Первая мировая война - Гилберт Мартин - Страница 40

• Предыдущая
• 40/193
• Следующая

В Лодзинскую операцию были вовлечены огромные силы. В определенный момент трем немецким дивизиям самим пришлось вырываться из едва не сомкнувшихся клещей вместе с захваченными ранее 16 000 пленных и 64 тяжелыми орудиями. В ходе прорыва 1500 немецких солдат были убиты. Подкрепления, срочно вызванные с Западного фронта, прибыли слишком поздно, чтобы воспользоваться замешательством русских. Воодушевлявшая Германию возможность победы, еще более великой, чем в битве при Танненберге, уходила из рук. «Колоссальная армия, которую они пытались обратить в бегство, лишь слегка подалась назад и застыла на месте, – писал историк. – Силы обеих армий были на исходе, они устали от поражений, боев и суровой болотистой местности; их терзал мороз с ледяными ветрами и ночными температурами, не превышавшими двенадцать градусов ниже нуля. Наступающая зима в равной степени парализовала обе действующие армии»?[55].

Тем не менее за победу при Лодзи Гинденбург получил звание фельдмаршала. Удрученный полковник Нокс, британский военный атташе при российской армии, 25 ноября записал в дневнике: «Похоже, в России не думают о необходимости восполнять огромные потери, неизбежные в современной войне, хотя, если мы будем наступать зимой, потери окажутся в три раза больше». Все воюющие армии испытали ужасы зимы. «Ночью несколько человек насмерть замерзли в окопах», – отмечал Нокс. Из дневниковой записи пленного австрийского офицера известно, что «за одну ночь от холода погибли один офицер и шестеро солдат из его роты». В расположении русских войск был отдан приказ снабжать солдат горячим чаем, но российский командующий говорил, что «такие приказы легко писать, но нелегко исполнять, когда не проходит и дня, чтобы какой-нибудь санитар не был ранен, когда нес обед в офицерский окоп».

На австрийском участке фронта российские войска быстро достигли австрийской Силезии и во второй раз вошли в Венгрию. 26 ноября генерал Конрад, зная о желании национальных меньшинств империи воспользоваться ослаблением Австрии, предложил создать военные правительства в Богемии, Моравии и Силезии. Это предложение было отклонено Францем Иосифом, уверенным, что военный кризис не пошатнет его многонациональную империю. Однако Конрад при составлении военных планов никогда не забывал, что на части, состоявшие из славян – поляков, чехов, словаков, словенцев или хорватов, – едва ли можно полагаться в битвах против русских войск?[56].

28 ноября известие о том, что русские войска находятся всего в 12 километрах от Кракова, столицы австрийской Польши, вызвало в Вене панику. Однако в семнадцатидневной битве при Лиманове 4-я австрийская армия нанесла русским поражение и вытеснила их на восток. С началом битвы у Лимановы 3-я австрийская армия вынудила российские войска оставить северный словацкий город Бардеёв, затем вытеснила их с Карпат и за две недели отбила стратегически важный Дукельский перевал. Военная угроза Австро-Венгрии была устранена.

Россия начала пополнять войска и обратилась к Британии за помощью в виде поставок оружия и боеприпасов. Такая помощь была предоставлена только на коммерческой основе: за два года Британия должна была продать России тысячу самолетов и самолетных двигателей, 250 тяжелых орудий, 27 000 пулеметов, миллион винтовок, восемь миллионов гранат, 64 000 тонн железа и стали, 200 000 тонн взрывчатки и 2,5 миллиарда единиц боеприпасов.

1 декабря был издан приказ о мобилизации студентов, которая позволила пополнить войска, но в то же время привела к проникновению в армию студентов-большевиков. В том же месяце восточносибирская полиция докладывала в Петроград, что солдаты, следующие по Транссибирской магистрали, подвергаются антивоенной пропаганде. В самом Петрограде, как докладывал начальник штаба 6-й армии, раненые солдаты, прибывшие с фронта, подвергались преследованию неизвестных гражданских лиц, которые «под видом сочувствующих заводят с ранеными беседу и в конце вручают им листовки, которые на поверку оказываются прокламациями, призывающими к окончанию войны». 21 декабря командующий 1-й армией доложил, что с прибытием резерва «вскрылись попытки пропаганды социалистов» и что он принимает меры по ее искоренению.

30 декабря царь, в поисках союзников против Турции посещавший Кавказский фронт, сказал главе армянской церкви, что «армян ждет блистательное будущее». Эти слова поставили под удар сотни тысяч армян, так как в многочисленном армянском меньшинстве Турция видела источник подрывной деятельности, предательства и неверности и ничего не предпринимала для ослабления антиармянских настроений. Другим национальным меньшинством, подвергавшимся опасности в обеих военных зонах, были евреи. В октябре, ища виновных в успехах немцев в российской Польше, русские жители Вильны, Гродно, Белостока жестоко расправлялись с местными евреями, а русские солдаты были уверены, что «если бы не эти жиды-предатели, прусская армия была бы разбита наголову». В декабре новый турецкий командующий в Палестине Джемаль-паша собрал пятьсот бежавших из России евреев и приказал им покинуть страну, переправившись по морю из Яффы в Египет. Родившийся в Германии сионист Артур Руппин пытался ходатайствовать за них, но ничего не добился и записал в дневнике: «В тот вечер в порту мне пришлось смотреть, как целые семьи – старики, женщины и дети – с собранными впопыхах вещами погружались на корабль в страшной неразберихе».

Турецкий патриотизм Джемаль-паши заставлял его пренебрегать потенциальными союзниками. По пути из Константинополя он проезжал через Бейрут, где повесил нескольких лидеров арабского национального движения. В Иерусалиме он узнал о сионистах, которые вступили в местный Комитет османизации и получили разрешение начать набор в еврейское ополчение для защиты Палестины от Антанты. Проигнорировав эту инициативу, Джемаль-паша распустил ополчение и заявил, что любой, у кого обнаружат сионистские воззвания, будет приговорен к смерти, кроме того, он изгнал из Палестины сионистских лидеров Комитета османизации Давида Бен-Гуриона и Ицхака Бен-Цви. Закованных в наручники, их погрузили на корабль в Яффе с пометкой начальника порта: «Навсегда изгнаны из Турецкой империи». Через несколько недель они были уже на пути в Америку, чтобы сплотить сионистов и Антанту и способствовать набору отдельного Еврейского легиона как одного из-подразделений войск союзников?[57].

Соединенные Штаты придерживались строгого нейтралитета в европейском конфликте, что не только не мешало, а скорее помогало им зарабатывать на войне. 3 ноября в Лондоне Черчилль договорился с Чарльзом Швабом, главой компании Bethlehem Steel, о закупке восьми 14-дюймовых орудий для недавно введенных в эксплуатацию мониторов. Те же орудия компания поставляла Германии для греческих боевых крейсеров. Четырьмя днями позже две американские компании приняли заказ от британского Адмиралтейства на двенадцать гидропланов типа «летающая лодка», четыре из которых должны были быть построены в Буффало, а восемь на Лонг-Айленде. Первая партия военных поставок была переправлена через Атлантику в Британию и Францию. Затем последовали подводные лодки, которые в строжайшей тайне пересекали океан на кораблях.

Война на море не прекращалась ни на минуту. 9 ноября в Индийском океане, в первой в истории морской битве с участием австралийских кораблей, крейсер «Сидней» потопил немецкий рейдер «Эмден». На протяжении своего семинедельного плавания «Эмден» захватил 8 невооруженных судов союзников и потопил еще пятнадцать, отправив на дно грузы угля, чая, резины, скота и даже скаковых лошадей. В порту Пинанга он потопил русский крейсер и французский эсминец. Достигнув в октябре острова Диего-Гарсия, рейдер был радушно встречен местным жителем-французом, принесшим в подарок овощи и яйца; он не имел ни малейшего понятия о том, что два месяца назад началась война, и поверил немцам, объяснившим боевой вид корабля тем, что он участвует в британо-французско-немецких «международных учениях на море».

• Предыдущая
• 40/193
• Следующая