Школа Добра - Ли Марина - Страница 30
- Предыдущая
- 30/149
- Следующая
– Это не я... – выдавила я из себя. – Это какая-то совсем другая, неизвестная мне Юла...
– Ты! – смеялась подруга, и от радости ее смех походил на журчание ручейка. – Здорово получилось, да? Думаешь, нам разрешат и в Школе так ходить?
Я об этом, если честно, не думала. Складывая Александровские пуговицы в карман новой формы, я размышляла о своем невезении. Не давалась мне загадка моего уникального умения. Не раскладывалась по полочкам. А я уже почти успела представить себе фанфары и признание, гордый блеск в глазах отца, недоумение на мамином лице... Поторопилась. Какая польза от заклинания, если им, кроме тебя, никто воспользоваться не может? Как можно прославиться при помощи пуговицы? И что я на защите курсовой в конце года говорить буду? Вельзевул Аззариэлевич мне тему назначил, а у меня наработок ноль. Только хуже с каждым днем становится...
Не знаю, было ли мое плохое настроение предчувствием, или же просто так совпало, но уже к обеду Венера Ниловна, по нашей с Авроркой вине, между прочим, была уволена. И пусть нас никто прямо не обвинял, мы все равно чувствовали за собой вину.
В сопровождении Евпсихия Гадовича вышли провожать бывшую кастеляншу к воротам Института, и она, едва сдерживая слезы, сказала:
– И пусть, я не жалею. Вы хорошие девочки. Я рада, что мы познакомились.
Домовой рывком обнял женщину, нахмурился, мне даже на секунду показалось, что он сейчас заплачет, а затем развернулся и, так и не сказав ни слова, скрылся в здании. Мы же с Могилой стояли на дороге до тех пор, пока одинокая фигурка Венеры Ниловны не скрылась за горизонтом. Да и после того ушли не сразу.
До пятницы нам удавалось избегать общения с руководством школы, работа по зарядке артефактов заканчивалась, и мы надеялись, что получится покинуть негостеприимные стены Института имени Шамаханской царицы раньше оговоренного в контракте срока, когда нас неожиданно вызвали в кабинет директрисы.
Мы с Авроркой и без предсказания Вепря уже поняли, что нас там ждет.
– На бал будут приглашать, – предсказала я.
– А нам надеть нечего... – грустно согласилась Могила, даже не предполагая, что этот вопрос начальство серпентария уже решило.
В главном террариуме нас ждала директриса, прекрасная до рези в глазах, пригласившая нас в Институт Липа Валентиновна и два бальных платья. Розовое с белым для Авроры и темно-синее для меня.
– Милые мои! – нежным голосом воскликнула Липа, как только мы вошли в кабинет. – Мы с Изой Юрьевной приготовили для вас подарок.
Иза Юрьевна стрельнула в нас черным глазом, и, не знаю насчет Авроры, а я захотела немедленно удрать отсюда. Первым же дилижансом. И можно даже на летающей циновке.
– Девочки, в качестве поощрения за отлично проделанную работу руководство нашего Института счастливо пригласить вас на Зимний бал красоты, который состоится в ночь с воскресенья на понедельник. Кроме того, лично от себя Иза Юрьевна дарит вам по бальному платью.
И Липа Валентиновна улыбнулась еще ярче, хотя я была уверена, что ярче уже невозможно.
– О! Эта такая честь, такая честь! – заохала Могила. – Мы и мечтать не смели...
Конечно, зачем мечтать, если это приглашение Вепрь еще в начале недели предсказал.
– Евпсихий Гадович вам выдаст бальные книжки... Да и вообще по всем вопросам смело можете обращаться к нему, – продолжала щебетать Липа Валентиновна, подталкивая нас к манекенам с платьями. – А пока, может, займемся примеркой?
Аврора не успела радостно закивать, потому что я категорично воскликнула:
– Спасибо, вы так любезны, но нам неловко отнимать у вас драгоценное время. Уверена, что вам и без нас хватает хлопот... Правда, Аврор?
Подруга, видимо, поняла, что с примеркой можно и до комнаты потерпеть, пропела короткий дифирамб о красоте платьев и любезности руководства, а затем мы в сопровождении двух домовых, которые несли за нами нашу бальную сбрую, отправились к себе в комнату.
Ежегодный Зимний бал красоты в Институте имени Шамаханской царицы глазами очевидцев и участников
Готовить большой бальный зал к празднику мы начали за месяц до назначенной даты. Шутка ли! Такое событие! Тем более что темой бала в этом году стало Время. Я себе голову сломал, думая над тем, как все украсить и преподнести.
Для начала мы разделили круглую комнату на четыре сектора: белую зиму, голубую весну, зеленое лето и оранжевую осень. Затем художники превратили пол зала в огромные часы с теневыми стрелками, а в центре установили черно-белую статую Жизни и Смерти. И, конечно же, не обошлось без волшебных сюрпризов и забавных розыгрышей.
Я ожидал прекрасного вечера и замечательной ночи, полной музыки, красоты и восторгов. Однако мои надежды на то, что все пройдет без сучка и задоринки, развеялись как дым, когда гости только начали съезжаться. Потому что среди прибывших в первых рядах я с ужасом опознал королевского мага с женой и всеми своими звездными сыновьями. Не знаю, что задумала директриса, но чувствую, что дело пахнет грандиозным скандалом.
Пришел в ужас при мысли о том, как поступят Волчки, когда узнают, что Цыпа 'гостит' в Институте. И сразу же обежал глазами зал в поисках темно-синего шедевра, над которым корпел две ночи. Я даже успел испугаться, что маленький поросенок испортит мне тонкую месть за увольнение Венеры, но девчонка, наконец, появилась.
Это я хорошо цвет подобрал. И фасон. И ткань. А вот прическу, украшения и косметику она сама додумала, ну, или подружка помогла. Хорошая девочка! Не буду ее больше Цыпой называть. Она не Цыпа. Она Журавлик. Изящный, подвижный, немного напуганный и определенно очень красивый. И Горничная тоже хороша, хотя над ее платьем я не трудился лично, отдав эскизы помощникам.
Девушки впорхнули в зал, как птички. Как птички, потому что яркие и щебечущие. Улыбались. Шептались. Залюбовался ими.
А потом мой Журавлик заметил кого-то в толпе и испуганной молнией шарахнулся за колонну в зимней зоне. Проследил за ее взглядом. Удивительно, но членов ее семьи там не было. Горничная посмотрела в другую сторону, но с тем же выражением лица присоединилась к своей подруге. Что происходит? Пойду выпью семьдесят три капли коньяку для успокоения нервов.
Пятнадцать минут спустя.
Решил не бегать за коньяком. Утешился бокалом шампанского и отправил одного из домовых с подслушкой за интересующую меня колонну. По итогам разведданных отказываюсь от предыдущих выводов. Журавлик все-таки наивный Цыпленок, а Горничная ничем не лучше. Моя ошибка в том, что в планах мести я рассчитывал на двух женщин, которые на поверку оказались двумя детьми. Надеюсь, они не сильно пострадают на сегодняшнем балу. Рассказываю о сути разговора.
Цыпленок испуганным голосом:
– Кошмар какой-то! Кошмар! Я сплю... Слушай, а что будет, если мы сейчас сбежим отсюда и закроемся у себя в комнате?
Горничная:
– Да где кошмар? Кошмар вон с другой стороны стоит... А врал же, врал, нехороший человек, что к родне на каникулы уезжает... Хотя идея про комнату мне очень нравится...
И почти без паузы:
– Проклятье, я такая... такая... а он не один!
А потом случилось то, чего я боялся:
– Катастрофа, Аврорка! Это катастрофа! У меня истерика!!! Я вижу папу, маму... и всех своих братцев.
Это, действительно, катастрофа, почему у женщин так скачет мысль? Теперь любопытство не даст мне уснуть. Кого она увидела сразу?
***
Когда мне исполнилось двенадцать лет, родители решили, что будет здорово, если я выйду замуж за сына папиного друга. Микаэлю было тринадцать, он был рыж, худ и прыщав. Любил дергать меня за косичку, щипать за бок и щекотать. На мой пятнадцатый день рождения он подкараулил меня в саду, зажал за скамейкой у пруда и сказал:
– Юлианочка, я полюбил тебя с первого взгляда! Мне плевать на то, что у тебя нет никаких талантов. Ты все равно станешь моей женой...
А потом полез целоваться. Не знаю, что меня возмутило больше: слюнявое лобзание или заявление о моей бездарности, но я поклялась себе, что это был наш последний разговор. И что в этой жизни его губы больше не дотронутся до меня.
- Предыдущая
- 30/149
- Следующая
