Многоликие (СИ) - Осьминожкин Евгений - Страница 4

• Предыдущая
• 4/115
• Следующая

Подумал и пришел к выводу, что система занятная. Если у этого автора не получается развиться дальше, то значит и у других такие же проблемы. Выходит, как в жизни, если ты целыми днями бегаешь, то у тебя развита выносливость, а если чуть пробежался, день прошел, в общем-то тело не только восстанавливается, но и теряет форму, то и твоя подготовка ухудшилась, конечно, не так быстро, как сделано в игре, но все же, принцип понятен. Так что на определенном этапе все игроки становятся одинаковыми. Кто-то может и дальше растет, а большинство все же останавливаются, это как раз понятно, в боксе также, жир согнали, грушу побили и хватит, не чемпионами же становиться пришли, а так в форме себя поддержать.

Сотни сообщений, что в самом начале ад, отморозки не дают нормально развиваться, заставляют выполнять грязную работу. Ну это мы еще посмотрим.

Система крафта заставила напрячься. При создании вещей никаких плюсов к характеристикам или умениям вещам не выдаются. Но при этом к уже созданным вещам можно добавить характеристики пожертвовав своими. Хочешь, чтобы колечко давало плюс десять силы, то будь добр у себя отнять, вложить в колечко, а себе заново прокачивать. И на этой почве тысячи молодняка воют от несправедливости, их доят как буренок-рекордсменок.

Все же необычная игрушка, тем более все жалобы тонут еще при создании. Администрация игры крупными буками вывела, что в их мире игрока могут не только убить, но и изнасиловать, поэтому стоит хорошо подумать с кем общаться и если вдруг что, то выходить из игры и заводить нового персонажа. А также есть некоторые условия, при которых персонаж может быть обнулен, правда только усилиями НПС. А выход за черту города риск, о котором надо всегда помнить. А жалобы, они не принимаются. Если что-то не устраивает, то можете не играть.

+++

+++

Перед приходом дяди врач принес распечатки выбранной им капсулы. Это даже гробиком не назовешь, больше на склеп похоже. Тело помещается в вертикальном положении, а все пустоты заполняются каким-то специальным гелем. Питание поступает через длиннющий шланг непосредственно в желудок, хорошо хоть через горло будут пихать. Все отходы тела будут удаляться шлангами, лучше бы при подключении мне оказаться без сознания. Для пациента обещан полнейший комфорт и даже медицинское обслуживание, сотни датчиков, тысячи мелких манипуляторов позволят мне даже зубы заменить не беспокоя мое сознание, что будет находиться в игре. Вот только занимает эта конструкция чуть ли не пол комнаты, а уж обслуживание ее влетит в копеечку.

Дядя Саша одобрил выбранную капсулу, если эту махину так можно назвать. Даже убедил врача, что сам будет ее обслуживать, а когда его не будет в городе, то тогда уж будут приезжать работники. Дотошно расспросил врача о всех возможностях капсулы, мерах безопасности, о моем питании, снабжении капсулы, возможные неполадки и прочее, прочее. Из всего мне запомнилось, что капсула поддерживает связь с интернетом на высоком уровне, а также пожаробезопасна, даже если квартира сгорит, я в геле останусь не тронутым, даже не вспотею, но при этом связь не прервется, я смогу все равно подать сигнал бедствия. Дядя остался доволен.

Мы оба сошлись на том, что мою двухкомнатную квартиру надо сдавать в наем и эти деньги пойдут на оплату капсулы. Я возражал, чтобы он меня вез к себе, в его однушке и так тесновато, а куда еще такую махину там засунуть не представляю. Но дядя Саша, как и отец, не терпит возражений, я высказал пожелание, чтобы поставили меня лицом к окну, а то выныриваешь из игры и упираешься взглядом в стену, будет не приятно.

Для вида я держался бодрым и независимым, но крайне рад, что дядя решил поместить меня к себе поближе. У меня кроме него никого ведь больше нет. Пару раз я сумел увидеть в его взгляде похожие мысли. Что он готов спать согнувшись в своей же квартире лишь бы быть поближе к остаткам семьи.

Мои слабые протесты, что не хочу учиться пользоваться протезом для левой руки дядя Саша отмел молниеносно. Пришлось осваивать механическую кисть, через неделю уже сносно мог ей писать, хотя до этого я никогда левой рукой не писал, но тесты заставляли именно писать тонким и крайне хрупким карандашом. На левую кисть натянули силикон, цвета моей кожи, так что теперь я стал чуть менее ущербным. Порой даже забывал, что там не моя кисть, надо почесать за ухом, не проблема, разница только в том, что ощущения с одной стороны, от головы, от руки ничего.

Соседа, Виталия Борисовича, выписали, он на протезах на прощание мне даже станцевал лезгинку, показывая, что жизнь инвалида может быть радостной и веселой. Обещал заходить в гости, когда буду дома, но я отказался. Пришлось объяснить, что буду жить в игре, если захочет пообщаться, то либо через интернет, либо персонажем в игре. Он хмыкнул, обещал позвонить, на счет игры я решил не уточнять, не так сильно мы сблизились, чтобы он полез в виртуальность ради меня.

Друзья по прежнему продолжали атаковать мои каналы связи, я даже один раз хотел ответить, но дядя Саша запретил, сказал, что кому нужен был бы, те бы нашли, чай не в другой стране, а специально сообщать больницу и номер палаты это уже глупость. Настоящие друзья найдут сами, а если у моих рвения хватает только на то, чтобы сидя на диване написать сообщение, то такой помощи мне не нужно, даже не стоит и надеяться на таких, лучше сразу рвать отношения. И как не хотелось хоть немного окунуться в прошлую жизнь, узнать как у кого дела, но решил послушаться дядю Сашу, он всегда знает, что говорит. И через две недели поток сообщений стал уменьшаться, пошли сообщения с претензиями, что молчу, не отзываюсь и что я вообще неправильно себя веду, бросая друзей. И раз так с ними, то и они не видят резона в такой дружбе. Что ж не долго пришлось прощаться с прошлой жизнью.

Порезы зажили, сломанные кости вроде бы срослись и врач дал добро на выписку. Дядя сказал, что капсула уже стоит в квартире, осталось только доехать. На мою просьбу повидаться с родителями он лишь кивнул.

Кладбище. Дядя медленно прокатил меня по дорожке между чьих-то могил, у каждого камня фотография и даты жизни, на некоторых пожелания для следующей жизни, у других слова скорби от оставшихся в живых родных.

Два серых гранитных камня с именами Глеб Борисович Крохин и Марина Павловна Крохина оказались на самом краю могильного ряда. Дядя хлопнул по плечу и куда-то отошел. Отец на фотке в военной форме, строгий, властный. А мама жизнерадостная и добрая, такая же, как была при жизни.

Слезы мешают смотреть, все плывет. Посмотрел вниз на земляные холмики, где-то там их тела, но голова сама поднимает взор вверх, взгляд пытается найти их среди облаков, которые сносит ветер. Знаю, что их не вернуть, но ветер, пожалуйста, не сейчас, пусть побудут еще немного рядом.

-- Спасибо, - тихо произнес я, надеясь, что облака меня услышат.

Я благодарен за все. За рождение, за обучение, за заботу многие годы и что в последний момент жизни все равно думали обо мне, спасая меня, жертвуя собой. Мне никогда не отплатить, но я постараюсь быть хорошим сыном. Я обещаю быть достойным человеком. И мам, у тебя будут внуки, я обещаю.

Я повернул коляску в сторону, дядя молча стоит и смотрит в небо, между пальцев не зажженная сигарета. Увидев меня, тряхнул головой и быстро направился ко мне.

-- Поехали? - спросил дядя, заходя за мою коляску.

-- Да, - тихо ответил я.

+++

+++

На огромную конструкцию капсулы я уставился не как пользователь, а как страждущий. Для меня это не кровать, не игровая капсула, а вход в мир, где я снова стану нормальным человеком. Я не хочу привыкать к инвалидному креслу, не хочу учиться принимать душ на одних только руках, не хочу переносить свое тело на унитаз, не хочу, не хочу, не хочу еще сотни вещей, которые врач мне пытался объяснить. Дядя, сделал все необходимые усовершенствования в квартире, но я не хочу всем этим пользоваться. Я хочу быть нормальным и здесь вход.

• Предыдущая
• 4/115
• Следующая