Шпионка в Обители - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 7

Ответом мне стали неуверенные улыбки. Я раскрыла опус Элиссы Благословенной на главе, посвященной выбору супружеского ложа. Надеюсь, в процессе чтения никто из моих учениц не уснет.

- Ну что, дорогие мои, - сказала я в заключение, - вся эта информация может вам пригодиться лишь в случае, если кто-нибудь, например, ваша наставница или Мать-Настоятельница поинтересуется темой сегодняшнего урока. А в том, что касается обычной жизни, она абсолютна бесполезна. Постель должна быть удобной, желательно достаточно широкой. Это все. Покрывала, подушки и прочее вы можете подбирать по своему вкусу. Вот скажи, Эстела, какое покрывало ты хотела бы купить?

Девушка задумалась, а потом ответила:

- Желтое, наверное. Или ярко-зеленое.

- С вышивкой? Или с атласными лентами?

Спустя несколько минут мне удалось втянуть всех девочек в обсуждение гипотетических покупок. Они ожили, глаза их блестели, щеки порозовели - похоже, что от обсуждения этой темы мои ученицы начали получать удовольствие. Мне это было понятно - у них не было ничего своего, все приютское, одинаковое. Платья-балахоны, такие же, как у сестер, только серые, а не коричневые. Грубые черные башмаки. Холщовые сумки-мешки для тетрадок. И, готова поспорить, одинаковые узкие неудобные койки в общей спальне. А я дала им возможность пофантазировать о чем-то своем, личном, не таком, как у всех. И пусть это были только покрывала, да к тому же еще и воображаемые, но девочки увлеклись и больше не относились ко мне настороженно.

- А у меня было голубое покрывало, расшитое синими лентами, - мечтательно произнесла Сара и внезапно резко замолчала, крепко сжав губы.

Я подумала, что об этой девочке надо бы осторожно расспросить кого-нибудь, очень уж она отличалась от подружек.

Нас прервал громкий стук в дверь.

- Пора на обед, - возвестила появившаяся на пороге сестра Агнесса.

Девочки нехотя стали собираться и потянулись к выходу из класса.

По пути в трапезную наставница спросила меня о том, как прошло занятие и достойно ли вели себя ученицы. Я заверила ее, что занятие прошло просто превосходно, девочки весьма милы и хорошо воспитаны, слушали меня внимательно и усердно конспектировали сказанное. Когда я плавно перешла к теме урока, сестра Агнесса непроизвольно поднесла руки к голове, словно хотела зажать уши, а потом резко сменила тему и заговорила о портящейся погоде - с утра еще светило солнце, а теперь вот небо затянуло низкими тучами и, скорее всего, после обеда пойдет дождь. Я усмехнулась про себя: пожалуй, то, что Агнесса ханжа, мне только на руку, меньше будет приставать к девочкам с вопросами. Оставалась еще угроза со стороны высшего начальства - Матери Стефании - но я надеялась, что она особо вникать в мои методы преподавания не будет, а девочки меня не выдадут.

Уже в трапезной я вспомнила, что сегодня среда, а значит ни рыбы, ни мяса на обед не полагается. Настроение, улучшившееся после урока, опять резко пошло вниз. Завтракать я сегодня не стала, на обед должна удовлетвориться супом и печеным картофелем, а на ужин, скорее всего, опять будет уже порядком надоевшая каша. Наверное, я отправлюсь в Иворно не в субботу с утра, как планировала, а в пятницу после обеда. Съем сытный ужин, приму горячую пенную ванну вместо принятого здесь быстрого обмывания едва теплой водой и усну в уютной мягкой постели за накрепко запертой дверью. Подумать только, все это было у меня всего лишь несколько дней назад, а я, глупая, не ценила своего счастья!

После обеда у меня было свободное время. Предполагалось, что я должна потратить его на подготовку к следующему уроку, но вместо этого я вышла в сад. Дождь все-таки пошел, но не сильный ливень, а мелкая противная морось. Зато благодаря ему других желающих прогуляться заметно не было. Постояв некоторое время в задумчивости, я решила воспользоваться случаем и начать с изучения ограды. Раз в саду никого нет, то никто и не удивится, заметив, как новая учительница ощупывает каменную кладку или продирается сквозь густой кустарник. Опасности, что меня могут заметить из окна, не было - разглядеть что-либо в столь серый день за деревьями было невозможно. Я же подозревала, что в ограде может обнаружиться скрытая от посторонних глаз калитка либо же тщательно замаскированная потайная дверь. Начать я решила с восточного угла, прекрасно понимая, что занятие это не на один день. Я подошла к высокой каменной стене и притупила к осмотру. Скорее всего, если проход и существует, то вряд ли он будет на виду, поэтому наиболее тщательно следует исследовать ограду в тех местах, где она скрыта кустарником. Я увлеклась своим занятием, поэтому очень удивилась, когда, выбираясь из очередного куста после безуспешного поиска и ругаясь сквозь зубы, столкнулась почти нос к носу с нейрой Бертой Толье. Паломница, впрочем, изумилась не менее моего. Очевидно, она вовсе не рассчитывала повстречать здесь кого бы то ни было. Но глубокоуважаемая дама быстро справилась с растерянностью, придала лицу обычное высокомерное выражение и, коротко кивнув, прошествовала дальше. А я в задумчивости смотрела ей вслед. Нейра Толье решила пройтись по саду, несмотря на мерзкую погоду. Она настолько любит прогулки? Или ее привело к ограде какое-то дело? Нет, нейра Толье доверия мне не внушала.

На следующий день я взяла с собой на урок труд сестры Магдалены, тот самый, в котором она советовала девушкам отводить глаза в сторону при виде мужчины, дабы не осквернять свой взор. И объяснила ученицам, почему так поступать не следует: во-первых, никому не будет приятно, если собеседник упорно смотрит в сторону, а, во-вторых, это похоже вовсе не на застенчивость, а на глупость. После попробовала осторожно расспросить девушек о том, как долго они находятся в приюте. Начала издалека: раз уж мы упомянули мужчин, коим, как известно всякому, вход в Обитель заказан, то я поинтересовалась, помнят ли воспитанницы, как эти самые мужчины выглядят. Оказалось, что да, помнят. Попали девочки в приют в разное время. Дольше всех здесь находилась Леона - почти десять лет. Кристина и Эстела оказались в Обители семь лет назад, а спустя еще два года к ним присоединилась Виола. Все девочки потеряли свои семьи, остались без родственников и потому были отправлены в сиротский приют. И все они были родом из Иворно. Оно и понятно - городские власти продавали имущество оставшихся без опеки сирот и передавали деньги Обители на их содержание, вполне обычная практика. Девочкам просто не повезло в том, что ближайший к Иворно сиротский дом находился под патронатом Благодарной Матери. В приюте при храме тех же Богов-Близнецов осиротевшим детям жилось куда веселее, во всяком случае, в столице. Я иногда встречала девочек в форменных голубых платьицах в кондитерской, где они покупали леденцы либо недорогие пирожные - значит, кое-какие деньги на карманные расходы им перепадали. Я знала, что эти девочки делают цветочные гирлянды, продающиеся у входа в храм, так что вполне вероятно, что им платили за их немудреную работу. Мои же нынешние ученицы походов в город были лишены.

С Сарой, как я и подозревала, все было непросто. Начать с того, что в приюте она была новенькой - приехала чуть меньше года назад. Далее, она жила не в Иворно, а в другом городе, назвать который не пожелала. Из ее неохотных ответов я сделала вывод, что девочка родом из богатой семьи, а в Обитель ее после гибели родителей отправили родственники. У меня мелькнула мысль, что эти самые милые родственники попросту пытаются избавиться от наследницы состояния. И если мои догадки верны, то никто Сару выпускать из Обители и не подумает. Либо она останется здесь в качестве сестры, либо пропадет где-нибудь по дороге в родной город, но заявить свои права на наследство ей никто не позволит. И, скорее всего, Сара, как девушка умная, тоже подумывала о подобном варианте развития событий.

А в обед меня ожидал сюрприз - наконец-то дали мясо. Три небольших кусочка говядины с подливкой, а к ним - отварной картофель. И суп с крапивой на первое. София, рядом с которой я сидела в трапезной, пояснила, что мясо полагается нам по четвергам и воскресеньям. Да, воскресной порции я лишаюсь, поскольку собираюсь на выходные в Иворно. Но жалеть о таком благе точно уж не буду.