Светлая и Темный - Гусейнова Ольга - Страница 17

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая

Обитель почти полностью обеспечивала свои нужды и даже кое?что продавала. Для тяжелых сезонных работ на полях и в солеварне привлекали крестьян из соседних деревень, в основном мужчин, но их я в обители не встретила.

Со слезами на глазах умолила абанису Эйру подождать, не посылать пока никого с сообщением, что я выжила. Мне было жизненно необходимо прийти в себя, нарастить мяса на косточки, освоиться хоть чуточку здесь, на Эсфадосе. И как можно больше узнать о здешнем образе жизни.

Ежедневная несуетливая размеренная жизнь монастыря заинтересовала меня не только с духовной стороны, вернее, не столько, сколько — с практической, хозяйственной. Мы с Ноэль начали с того, что вставали с первыми петухами и неизменно, тайком зевая, шли к заутрене, благодаря чему местные сестры приняли нас в свой замкнутый мирок. Потом и на вечернюю службу начали ходить. Общение с монахинями помогло узнать о религиозных обычаях и учениях людей и драков.

Но самое важное — я совала свой любопытный нос во все дырки, зачастую тенью следуя за руководившей обителью Эйрой. Ведь по сути абаниса — хозяйка замка. В течение месяца — отсчет мне было удобнее вести «по — старому», тем более выходные в обители не предусмотрены, — я досконально изучила ее распорядок дня. Тайком делала важные, на мой взгляд, заметки в найденной в сундуке толстой тетради с грубоватыми желтыми листами бумаги.

Неделю назад мы понаблюдали за процессом варки пива и даже «налакались». Но рецепт его изготовления я записать не забыла, причем поэтапно и так, чтобы монашки не заметили мой пристальный интерес.

Насмотрелась на здешних домашних животных. Начав знакомство с ними с диковинных овечек с длинной — предлинной красивой мягкой шерстью и хулиганистых пуховых козочек. Помимо шерсти и пуха, они давали молоко, из которого варили тот самый вкусный сыр, которым нас постоянно кормили. Черно — белая коровушка, бесконечно жевавшая, не захотела «знакомиться» ближе, а вот пару пегих покладистых работяг — лошадок я погладила по мордам. Из птицы были коричневые куры с крепкими маленькими ногами и черными хвостами, «возглавляемые» красавцем — петухом, будившим монахинь. Сестры говорили, что есть еще и пчелы, но пока они спят в ульях в специальном теплом помещении.

Сестра Аниза, также как и Эйра происходившая из обедневшего аристократического рода, щедро делилась со мной знаниями о лекарственных травах, и мы, с приходом тепла, часто по полдня проводили в ее садике, где она возделывала полезные растения. Причем, выяснилось, что заниматься садиком и цветочками собственными ручками для леди не зазорно, наоборот традиционное занятие. Там же я впервые решилась попробовать «почувствовать» потоки земли, как учила леди Амалия свою маленькую дочь. Пусть не с первого раза, а через неделю, но у меня получилось. Я тогда сама прыгала как ребенок, хлопая в ладоши под недоуменно веселыми взглядами Анизы и Ноэль.

С того момента мы вместе с кузиной регулярно ходили в садик, затем в монастырский огород и настойчиво, целеустремленно развивали свой дар. Драка с грустью сказала, что из поместья они никуда не выезжали. И если раньше ездили по окрестностям верхом в сопровождении эскорта, то последнее время ценных наследниц вывозили под охраной и медленно катали в карете по хемвильским полям. От чего толку никакого не было, как призналась Ноэль. Ведь для такой магии нужно огромное желание помочь земле, поделиться с нею радостью, счастьем, одарить своей любовью и заботой. А измученная, постоянно избитая Сафира была просто не способна на это, что уж говорить о затравленной Ноэль.

Как?то мы «случайно» мыло варили с сестрами. Из средневековой истории я хорошо помнила, что все это знать — прямая обязанность хозяйки замка. Но житейским премудростям годами учатся, а мне пришлось ускоренно, экстерном знания получать, хотя бы минимальные. Обращаться же к памяти Сафиры было противно и страшно, но все равно приходилось, чтобы научиться контролировать чужие воспоминания, не то за припадочную сочтут.

В общем, месяц незаметно пролетел в делах, заботах и восстановлении здоровья. Благо отличная регенерация драков, забота и участие окружающих делали свое нужное дело. Я старательно отодвигала от себя мысли о том, что будет, когда мне, в конце концов, придется покинуть святую обитель?! Как расположить к себе мужчину, ставшего теперь моим мужем и, соответственно, наладить отношения — просто не знала, даже не из?за малого опыта общения с противоположным полом. Загвоздка именно с местными мужчинами, а тут и вовсе маг загадочного народа. И в памяти Сафиры на этот счет такой негатив хранился, что лучше не соваться. Обольстительной чаровницей я себя точно не смогу преподнести. Пусть даже и воспылал он ко мне желанием из каких?то своих соображений. Чем же его взять?то? Чтобы хоть сразу как узнает, что жива, не прибил на месте. И еще немаловажное обстоятельство — захочу ли.

Сегодня мы пекли с сестрами хлеб — чудесный, ароматный, не такой как в магазине. Здесь тесто подходило в деревянной кадке и превращалось в печи в темные тяжеловатые караваи. И есть его в трапезной с парным молоком было необыкновенно вкусно, слушая ворчание абанисы Эйры, рассказывавшей, как тяжело в прошлом году им зерно досталось. И ветра были сильные, и дожди проливные мешали убирать и сушить, а летом — засуха. Зимой крысы повадились к ним, потому что недалеко целая деревня от тифа померла, а хоронить жителей некому было. Вот и расплодились окаянные прохвосты. Мы слушали, затаив дыхание, и я тщательно запоминала чужие навыки борьбы и с крысами, и с ветрами, и с засухой. Все пригодится!

Русские поговорки

Вечером, после трудового дня, мы, как обычно, помылись и уселись на шкуру перед камином заниматься волосами. Огонь весело трещал, освещая келью. За окном завывал ветер, и от сквозняка пламя свечей постоянно дрожало. Я зябко запахнула полы бархатного зеленого халата, надетого на длинную льняную рубашку, и покрепче завязала поясок. Ноэль же на свою такую же одежку накинула большую красивую шерстяную шаль.

Допив теплый морс, подогретый у очага, я отставила пустую кружку и в этот момент услышала тяжелые шаги за дверью.

Мы недоуменно взглянули друг на друга и настороженно уставились на дверь, которая через мгновение распахнулась, и в келью, согнувшись в три погибели из?за низкой притолоки, шагнул мужчина, и следом — второй. Медленно, без резких движений, мы с сестрой встали и безмолвно рассматривали нежданных гостей.

На разбойников, какими я их теоретически представляла, пришедшие не похожи, вроде. Сначала мое внимание привлек смуглый брюнет, явившийся вторым. Наверное, потому что вошедший первым посторонился, давая ему пройти. Ростом метр восемьдесят, не меньше. Волосы, забранные в короткий хвост на макушке, позволяли рассмотреть вытянутое овальное лицо, эльфийские уши с высокими острыми кончиками, темные раскосые глаза в обрамлении густых черных ресниц, из?за них, да еще мерцающих язычков пламени не рассмотрела зрачок. Вокруг бровей, на висках, частично на лбу и узком подбородке поблескивали чешуйки. Нос подкачал: крупный и с широкой переносицей. Этот незнакомец в длиннополом кафтане из плотного синего бархата с дорогой вышивкой по широкому подолу и коротким, до середины плеча, рукавам выглядел очень нарядно. В распахнувшихся полах верхней одежды мелькнуло темно — синее, тоже украшенное золотой вышивкой… платье, а может рубашка такая, почему?то в пол, с воротничком — стоечкой и длинными рукавами. На ногах сапоги со шпорами, похожие на ковбойские.

Я во все глаза разглядывала этого индивида неведомой расы. Себя?то до сих пор сложно воспринимать не человеком: двадцать шесть лет из памяти не выкинешь. Ноэль почти не отличается от человека, так, узкая полоска чешуи на лбу и кошачий зрачок. Все монашки в обители — люди. А сейчас, в скудном дрожащем свете камина и свечей, увидеть, по сути, инопланетян… невероятно!

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая