Роковая точка «Бурбона» - Терещенко Анатолий Степанович - Страница 5

«…Знакомство с Уордом было установлено и поддерживалось до моего отъезда из Англии… с целью получения военно-политической информации и выхода на интересующих нас лиц.

Кроме того, он организовал ряд встреч с осведомленными лицами из МИДа, парламента, руководства консервативной партии и делового мира. С Киллер я познакомился на даче Уорда в присутствии П. Манна и ряда гостей. Однажды Уорд пригласил нас купаться в бассейн на территории поместья лорда Астора. Вскоре туда пришел Астор, президент Пакистана со своим верховным комиссаром в Лондоне и послом в Бонне, военный министр Профьюмо и еще три-четыре человека, среди которых была и Киллер. Обратили на себя внимание открытое ухаживание, возня в бассейне и фотографирование Профьюмо Киллер (жены Профьюмо там не было, что не соответствует его заявлению в парламенте).

Я наблюдал за всем со стороны и ждал возможности поговорить с Профьюмо, что удалось сделать после купания. На следующий день я доложил капитану 1-го ранга тов. Сухоручкину о беседе с Профьюмо…

Несколько позже я встретил Киллер у Уорда. Судя по ее туалету (что-то вроде ночной рубашки), они недавно встали с постели. До меня там уже был один партнер, и 5-10 минутами позже пришел политический корреспондент «Таймс» Линдсей. Мы играли в бридж. Киллер по просьбе Уорда приготовила нам кофе, а часам к десяти ушла.

Недели через две я опять встретил Киллер у Уорда, имея задание руководства организовать через него встречу с Кутом, Николсоном или кем-нибудь еще из числа осведомленных лиц для получения запрошенной Центром информации. Уорд предложил пойти в бар. В беседе он спросил, не организовать ли встречу с Ллойдом или Кутом за бриджем против меня с ним, перебрал еще несколько имен и добавил, что мог бы устроить встречу с Профьюмо, который находится сейчас у него дома с Киллер. Было десять часов. Я заметил себе это, но не стал ничего уточнять и продолжил прежнюю беседу. Не помню, в этот вечер или позже, Уорд высказал замечание, что у Профьюмо симпатичная жена, а он не прочь развлечься с другими.

На следующий день я доложил тов. Сухоручкину о перспективах организации нужных встреч и рассказал о Профьюмо – Киллер в следующей форме:

Мы могли бы шантажировать военного министра, нам точно известны любовница, место и время их встреч. На всякий случай подготовить бы мой отъезд и явиться к Профьюмо с предложением дать те или иные данные, пригрозив еще наличием фотографий.

Кроме того, я высказал мнение, что, может быть, следует сообщить о похождениях Профьюмо КГБ, который, возможно, собирает подобные данные на руководящих лиц…

Позже я встречал Киллер несколько раз в компании Уорда в его доме и на даче… В тех случаях, когда я присутствовал в одной с ней компании, бесед между нами не было. Обмен фразами, общие замечания, и не более. Был случай на даче, когда у нас с Уордом зашел разговор на военную тему. К нам подошла Киллер и, услышав беседу, заявила: «Я могу спросить об этом Профьюмо, хотите?»

Долю секунды я подумал, что иметь около него толковую женщину-агента было бы недурно. По отношению к Киллер у меня никогда такой мысли не возникало. Личного общения у меня с ней не было. Я даже не знал, в какой части города она живет. Угощений, выходов в рестораны или клубы в ее присутствии не было.

Обстановка в доме Уорда и на его даче в моем присутствии была достаточно здоровой. Там бывали молодые и пожилые пары. Одни из частых посетителей даже позже поженились. Даже такие, как Киллер, вели себя пристойно. Может быть, так подобает любовницам их класса. Этого же мнения придерживается и моя жена, посещавшая дачу и встречавшая Уорда и его знакомых в городе. На ночь у Уорда я никогда ни с женой, ни без нее не оставался».

Что же в остатке?

В итоге от очередного «скандала века» остался только тот факт, что любовными похождениями министра-консер-ватора воспользовались определенные политические круги Англии.

Для высокого профессионала, прекрасно знавшего английский язык с несколькими его диалектами, настоящего патриота Советской России Евгения Михайловича он обернулся полным крушением карьеры. После возвращения в СССР он стал «невыездным». В 1981 году вышел в отставку и до 1989 года работал в АП «Новости», после чего ушел на пенсию. Умер в 1994 году.

Намного больше его пережил Профьюмо. Новостные ленты Лондона в марте 2006 года напомнили, что в ночь на 10 марта в Великобритании в возрасте 91 года от сердечного приступа скончался Джон Профьюмо – бывший военный министр королевства и главный герой печально известного «дела века».

По-человечески было жалко смелого и профессионально подготовленного военного разведчика Евгения Михайловича Иванова. Вот уж действительно – два величайших тирана на земле: случай и время!

Что касается судеб наших героев.

Юная соблазнительница военного министра Джона Профьюмо и знакомая капитана 1-го ранга Евгения Иванова 58-летняя госпожа Кристина Киллер приезжала в Москву и встречалась с «большим русским медведем». Так она неоднократно называла Иванова в своих мемуарах, хотя откровенничать с газетчиками не любила и тем более давать интервью.

И все же в одном из интервью корреспонденту «КП» Михаилу Озерову призналась, что в 1993 году она оказалась в Москве. Встречалась с Ивановым на Красной площади. Расцеловались. Он в свои 67 лет потолстел. Как выяснила Кристина, жена Евгения после скандала ушла от него. Больше он никогда не женился. Разведчик оставался несчастным одиноким человеком, жившим в квартире, которую постыдился показывать англичанке.

Когда она спросила его почему, он ответил:

– Я слишком беден…

«Мир, ради которого он шпионил, – написал Озеров, – канул в Лету, как и сам этот красивый советский агент в форме военно-морского офицера…»

Конечно же, тут журналист допустил неточность – он не был агентом, он являлся военным разведчиком Великой страны!

Военная разведка СССР на протяжении всей своей недолгой истории большое внимание уделяла Франции. В мае 1945 года после безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии окончилась Вторая мировая война в Европе. Если среди рядовых солдат и офицеров стран-победительниц преобладали чувства доверия и благодарности друг к другу, то руководители государств «Большой тройки» – США, Франции и Великобритании – подобных чувств не испытывали. Более того, спецслужбы этих стран по их науськиванию стали постепенно, с каждым месяцем и годом, прессинговать наши Вооруженные силы, стоящие гарнизонами в Европе.

Нашим разведкам: политической (ПГУ КГБ СССР) и военной (ГРУ ГШ ВС СССР) пришлось отвечать «взаимностью». Активность ГРУ особенно возросла с началом холодной войны. Об одной операции и пойдет речь в этом повествовании.

В поле зрения наших военных разведчиков попался гражданин Франции некий Дмитрий Волохов, родившийся в семье русских эмигрантов. Это был образованный молодой человек, закончивший парижскую Школу восточных языков и французский Институт ядерных исследований (ИЯИ). Широкий общекультурный кругозор, знание языков и докторская степень привлекли внимание наших оперативников. Докторскую диссертацию он защитил в ИЯИ.

После призыва в армию его направили в инженерный полк. Так как он знал русский язык, его привлекли к написанию обзора статей в советской прессе, посвященных выполнению пятилетних планов. Именно с этой целью командование направило его в Париж, где он обратился за помощью в подыскании необходимых материалов в советское информационное бюро при посольстве СССР во Франции.

Руководил этим своеобразным пресс-бюро А. Стриганов – сотрудник парижской резидентуры советской военной разведки. Для него эта должность была своеобразной «крышей». После на первый взгляд ненавязчивых вопросов сотрудник ГРУ уже мог записать в свой информационный кондуит такие ответы на вопросы: о цели визита Волохова, его происхождении, семейном положении, родственниках, местах учебы и службы и многом другом. Затем Стриганов предложил французу поработать переводчиком.