Полет Сокола (СИ) - Алексей Широков - Страница 19

• Предыдущая
• 19/62
• Следующая

Конечно, тех семи лет после возрождения было недостаточно, чтобы влиться в общество столицы. Но и ссорится с ними было не с руки. Без достаточных для этого оснований, конечно. Один из трёх родов, специализирующихся на воздушных перевозках и фактически монополизировавших этот рынок, был готов дать отпор кому бы то ни было. Однако против рыдающей женщины не начнёшь боевые действия, даже если она ужасная актриса.

— Госпожа Шилова, я уверяю вас, что на борту дирижабля ваш сын находился в полной безопасности. Равно как и другие пассажиры. И если бы он сам, я подчёркиваю, сам! не начал конфликт, никто бы не пострадал. Свидетелей этого огромное множество. Включая моего племянника, командующего этим дирижаблем, и командующего дальневосточным округом генерал-лейтенанта Слепнёва. Но даже в любом другом случае суд чести уже состоялся. И более того, предоставлять информацию о своих пассажирах мы не намерены ни в коем случае. Это вопрос порядочности нашего Рода. Однако за последние три дня вашими слугами было предпринято более семи попыток подкупа наших сотрудников. И сейчас вы сидите передо мной и требуете раскрыть данные.

— Я прошу вас. Поймите, я же мать!!

— Я, как отец, вас прекрасно понимаю. Забота о детях — это прекрасно. Но в возрасте вашего сына пора решать вопросы чести самому. Дуэль была проведена по правилам. Что до того, что ваш сын получил серьёзные повреждения, у меня есть отчёт лекаря. В нём сказано, что уже через шесть часов нахождения в восстановительной ванне, в которую ваш сын был помещён незамедлительно, все повреждения были восстановлены.

— Но у мальчика пропал аппетит. Он практически ничего не ест. Он заперся в своей комнате и не пускает туда даже меня.

— Ольга Михайловна, — Стрибор встал и подошёл к женщине, беря её доверительно под локоть и понижая голос, — понимаете, поражение на дуэли — это большой стресс, однако это и путь к совершенствованию своих навыков. Я уверен, что в скором времени ваш сын удивит всех своим стремлением стать сильнее. — Доведя Шилову до двери мужчина открыл её. — А сейчас вам лучше находиться ближе к сыну. Так будет лучше для всех. А насчёт его противника, свет может не понять вашего стремления его отыскать. И это может отразится на вашем сыне.

— Да? — Слёзы, если и были, то давно уже высохли. — Я об этом не подумала. Благодарю, что уделили мне время. — И женщина удалилась.

Наследник сильнейшего рода ветра облегчённо вздохнул. Покинувшая гостья оставила после себя чувство гадливости. Как будто пиявку раздавил в руках. Конечно, чего ещё ждать от дочери купца. Но за пять лет проживания в столице можно было выучить хотя бы элементарные неписанные правила высшего света. И сын у неё весь в мамочку, такой же. Вызывающий внутреннее отвращение слизняк, прячущийся за юбку матери. Надо минимизировать контакты с родом Шиловых, даже если придётся отказаться от нескольких проектов. Честь дороже. Что до противника Шилова в дуэли, нужно предупредить младших родичей, обучающихся в первом лицее. Пусть аккуратно присмотрят за ним. Вряд ли, эта деятельная дамочка угомонится.

Конец интерлюдии

Чтобы добраться до Лицея, у меня ушло более трёх часов. Находился он в пригороде столицы и занимал огромную территорию, обнесённую высоким забором и отлично охраняемую. Службу по охране с момента основания здесь нёс вольный отряд «Пасынки Жизни». Несмотря на статус вольного, подчинялись они непосредственно директору и, как и весь лицей, курировались императорским родом.

Дорога на подъезде к комплексу была забита машинами представительского класса. Лицей являлся интернатом, и все учащиеся жили на его территории. И сейчас они спешили заселиться. Из багажников слуги доставали десятки чемоданов. И выстроившись в колонну, несли их в корпуса общежития. Всё это настолько напоминало муравейник, что я невольно начал оглядываться, не протащит ли мимо меня очередная колонна слуг-муравьёв мёртвую гусеницу.

Я со своим пошарпанным чемоданом, в тактической одежде, вместо идеально сидящей школьной формы, как у остальных, стоившей даже на мой неискушённый взгляд просто нереальных денег, смотрелся совершенно невзрачно. Настолько, что охрана не захотела впускать меня на территорию.

Пришлось дожидаться, пока не вызовут завуча, отвечающего за новых учеников. Меня вся эта ситуация не напрягала. И только когда после проверки документов охрана полезла в мои вещи с досмотром, я взбеленился. Пытавшийся открыть мой чемодан боец замер, почувствовав у шеи острую сталь.

— Медленно поставь чемодан на землю. — Боец подчинился, в это время остальные уже держали меня на прицеле — Молодец. Теперь разворачиваемся и идём к воротам.

Злоба переполняла меня. Если я позволю кому бы то ни было так с собой обращаться, потеряю самоуважение. Плевать на детей аристократов, смотрящих на меня как на кусок грязи. Рамки приличия они не переступали. И мы ещё посмотрим, кто кем станет в итоге. Но эти уроды были из вольных отрядов. Разжиревшие твари, самоутверждающиеся за счёт студентов, не могущих дать отпор. Моё решение было, конечно, чересчур импульсивным, но я не мог позволить унижать себя. Находиться на территории лицея в данный момент мне было нельзя. Законом то, что я сделал, трактовалось однозначно как вооружённое нападение на сотрудника правопорядка при исполнении. Поэтому, прикрываясь телом одного из бойцов, я медленно отступал к воротам, надеясь там оторваться между машинами.

— Что здесь происходит? — Высокая, красивая женщина, лет тридцати пяти, оторвалась от беседы с мощным рыжебородым гномом и вместе с ним спешила к воротам. — Я ещё раз спрашиваю, что здесь происходит.

— Захват заложника. — Дорогу ей заступил один из охранников, по всей видимости, старший смены. — Предотвращено проникновение преступника на территорию. — Пускать её ближе он не собирался.

— И давно у нас преступники ходят на промысел с вещами и гитарой? — женщина была настроена воинственно. — Пропустите меня, сударь, и прикажите своим людям убрать оружие. — Оттолкнув охранника плечом, она прошла к воротам

— С чем бы он ни ходил, имеется факт нападения и взятия заложника, — сдаваться старший не собирался и устремился следом.

— И почему я не удивлена, что произошло это в ваше дежурство? В прошлом году с вами уже были инциденты, и, лишь по личному ходатайству вашего капитана, и под его личное поручительство, вы были опять допущены к работе. Но сегодняшний случай перешёл все границы дозволенного. Вы опозорили наш лицей перед лицом всех учащихся и их семей.

— Меня зовут Сикорская Антонина Петровна. Я заведующая учебной частью по работе с первыми курсами. Молодой человек, уберите оружие и потрудитесь объяснить, что тут происходит. — Она остановилась в метре от меня.

Я убрал тао в ножны, достал и протянул ей бумаги.

— Александр Сергеевич Соколов, шестнадцать лет. Прибыл для обучения в Первом Лицее имени его императорского величества Михаила Вышинина. Был остановлен охраной для проверки документов. После предъявления была попытка устроить личный досмотр вещей. Счёл для себя невозможным терпеть подобное обращение и предпринял попытку покинуть территорию лицея.

— Зачем вы взяли заложника, Александр Сергеевич? — Сикорская, не отрываясь, изучала мои документы. Сразу создавалось впечатление, что выслушивать объяснения провинившихся ей не в новинку.

— Количество охраны и их расположение не давало возможность безопасно отойти к воротам. Поэтому я принял решение прикрыться одним из охранников.

— Складно излагаешь, — прогудел гном, по-прежнему остающийся с завучем. — Кадет?

— Егерь отряда «Пепельные вороны» в статусе вольного

— О как. Целый егерь. А воинская книжка у тебя есть, егерь?

Я вынул книжку и передал её гному. На первой же странице брови его приподнялись, я же не озвучивал, что я ещё и диверсант. Дойдя до трофеев, гном довольно крякнул и, подхватив Сикорскую под локоть, буквально оттащил от ворот, начав что-то объяснять, указывая то на меня, то на охрану.

• Предыдущая
• 19/62
• Следующая