здесь и погибнуть от чумы?

В тот же вечер они покинули Пафос, присоединившись к каравану, который, следуя побережьем, тянулся к западной оконечности острова. Народу шло много. Жители, напуганные призраком чумы, уходили из города. Было настоящее столпотворение.

В этом людском потоке особенно выделялся гигантского роста лысый мужчина с округлой бородкой, сидящий на высоком осле, который семенил рядом с осликом Басофона. Гигант заговорил с юношей.

— Слава непобедимому Солнцу!

Гермоген же держался несколько сзади, взяв в слушатели римского солдата, сидевшего на апатичной, почти издыхающей кляче.

— Разумеется, — ответил сын Сабинеллы. — Каждое утро солнце восходит на востоке.

— Вы наш сторонник? — поинтересовался гигант.

— Я последователь Иисуса из Назарета.

— А он почитает нашего бога Митру?

— Не думаю. Он сам есть Бог.

— Бог чего?

— О, вижу, вам непонятно. Существует только один Бог, хотя и в трех лицах.

— Нет, что вы! — воскликнул гигант. — Когда Аура отделился от Маздры, он дал жизнь Митре, но их не стало трое. Митра заменил собою двух остальных.

«Что за чушь он несет!» — подумал юноша. Ему ничего не было известно о борьбе религий в ту эпоху, когда единственная святая истина еще не пробила завесу мрака. А так как адепт Митры принялся горячо объяснять ему все преимущества своего божества, он вынужден был призвать на помощь Гермогена.

— Вот человек, который с удовольствием побеседует с вами, — схитрил Басофон.

Гигант опять стал поминать непобедимое Солнце, добавив, что кровь первоначального быка, как известно, раскалила дневное светило и если вдруг перестанут приносить ему кровавые жертвы, оно остынет и обречет Землю на гибель.

— Доказательство тому, — добавил он, — то, что солнце временами греет не очень жарко, но благодаря крови жертв оживает и продолжает свой победоносный путь.

— Вы говорите о солнцестояниях. Но позвольте заметить вам, что быки здесь абсолютно ни при чем.

— А кто же, по-вашему? — обиженно поинтересовался гигант.

— Душа мира. Именно она властвует над Вселенной. Я имею в виду принцип гармонии.

— О чем вы говорите? Борются две противоположные силы, и битва эта движет миром.

Дискуссия привлекла внимание римского воина. Понукая свою истощенную клячу, он приблизился к спорщикам.

— Эй вы! — громовым голосом вскричал он. — Не хватит ли вам болтать без умолку? Кто вернулся из могилы? Кто может рассказать, что происходит в потустороннем мире? Никто. Так что все религии — выдумка жрецов и философов, которые нашли способ держать народ в страхе, чтобы помыкать им.

Неожиданно объединившись, Гермоген и гигант дали отпор солдату.

— А откровения? А Божественные проявления? А сновидения?

Солдат так расхохотался, что лошадь его отпрянула и, споткнувшись, чуть не рухнула на обочину.

«Вот оно, состояние умов, — подумал Басофон, — тут надо наводить порядок. Разве не повезло мне, что я живым вознесся на Небо и своими глазами видел вещи, в которые остальные должны только верить, ибо не столкнутся с ними? Я живой свидетель, и с теми, кто мне не Поверит, поговорит мой посох!»

• Предыдущая
• 20/63
• Следующая