Дипломаты в погонах - Болтунов Михаил Ефимович - Страница 8

Так, в «Инструкции военным агентам», утвержденной военным министром в 1880 году, предписывалось: «Изучать состав и комплектование вооруженных сил; организацию и численность по мирным и военным штатам: расположение их и способы мобилизации и сосредоточения, устройство материальной и хозяйственной части, обеспечение вооружением, ремонтами, обозом, провиантом и фуражом; тактическое обучение войск, развитие военного образования в армии… бюджет государства и особенно военный…»

В «Инструкции.» говорилось о методах разведработы и конкретно «о заблаговременном приискании надежных лиц, через посредство коих можно было бы поддерживать связи со страной в случае разрыва», то есть, иными словами, на период военных действий.

Безусловно, «Инструкция.» – документ важный и крайне нужный, но дело вершили конкретные люди, офицеры императорской армии и флота. Именно от них, от их умения, таланта, усердия зависели успехи или неудачи военной разведки.

Кого в те годы, в последнее десятилетие XIX века, командировали за границу в качестве военных и военно-морских агентов?

В Германии почти семь лет с 1894 года работал подполковник, а потом и полковник Павел Енгалычев, в Берлине – полковник Александр Бутаков, в Австро-Венгрии – полковник Степан Воронин, а с мая 1900 года – подполковник Владимир Рооп. В Великобритании почти полтора десятилетия, с 1891 по 1905 год, Российскую империю в качестве военного агента представлял полковник, позже генерал- майор Николай Ермолов, в Дании, Швеции и Норвегии – полковник Михаил Фон-Блом, в Италии – капитан князь Николай Трубецкой, в Греции, а потом в Турции – полковник Эммануил Калнин.

Военно-морское ведомство направило в Великобританию капитана 2 ранга Ивана Григоровича, во Францию – лейтенанта Феликса Бэра, в Турцию – лейтенанта Андрея Эбергардта, потом – капитана 2 ранга Аллана Шванка, в Германию – лейтенанта князя Александра Долгорукова.

По-прежнему сохранялась добрая традиция подбирать военных и военно-морских агентов тщательно, продуманно, выделяя для этой ответственной работы лучших. Среди них уже не было юных «зеленых» поручиков. Средний возраст агентов 35–40 лет. За плечами как минимум десять – пятнадцать лет службы в войсках и на кораблях.

Вот морской офицер Андрей Эбергардт. До командировки в Турцию служил на Балтике, на корвете «Скобелев», на Дальнем Востоке, в составе Сибирской флотилии, состоял адъютантом управляющего Морским министерством.

После двух лет командировки за рубеж командовал канонерской лодкой «Манчжур», крейсером I ранга «Адмирал Нахимов», эскадренным броненосцем «Император Александр II». В 1908 году назначен на высокий пост начальника Морского Генерального штаба. В 1914 году стал командующим Черноморским флотом. Член Государственного совета, член Адмиралтейств-совета. Адмирал.

Его коллега военно-морской агент в Великобритании Иван Григорович еще до назначения за рубеж успел окончить морское училище, служил на кораблях Балтийского флота, командовал монитором «Броненосец», минным крейсером «Всадник».

Возвратившись из Лондона, Иван Константинович вновь окунулся во флотскую жизнь – был начальником Порт-Артурского порта, начальником штаба Черноморского флота, морской обороны Балтийского моря, военным губернатором Кронштадта.

В 1911 года адмирал Григорович стал морским министром Российской империи.

Многие военные агенты по возвращении на родину остались в структурах военной разведки. Степан Воронин, к примеру, вырос до начальника отделения генерал- квартирмейстерской части Генерального штаба, позже был назначен генерал-квартирмейстером Варшавского военного округа, генерал-лейтенантом. Эммануил Калнин также был произведен в генерал-лейтенанты и занимал пост окружного генерал-квартирмейстера Одесского военного округа.

Михаил Фон-Блом сделал политическую карьеру, заседал в сенате Финляндии, Павел Енгалычев руководил Императорской Николаевской военной академией, Александр Бутаков командовал дивизией, Владимир Рооп – кавалерийским корпусом, а накануне революции 1917 года возглавлял военную миссию в США.

Вот, собственно, что известно о судьбах наших военных и военно-морских агентов. Да, они безусловно достойные люди, которые внесли серьезный вклад в укрепление обороны Российской империи. Но нас в первую очередь интересует их роль в военной разведке той поры. Что же удалось им сделать за годы, которые провели они за границей, в ведущих странах мира, по добыванию ценной информации, документов?

Надо прямо признать: многое неизвестно, большое количество материалов в революционных бурях, в пламени Гражданской войны утрачено навсегда.

Но кое-что, к счастью, дошло до нас. Например, сведения о том, как работал в Германии военный агент полковник Александр Михайлович Бутаков. Он был весьма эрудированным, высокопрофессиональным офицером. Знал морское дело, поскольку окончил морское училище. Разбирался в тактике общевойскового боя, в оружии, технике, так как командовал ротой, батальоном, служил старшим адъютантом штаба пехотной дивизии.

Александр Михайлович знал стратегию. Николаевскую академию Генштаба он окончил по первому разряду.

В разведке Бутаков тоже был не новичок: перед назначением военным агентом в Берлин служил в канцелярии военно-ученого комитета Главного штаба.

Среди документов, добытых им в 1894 году с помощью агентуры, доклад по оценке укреплений русской армии в Польше, а также оперативное планирование по переброске частей 12-го и 17-го немецких корпусов к границе Российской империи.

Крайне ценной оказалась и докладная записка 2-го обер-квартирмейстера начальнику Генштаба Пруссии. В ней были приведены места дислокации германских войск в Восточной Европе и дана их характеристика.

Военная карьера полковника Владимира Христофоровича Роопа во многом напоминает карьеру его старшего товарища и коллеги Александра Бутакова. Владимир, окончив Пажеский корпус и Николаевскую академию Генерального штаба, тоже, кстати, по первому разряду, командовал эскадроном, служил старшим адъютантом штаба гвардейской пехотной дивизии, потом был назначен в Военно-ученый комитет Главного штаба. Накопив соответствующий опыт в делах разведки, Рооп убыл за рубеж, в Австро-Венгрию. В Вене он проработал пять лет, создал тайную агентурную сеть.

Об одном из его агентов рассказывает австриец Макс Ронге в книге «Разведка и контрразведка». Оказывается, нашему военному агенту, удалось завербовать весьма высокопоставленного австрийского чиновника, военного прокурора ландвера Зигмунда Гекайло.

Прокурор поставлял ценные документальные материалы. Однако контрразведке удалось раскрыть шпиона, но тот бежал в Бразилию. Секретная служба потеряла следы Гекайло, но он по неосторожности выдал себя – послал письмо в Австрию. Его арестовали и доставили в Вену.

Судя по всему, агентом Роопа был не один Гекайло. Ибо у австрийского прокурора вряд ли могли быть секретные чертежи полевой гаубицы образца 1899 г. А Владимир Христофорович копии таких чертежей переправил в Россию.

Успешно действовали военные и военно-морские агенты России не только в европейских странах, но и на Дальнем Востоке – в Китае, Корее, Японии. Более того, правительство Российской империи тяжело, медленно, но тем не менее осознавало, что вооруженного столкновения с Японией не избежать. Страна восходящее солнца проводила ярко выраженную милитаристскую политику: она решила увеличить флот втрое, а армию – вдвое. И вся эта набирающая мощь военная машина была направлена против России.

В декабре 1897 года российское правительство наконец признало, что главные военные силы должны быть на основном на тот день театре военных действий – на Дальнем Востоке. Взоры российской военной разведки также были направлены на Восток.

Для обеспечения большей оперативности в 1903 году военные агенты вошли в подчинение наместника его императорского величества на Дальнем Востоке.

В объяснительной записке к «Положению военным агентам на Дальнем Востоке» подчеркивалось: «Условия политической жизни Дальнего Востока вынуждают нас иметь здесь зоркую военную агентуру…»