Загадка Ватикана - Тристан Фредерик - Страница 16

• Предыдущая
• 16/63
• Следующая

— Размышлять? — удивился Басофон. — Что это еще такое?

— А это значит, надо часами неподвижно сидеть и мысленно унестись к свету Божественных знаний. Пророк заверил меня, что благодаря размышлениям я избегу наказания за прошлую беспутную жизнь.

— Ну что ж, если надо, я присяду в уголке и буду размышлять, как ты велел. Но точно ли это даст мне ту власть, которую ты имеешь над палками?

Старик подавил смех, так как вконец убедился в наивности юноши. Пальцем он указал камень, на который должен сесть сын Сабинеллы».

«Басофон не знал, что ангелы опустили его недалеко от Александрии. Именно в этом шумном городе Сатана и решил встретить Великого Гермеса. Дьявол принял обличив астролога, напялив на себя одежду этих ученых: черная тога с красной окантовкой и золотое колье. Едва он появился в предместье, вокруг него собралась толпа зевак, среди которых особенно много было женщин и детей, и не отставала от него.

Гермес председательствовал на своей коллегии. Вот уже лет тридцать его сторонники жили в тревоге, ибо их преследовали самые нелицеприятные слухи. Разве не шептались, что секта так называемого Христа обвиняла все древние и почитаемые религии во лжи? Разве не отказывались эти фанатики приносить жертвы величественным изображениям под тем предлогом, что статуя не есть бог?

— Добрейший Гермес, — обратился к божеству Гермоген, — нам надо бы позаботиться о защите нашего учения, изложить его письменно и сохранить для будущих поколений.

— Трижды Великий Гермес, — добавил Термофил, — опасность уже стоит у наших дверей. Оскудение мысли, проистекающее от вредоносной деятельности варваров, может быть прекращено лишь вашим живительным словом. Пусть оно будет записано, переписано и распространено повсюду, пусть оно переживет века!

— О Гермес, бог торговли, — произнес Гермодул, — пусть написанное станет сборником твоих главных заповедей! Уверовавшие во Христа, если им удастся навязать свое верование, когда-нибудь будут нуждаться в твоих мудрых советах.

Так рассуждали ученые хранители античной традиции. Гермес со вниманием выслушал их и сказал:

— Узнал я, что один ученик Христа, по имени Павел, вместе со своим товарищем Варнавой пытались выдать себя за Зевса и Гермеса. Это произошло в Листре лет тридцать тому назад. Местные евреи схватили самозванцев и хотели забросать камнями, но тем удалось бежать. Произошедшее доказывает, что эти люди ничем не брезгуют ради осуществления своих планов. И тут из глубины послышался голос: — Не вы ли виноваты в этом? Ваш долг — наладить связь между Небом и Землею, но вы нашли удовольствие в непонятных умствованиях, а потому сожгли мосты между богами и людьми.

Слова эти были встречены неодобрительным шумком. Но все увидели астролога, бесстрашно идущего к возвышению, на котором восседал божественный Гермес.

— Пусть он говорит! — повелел Трижды Великий. Сатана продолжил:

— Да простит мне Превосходнейший мою вольность. Ваша религия поросла мхом. Нет ни одной новой мысли! На смену сверхтерпимости пришла анархия. Бесчисленные когорты богов и богинь ставят людей в тупик. Все Божественные тайны свалены в лавочки, и их продают с молотка. Вы способствовали появлению инакомыслия. Да еще какого! Религия распятого раба!..

— В сущности, — заметил Гермес, — этот Христос всего лишь подделка под Озириса. И я не вижу в этом ничего необычного. Все умирает. Все возрождается. Но то, что его последователи присваивают себе право быть единственными носителями истины, свидетельствует об отсутствии скромности. Предки наши радовались, когда возникало новое течение в религии, ибо Божественным тайнам несть числа. И каждое новое веяние дополняет старое, не уничтожая его.

— Вот именно! — подхватил Сатана. — Надо сохранить свое. Иначе что станет с красотой, наслаждением, гармонией? Вам придется поклоняться трупу, приколоченному к кресту. У этих людей — пристрастие к самопожертвованию, к страданиям. Они с презрением относятся к своему телу.

Сторонники Гермеса криками выразили свое возмущение. Слово взял Гермодул:

— Я слышал, что иудейская секта обожателей Христа восстает против римского владычества. Нам следует оповестить императора, чтобы он устроил гонение на этих смутьянов. Что будет, если взбунтуются рабы? Кто будет разгружать суда?

А Сатана добавил:

— В Фессалии уже действует превосходный губернатор. Зовут его Руфус, и он показал свои способности в борьбе с безбожниками. Надлежит распространить его пример по всему Средиземноморью и особенно в Риме. О Великий Гермес, не мешкая предупредите Божественного Траяна об опасности, грозящей империи.

— Траян сейчас воюет с парфянами, ему некогда заниматься такими делами, — ответил Гермес. — Но он только что назначил Гая Плиния губернатором Вифи-нии. Этот честный человек не будет потворствовать фанатикам. Направим к нему посланца. А Плиний сумеет убедить Траяна, который ему доверяет.

— Отправлюсь я, — решил Гермоген. — Но, Трижды Великий, мне кажется, надо не уничтожать секту, а подорвать ее дух.

— Каким образом? — спросил Гермес.

— Иудейская идея смутна, наполнена пустопорожней болтовней. Божественный Платон сможет навести порядок в этом хаосе. Введем в провинциях греческие обычаи и избавим плебс от влияния безбожников, а империя избежит угрозы.

— Неплохо придумано, — одобрил Гермес.

— Вы и вправду так думаете? — разволновался Сатана. — Ваш Платон — один из идеалистов, способный скорее оплодотворить идею, чем подорвать ее. Это все равно что дать крылья кроту! Нет и нет! Убедите императора раздавить зверя в зародыше, пока он не вырос и не расплодился.

Божественный Гермес не любил пролитой крови, и он не дал согласия. А Гермоген между тем уже ушел готовиться к длительному путешествию через Средиземное море до Понта Эвксинского, где правил Гай Плиний. Решение это крайне не нравилось Сатане, но помешать он не смог. Очень раздраженный, он покинул Александрию, надеясь побыстрее найти способ остановить распространение христианства.

Прошла ночь после встречи Басофона с отшельником Эленкосом. Рана на его носу затянулась благодаря примочке из трав. Однако, к большому стыду, юноше никак не удавалось сидеть на месте и размышлять. Ему позарез нужно было двигаться. Руки и ноги его не могли оставаться в покое, да еще как на грех ему приспичило чесаться то тут, то там. В конце концов, не обретя сосредоточенности, Басофон обрушился с ругательствами на анахорета:

— Что за ерунду ты выдумал? Это больше подходит умирающим! Чего ради изображать из себя статую, наживая спазмы, судороги, колики? Ты обманул меня. Не так обучаются волшебству!

На рассвете старик, поняв, что его уловка не удалась, решил избавиться от незваного гостя.

— Послушай, — сказал он, — я открою тебе один секрет. Иди в Александрию, до которой рукой подать. Походи по набережным и найди там рослого мужчину, смуглого, одетого для дальнего путешествия. Подойди к нему и без боязни попроси преподать тебе искусство волшебства. Но прежде чем заговорить с ним, обязательно произнеси слово «гадалкавар», которое убедит его в том, что ты подготовлен к изучению этой высшей науки.

На самом же деле Эленкос подшутил над молодым человеком. Он не знал ни одного чародея. Ну а что до того слова, то он только что придумал его.

— Спасибо и на этом, — недовольно поблагодарил Басофон. — Но точно это слово, а не другое?

— Оно самое, — заверил его старик.

Ворон на верхушке скалы заливался смехом, испуская пронзительные карканья.

Взяв свою палку, наш простачок небрежно попрощался и пошел в сторону города. Эленкос облегченно и без сожаления смотрел ему вслед.

Басофон шагал все утро и часть второй половины дня. До порта он добрался очень усталым, но полным надежд.

• Предыдущая
• 16/63
• Следующая