Крепкий орешек - Торп Родерик - Страница 8
- Предыдущая
- 8/44
- Следующая
— Кто там? Войдите.
Трое мужчин, сидевшие на стульях, повернулись к нему. Стеффи, сидевшая на диване, вскочила.
— Папочка! Счастливого Рождества! Как ты вовремя! — Она бросилась к нему через комнату, обняла и поцеловала в щеку. В его руках она как-то обмякла и потяжелела, что ему не понравилось. Обхватив его за талию, она повернулась к мужчинам, которые уже встали, и представила его. Эллис стоял за своим столом, ему было за сорок; человек одного возраста с Лилендом был родом из Техаса, его звали Риверс, и он был исполнительным вице-президентом по вопросам торговли; молодому человеку по имени Мартин Фишер было за двадцать, и он был новым помощником Стефани.
Риверс первым пожал ему руку.
— Добро пожаловать, мистер Лиленд. Рады видеть вас, это большая честь. Мы слышали о том, что произошло с вами в Сент-Луисе. Но, судя по вашей ране, ничего серьезного?
Стефани посмотрела на его лоб. Риверс обратился к Фишеру.
— Вы знаете, сколько немецких самолетов он сбил?
— Да. — Фишер смотрел на Лиленда, пытаясь вспомнить, что ему говорили о человеке, стоящем перед ним.
— Это уже древняя история, — пришел ему на помощь Лиленд. — Даже ваши родители уже ничего не помнят.
— Неправда, — возразил Эллис, выходя из-за стола. — Это не так. Добро пожаловать. Это очень торжественный момент и самый незабываемый день в нашей жизни. — И он с преувеличенной энергией потряс Лиленду руку, чем сразу насторожил и оттолкнул его.
— Я слышал что-то о ста пятидесяти миллионах долларов.
— Правильно, — сказал Эллис. — Это крупнейший контракт, когда-либо заключенный «Клаксоном», не касающийся поставки продуктов нефтехимии.
— Мы будем строить мост, папа. В Чили.
— Покажите ему те часы, — предложил ей Эллис.
— Он увидит их позже, — последовал ответ.
— Мистер Лиленд, у меня в кабинете наверху есть макет этого моста, — произнес Риверс.
— Зовите меня Джо. А то я чувствую себя седобородым старцем, когда вы обращаетесь ко мне таким образом, будто я Санта-Клаус.
«Или Счастливчик Линди», — подумал он, уступив натиску внезапно нахлынувших воспоминаний, которые вихрем окружили его, словно листья на ветру.
— Сам я воевал в южной части Тихого океана, — сказал Риверс.
— Была б моя воля, я рассказал бы обо всем в картинках на вкладышах к жвачке, — ответил Лиленд. — Стеф, если можно, мне надо привести себя в порядок. Вот уже четырнадцать часов как я на ногах. И хотелось бы позвонить.
— Что-нибудь случилось? — поинтересовался Риверс.
Лиленд покачал головой. Он действительно думал о старом полицейском внизу, но то, что он увидел на столе Эллиса, — свернутый в трубочку долларовый банкнот — заставило его быть осторожным.
— Хочу позвонить в Сан-Диего, — Лиленд улыбнулся дочери. — В самолете произошло нечто приятное.
— Ах ты, старый развратник, — пожурила его Стефани. — Ты летел рейсом на Сан-Диего? Тогда она еще не добралась до дома.
— У дамы есть секретарь-телефонистка или автоответчик. Правда, она не говорила этого, но бьюсь об заклад, что есть.
— Быть полицейским — значит иметь шестое чувство, не так ли? — спросил Риверс.
— Скорее, уметь сопоставлять и анализировать, — ответил Лиленд, избегая смотреть на Эллиса.
— И кто же она? — спросила Стефани, дергая отца за пиджак.
— Стюардесса, — сказал он. — Не беспокойся, она старше тебя, но ненамного. А что это за часы?
— Я купила себе подарок. Почему ты назвал ее стюардессой?
— Обычно я называю их помощниками по полету. Но в данном случае я хотел, чтобы все поняли: речь идет о женщине.
Мужчины рассмеялись, и это заставило Стефани покраснеть.
— Мы все слышим, — изрек Эллис. — Все мы учимся по-новому смотреть на вещи.
— Надо не смотреть по-новому, а не истолковывать превратно, — ответила она, улыбаясь. Лиленд повернулся к Риверсу.
— Позднее я с удовольствием посмотрю макет.
— Пожалуйста.
«С кем ей спать — это дело Стефани. Она уже в том возрасте, когда знают, что служебные романы кончаются бедой», — но ему не понравилось предположение, что Эллис — кокаинист. Под внешним лоском коммерсанта в нем скрывался самый страшный тип людей, с каким Лиленду когда-либо приходилось иметь дело. Стефани так и не смогла извлечь урок из своей жизни, и Лиленду оставалось лишь одно — смириться и с тяжелым сердцем признать, что он бессилен помочь ей. Он еще раз обнял ее.
— Воспользуюсь твоим офисом. Я знаю, где он находится.
— Я пойду с тобой, — сказала она. — Здесь делать нечего — знай, сидим и только нахваливаем себя.
— Она всегда такая, — обратился Риверс к Лиленду. — А она многое вложила в это дело. Без нее оно не тронулось бы с места.
— Великолепно, — ответил Лиленд.
В офисе Стефани, расположенном в противоположном тому месту, где происходил вечер, углу здания, Лиленд подошел к окну и посмотрел вниз на улицу. «Ягуара» не было. Да, спугнул он парня или заставил изменить свои планы.
Джуди и Марк находились здесь, затерялись в темноте, смешавшись с толпой. Организация вечера была идеей Риверса. Сегодня утром позвонили из Сантьяго, и все будто с ума посходили. Сделка оказалась трудной, переговоры с правящей хунтой велись осторожно, все хранилось в секрете. Усилиями «Клаксона» она оставалась в тени, потому что она была женщиной, и это бесило ее. Риверс убедил ее, что доля вознаграждения, причитавшаяся ей, будет не меньше, чем у других. Ну что ж, поживем — увидим.
Лиленд подумал, что Стеффи выглядит усталой. На протяжении многих лет у нее было пять фунтов лишнего веса, теперь, похоже, — все десять. Если она кокаинистка, то ему еще надо радоваться, что она не потеряла аппетит. Но выглядит изможденной. Может быть, через несколько дней она захочет выслушать его, но не теперь. Единственное, что он хотел сказать ей, — то, как он гордится ею.
— Чтобы связаться с городом, набери девятку, — объяснила она. — Все необходимое найдешь в ванной. Встретимся в противоположной стороне здания.
Лиленд помахал ей. Сначала он нашел служебный телефонный справочник и набрал номер главного входа. Вахтер приветствовал его.
— Это Лиленд, тот, который только что прибыл. «Ягуар» уехал.
— Хорошо, я сообщу об этом. Не повредит. Может быть, этот парень ошивается где-нибудь по соседству, и они схватят его тепленьким. Как там идет веселье?
— Дым коромыслом, просто оглохнуть можно. Счастливого Рождества.
— К черту, у меня работа.
Лиленд решил позвонить Кэти Лоуган сегодня вечером, но не сию минуту, а попозже. В ванной все свидетельствовало о том, что Стеффи в полной мере научилась пользоваться своими льготами. Все выглядело так, словно здесь был будуар леди, только с душем и полностью оборудованным медицинским кабинетом. Приняв еще две таблетки аспирина, Лиленд снял пиджак и галстук, расстегнул воротник и закатал рукава. Затем расстегнул перевязь и положил браунинг на пиджак. В течение многих лет ему удавалось выходить сухим из воды и обходиться без оружия, но потом сверху был спущен приказ. Безоружный, он был опасен не только для себя самого, но и для других, да и практика показала, что пользоваться браунингом он умеет. Он всегда отлично стрелял, а сейчас, в этом возрасте, благодаря тренировке он стрелял еще лучше.
Лиленд не хотел, чтобы браунинг мозолил ему глаза, поскольку мысли его были заняты Эллисом. Скрученный долларовый банкнот — доказательство того, что он употреблял кокаин, — выдал парня с головой. Вот недоумок. Недоумками их звали в Лос-анджелесском полицейском управлении, поскольку эти ребята были уверены, что в отчаянном стремлении удовлетворить свои дрянные страстишки они могут обдурить власти. Не тут-то было. И Стеффи спала с этим типом! Лиленд хорошо знал свою дочь. Она всегда что-то пыталась доказать — своей матери, ему, Дженнаро, Эллису и всем мужчинам.
В любом случае Лиленду необходимо быть осторожным. В кабинете Эллиса он ушел от разговора о полицейской работе, потому что увидел долларовый банкнот. Марихуану, не боясь, курили все и везде, особенно в Калифорнии, однако кокаиновый бизнес переживал нелегкие дни преследования, поэтому трудно было предугадать поведение людей, которым вдруг намекнут, что впереди их ждут годы тюрьмы. Лучше быть таким же немногословным, каким, по мнению Эллиса, был Риверс. К глубокому разочарованию Лиленда, Стеффи недооценивала и его, своего отца. Она забыла о его жизненном опыте, который Риверс назвал шестым чувством.
- Предыдущая
- 8/44
- Следующая
