Легенда о нефритовом соколе-1: Путь Кланов - Торстон Роберт - Страница 40

• Предыдущая
• 40/100
• Следующая

В те редкие минуты, когда удавалось отвлечься от постоянных занятий и тренировок, Эйден думал о сменявших друг друга днях, как о снарядах, очередями летящих в цель. Снаряды-дни проносились слишком быстро, чтобы их можно было заметить. И все они поражали свою цель — Эйдена. Позднее, если бы его попросили изложить события этого периода в хронологическом порядке, он бы, наверное, затруднился это сделать.

Эйден видел, как все больше и больше отдаляются друг от друга сибы. В них появилось что-то чужое, враждебное. Даже в Марте.

И сам Эйден как-то неуловимо изменился. Он ощущал это, начиная с последнего вызова к Джоанне, которая тогда сказала ему, что он не что иное, как машина. Что же, она была не так уж и не права. Эйден чувствовал, что он и впрямь стал машиной, по крайней мере уже на полпути к этому. Любые эмоции он себе запретил. Все его интересы свелись исключительно к учебе. Приказывали делать — он делал. Приказывали отвечать — он отвечал, отрывисто и кратко. Одним словом, Эйден сделался образцовым кадетом.

И чем больше он старался, тем больше орала на него Джоанна, тем сильнее пыталась унизить его перед остальными. Каких только эпитетов она не придумывала! Раньше он бы злился, теперь ему было все равно.

Эйден стал плохо спать. Вымотанный до предела, он лежал по ночам в бараке, а сон к нему все не шел и не шел. В последнее время Эйден даже полюбил ночные дежурства. Лучше уж стоять на часах, чем просто так валяться и маяться от бессонницы.

Однажды ночью, стоя на посту, Эйден вдруг заметил, как кто-то идет по плацу. По правилам внутреннего распорядка лагеря находиться ночью на плацу строго запрещалось, поэтому Эйден, действуя по уставу, окликнул:

— Кто идет?

Неизвестный приблизился, и Эйден понял, что это был не кто иной, как командир Сокольничих Тер Рошах. Поначалу у Эйдена мелькнуло опасение: а не является ли нарушением устава самовольное обращение к старшему офицеру? Но, с другой стороны, тот же устав, регламентируя действия часового, не делал исключений ни для кого, независимо от воинского чина.

Должно быть. Тер Рошах шел, глубоко задумавшись. Поэтому, когда Эйден его окликнул, он поднял голову, прищурился, вглядываясь, а потом спросил неуверенно:

— Рамон? Это ТЫ?

Эйден повторно потребовал командира Сокольничих назваться и объяснить причину, по которой тот оказался на плацу. Этого требовал устав. Тер Рошах, должно быть, опомнился.

— Командир Сокольничих Тер Рошах. Инспекционный осмотр… Очень хорошо, кадет. Я забыл про время, но я как раз собирался заглянуть в вашу казарму. Проводите меня? Отвечайте.

— Разрешите покинуть пост, командир.

— Разрешаю.

В бараке Эйден встал в дверях и смотрел, как Тер Рошах проводит классическую «внезапную» ночную инспекцию. Командир пинком поднял Брета и с размаха врезал ему по скуле, указав на нечищенные сапоги. Потом настал черед Рены. Она висела в воздухе, пока Тер Рошах, держа ее в вытянутой руке-протезе, сообщал, что последние результаты Рены по вождению заставили покраснеть от стыда лично его. Тер Рошаха. После чего гнев командира Сокольничих обратился на Тимма и Пери. Досталось обоим. Тимму — за неопрятный вид, а Пери — за то, что та «кривила морду». Одна только Марта избежала наказания. Наоборот, Тер Рошах поставил ее в пример остальным. От Эйдена не укрылся огонек злорадства, мелькнувший в глазах командира Сокольничих, ибо, хваля Марту и противопоставляя ее остальным. Тер Рошах тем самым сеял среди сибов ростки зависти и ревности.

Эйден смотрел на это, а в голове у. него крутилось: «Надо что-то делать. Надо принимать контрмеры, пока группа окончательно не распалась».

Уже в дверях Тер Рошах приказал Эйдену вернуться на пост. Тот повиновался. Прежде чем уйти, командир Сокольничих странно посмотрел на него, затем проговорил:

— Имей в виду, ты у меня кандидатура номер один на отчисление. Слишком много мнишь о себе. Я все вижу. Ты думаешь, что сможешь победить систему? Тебе ее не победить. Отвечай.

— Мне нечего сказать, командир.

— Жаль, что ты на посту и я не могу врезать тебе как следует. Утром, когда сдашь дежурство, явишься ко мне с рапортом. Отвечай.

— Вас понял, командир.

Однако, когда Эйден явился утром домой к Тер Рошаху, тот спал. По уставу Эйден не мог обратиться к нему, а следовательно, разбудить. Он ждал у дверей, пока окончательно не рассвело, но Тер Рошах так и не проснулся. В дальнейшем командир Сокольничих не вспоминал о своем приказе.

Днем, сразу после еды, Эйден, выждав момент, прижал Марту в углу спиной к стене.

— Сиб-группа агонизирует. Мы не можем этого допустить, — сказал он.

На мгновение в ее глазах появилось презрительное выражение — в точности такое же, как у Сокольничего Джоанны. Затем брови ее сошлись.

— Для чего ты мне это говоришь?

— Потому что мы когда-то… были друзьями. Были близки.

— Ты наслушался мифов. Наша близость, как ты ее называешь, была детской дружбой и осталась в прошлом. А мы больше не дети.

— А кто же мы теперь по-твоему? Воины-мастера, что ли?

— Оставь свои насмешки. Это твоя самая отвратительная черта. Сколько раз Сокольничий Джоанна говорила…

— Я плевать хотел на то, что она говорила. Она спит и видит, как бы развалить нашу сиб-группу.

— Если это так, то, значит, сиб-группа должна быть развалена. Ради нашего же блага.

— Тогда чего стоит все то, что мы пережили вместе? Я не имею в виду тебя и меня. Я говорю о нас всех. О тех, кто выжил, и о тех, кто умер, и о тех, кто отправлен в другие касты. Опекуны наперебой твердили нам, что мы выживем только в том случае, если будем держаться друг друга. Сиб силен, если он держится вместе со своей группой. Ты ведь это знаешь не хуже меня. Марта.

— Все делается ради того, чтобы из нас получились воины. Что тут непонятного? Сначала нас собрали в группу, чтобы выявить среди нас будущих воинов. Теперь лишние отсеялись. Впереди Аттестация. У тех, кто дойдет до нее и станет воином, по-разному сложатся судьбы и…

— Как бы они порадовались, узнав, что ты начала так думать…

— Они? Кого ты имеешь в виду?

— Джоанну. Остальных. Наших бывших опекунов. Офицеров-инструкторов. Всех тех, кто направлял нас, учил нас, заставлял думать так, а не иначе, внушал…

• Предыдущая
• 40/100
• Следующая