Великий обман. Выдуманная история Европы - Топпер Уве - Страница 1

• 1/82
• Следующая

Немецкий писатель и человек вселенной Уве Топпер (род. 1940) – редкое явление в современном мире академических карьер, кабинетных ученых и устоявшихся мнений. Сразу после гимназии он отправляется в шестимесячное путешествие по Египту. Потом поступает в Берлине в Художественную академию (всю жизнь его – пусть худо-бедно – кормили его картины). Но любовь к Востоку снова срывает его с места, и он уезжает учиться в Пакистан: языкам, философии, этнографии, увозит туда молодую жену. Через несколько лет, спасаясь от преследований влюбившегося в нее молодого князя, студент из Пакистана оказывается в Северной Африке.

Страны Магриба и Пиренейский полуостров стали на всю оставшуюся жизнь главной любовью любознательного исследователя, все желающего увидеть своими глазами. Здесь он искал и нашел следы нескольких страшных и основательно забытых человечеством катастроф сравнительно недавнего прошлого, о чем и написал свою первую (и самую толстую) книгу «Наследие гигантов», вышедшую в 1977 году. (См. Топпер, 1977.)

Топпер увлекается берберами, осваивает их язык, записывает их сказания, становится членом берберского племени в Марокко. Около 20 лет семья кочует с этим племенем, только вместо верблюдов берберские шатры, скромный скарб, библиотеку и письменный стол с пишущей машинкой перевозит старый всеядный газогенераторный грузовик. В шатрах Топперы вырастили четырех детей, один из которых стал испанским журналистом, а другой – бардом, поющим на многих языках. Двое младших детей вернулись 90-х годах в Берлин и работают в социальной сфере.

Топпер публикует книги «Суфизм в странах Магриба» (1984), «Сказки берберов» (1986) и «Спроси у Земли» (1988) – последняя повествует о представлениях берберов о природе. В промежутке он становится соинициатором успешного движения за признание языка берберов одним из государственных в Марокко, добивается создания кафедры бербероведения в университете г. Кадиса в Испании. На испанском выходят его книга по истории искусства и сборник народных берберских сказок. До 1993 года немецкие издательства издают две его книги по истории религии.

После воссоединения Германии Топпер, обосновавшийся тем временем сначала в Испании, а потом в Португалии, решает вернуться в Германию, не расставаясь тем не менее с жилой башней посредине виноградника, приобретенного в окрестности Порто. Начинается, продолжающаяся и по сей день, жизнь на два дома. Дважды в год Топпер с женой пересекают всю Западную Европу, каждый раз по новому маршруту. Каждый такой переезд превращается в исследовательскую экспедицию со сбором материала для новых книг. А пребывание на месте (в Германии или в Португалии) используется для дополнительных экспедиций.

В Германии Топпер увлекся критикой традиционной истории, стал одним из основателей Берлинского, а потом и Потсдамского Исторических салонов. Различным аспектам исторической критики и предыстории посвящены вышедшие с тех пор шесть его книг. Настоящая была первой в этой серии. Она содержит наиболее существенные моменты его критики: анализ процесса выдумывания европейской истории и конструирования ни на чем не основанной хронологии.

Для русского читателя, знакомого с критикой традиционной истории и хронологии с позиций естественных наук, статистики и истории технологии, книга Топпера в первую очередь любопытна тем, что его гуманитарный подход к исторической критике абсолютно независим от русских исследований, но во многом приводит к тем же результатам, что и работы российских критических авторов.

Чистую гуманитарность своей критики Уве Топпер компенсирует за счет широты исследования, своего знания языков и привлечения новых имен из когорты критических исследователей. В результате ему удается открыть новые фронты нападения на традиционную политизированную и идеологизированную историографию, не говоря уже об абсолютно произвольно выдуманной хронологии древности.

Хотя книга и была напечатана всего пять лет тому назад, сегодня Топпер сформулировал бы многие свои положения в значительно более радикальной форме. Многие из приведенных в книге хронологических оценок (XIII веком и более ранним временем) он сдвинул бы на несколько столетий ближе к сегодняшнему дню. В какой-то мере я попытался отразить эту более радикальную нашу с ним позицию в своих комментариях.

Отношение в Германии к работам российских критиков хронологии хорошо прослеживается по нелегкому пути, который Уве Топпер проделал к своей сегодняшней радикально-критической позиции. Он изучал в свое время в Марокко русский язык, но практически его применял мало и сейчас, к сожалению, не способен в оригинале знакомиться с книгами российских авторов.

Это, а также его чисто гуманитарный настрой и свойственное многим гуманитариям поэтическое и одновременно настороженное отношение к точным наукам, привело к тому, что он не читал ни в оригинале, ни в английском переводе книг А. Т. Фоменко и книг, написанных им в основном в соавторстве с Г. Б. Носовским.

Его знакомство с работами российских «новохронологов» ограничивалось несколькими докладами, произнесенными:

1) в Гамбурге и Берлине называемыми ниже Херибертом Иллигом, Христофом Марксом и Мартином Нофманном, а также

2) В. В. Калашниковым и мной на годовых встречах подписчиков журнала «Временные прыжки», издаваемого Иллигом, в Лейпциге и Леонберге в 1976 и 1977 гг.

X. Иллиг является лидером большой части немецкого движения за пересмотр хронологии и имеет серьезные заслуги перед ним. В то же время, он опубликовал в своем «толстом» журнале «Zeitenspriinge» («Временные прыжки») обзорную статью, в которой занял отрицательную позицию по отношению к фоменковскому подходу и к его результатам. Именно Иллиг, рассказывая в 1995 г. в журнале об английском издании книги А. Т. Фоменко, продемонстрировал непонимание характера найденных А. Т. Фоменко зависимостей между правящими династиями разных временных эпох.

Со временем Иллиг занял враждебную по отношению ко всем результатам теории Фоменко позицию, которая объясняется следующим образом: X. Иллиг посвятил доказательству фиктивности Карла Великого несколько книг, но так и не смог объяснить возникновение этого легендарного образа. Поэтому его раздражает то обстоятельство, что в книгах А. Т. Фоменко демонстрируются различные прообразы великого, хотя и фиктивного, германско-франкского правителя. И вообще, Иллиг уверен, что теорию Фоменко нам, критикам, историкам, никогда, ни при каких обстоятельствах не «продать», а он хотел бы добиться признания со стороны официальной «исторической науки».

Кроме того, в деятельности X. Иллига есть свои отрицательные стороны, которые в последнее время все сильнее проявляются. Они коренятся в его личности человека, безусловно, одаренного, исторически широко образованного, весьма работоспособного, энергичного и делового, но лишенного академического опыта и научной терпимости. У него нет толерантности по отношению к «не марширующим в ногу» авторам.

• 1/82
• Следующая