Полет Сокола (СИ) - Алексей Широков - Страница 17

• Предыдущая
• 17/62
• Следующая

Теперь Олеся не смущалась. Глаза её горели праведным гневом, грудь высоко вздымалась. Она была просто чудо как хороша, и я с трудом воспринимал ею сказанное. Встряхнувшись, я отвёл взгляд от волнительных форм.

— Мне очень лестно, что такая девушка волнуется обо мне. — Рыжик снова опустила глаза и ещё больше покраснела. — Но причин для беспокойства нет. В самом страшном случае я окажусь в Храме Жизни.

— Так вы тоже аватар, — эта новость отчего то огорчила девушку. — Теперь он обязательно потребует схватки на смерь.

— Не беспокойтесь, мне есть чем ответить. И примите совет, не приходите на дуэль. Пожалуйста, сделайте это в качестве извинения за своё невольное участие.

— Хорошо, — покладисто согласилась Пожарская. — Всё равно я бы не смогла смотреть на этот поединок. Благодарю, что выслушали меня. До свидания.

И резко развернувшись, она вылетела из каюты. Я вернулся на кровать. Сказанное прекрасным рыжиком укладывалось в мои выводы о характере противников. Задира-дуэлянт, аватар, не боящийся смерти, но не знающий, что это такое. В его понимании смерть — это красиво пасть к ногам прекрасной дамы с аккуратно пробитым сердцем. И двое подпевал, которые тянутся за ним. Что ж я устрою вам шоу.

Мне даже удалось вздремнуть, когда пришёл посыльный от капитана. Быстро умывшись и переодевшись, я отправился на первую в своей жизни дуэль. Проводилась она в спортивном зале дирижабля, откуда по такому случаю вынесли все тренажёры и огородили центр. Соперники мои были уже там, громко рассуждая о том, не сбежал ли я, и если приду, с какого удара начну просить пощады. Зрители же, коих набралось достаточно количество, не разделяли буйного веселья троицы дуэлянтов. Многие хмурились, тихо переговариваясь между собой, и с осуждением поглядывали на задир.

Мое появление внесло оживление в зал. Увидев старую потёртую форму и тао, противники зашлись лающим смехом. Сами они представляли из себя образец франта. Белоснежные рубахи, не стесняющие движения. Идеально выглаженные брюки и, конечно, до блеска начищенные шпаги. Я на их фоне действительно смотрелся непритязательно.

Пока кадеты куражились, я почувствовал внимание, направленное на меня. В нём преобладало удовлетворение с какой-то весёлой злостью. Аккуратно оглядевшись, я вычислил источник идущих ко мне чувств. Им оказался генерал, что сидел за столиком капитана. Указав глазами на кадетов, он провёл пальцем по шее и слегка кивнул, давая добро на то, что я собирался здесь устроить. Моргнув глазами, я слегка поклонился в его сторону.

Тем временем капитан вышел на средину зала.

— Мы собрались здесь, чтобы судом чести решить конфликт между Евгением Аксёновым, Леонидом Шиловым, Фёдором Устиновым и Александром Соколовым. В качестве оружия было выбрано личное холодное. Применение активных магических техник, огнестрельного, равно как и любого другого оружия, кроме заявленного, запрещено. Уличённый объявляется проигравшим и переходит под милость победителя. Поскольку вызывающая сторона представлена тремя бойцами поединки будут проходить по одному с промежутками, определяемыми вызванным. В случае ранения на одном поединке вызванная сторона имеет право отложить дуэль до полного выздоровления. Вопросы есть? Если нет, секунданты, подойдите ко мне и назовите имена участников и условия первой дуэли.

Моим секундантом был второй помощник капитана, молодой зверолюд-волколак. Вернувшись, он подтвердил мою догадку о первом противнике. Естественно, им стал заводила Аксёнов, сразу же заявивший о намерении биться на смерть. Я не видел причин отказываться, и через минуту мы стояли в возле капитана.

— Первая дуэль. Аксёнов против Соколова. Бой насмерть, — объявив нас, капитан отошел с площадки к генералу. Тот что-то тихо спросил, капитан так же тихо ответил.

Я стоял напротив кадета, держа руки с тао, расслабленно повисшими вдоль тела. Взвинтив скорость восприятия, я отслеживал малейшие изменения в поведении мышц противника, рассчитывая работать на противоходе. При таком уровне скорости даже мои движения казались медленными и плавными. Тело просто не успевало за мозгом. Внимательно наблюдая за явно рисующимся парнем, я ждал его атаки. Вот он провёл серию ложных атак. Расстояние было такое, что достать он меня не мог, но я всё равно сделал вид, будто повёлся, и отмахнулся левой рукой. Отскочив, Аксёнов засмеялся и стал отпускать шутки, высмеивающие мою осторожность. Я на них не реагировал, и он снова перешёл в наступление. Начав ещё одной серией ложных атак, опять с расстояния недостаточного, чтоб достать меня, но заставляющего держаться в напряжении. Но вот его ладонь более плотно обхватывает рукоять шпаги, мышцы вздуваются чуть сильнее, и кадет делает настоящий выпад, припадая на одно колено, для увеличения дистанции поражения. Главным было заметить начало атаки, а рассчитать, куда она будет направлена, оставалось делом техники. Целил мой противник в плечевой сустав правой руки. Гаду захотелось поиздеваться, изувечить меня и заставить молить о пощаде. Одновременно с его атакой я сместился влево и вперёд, одновременно доворачивая тело вдоль шпаги. Лезвие моих тесаков слегка изогнутое, удобное для нанесения режущих ударов, и поэтому я ударил одновременно по кисти вытянутой руки и в бедро ноги. Отменно заточенные тао с нанесёнными рунами, предназначенными проламывать защиту нежити, практически не почувствовали препятствия в виде человеческого тела. Кисть с зажатой шпагой ещё падала, а я проскользнул ещё дальше за спину противнику. Он ещё не понял, что случилось, но разрезанные мышцы бедра уже не держали его, и он начинал заваливаться вперёд. Вслед падающему телу я нанёс тесаками разрез вдоль спины отделяя рёбра от позвоночника. И, как ножницами, отрезал голову инстинктивно прогнувшему спину кадету.

Вернув восприятие в норму, я посмотрел на лежащее у моих ног, разделанное тело, бьющееся в конвульсиях, заливая зал хлещущей кровью, и направился к своему секунданту. В зале стоял невообразимый шум. Дамы, да и многие мужчины, выбегали из помещения, прижав руки ко рту. Напротив бесновались друзья убитого, пытаясь прорваться ко мне, но несколько офицеров дирижабля их не пускали, что-то объясняя.

Капитан жестом остановил лекаря, дёрнувшегося было подскочить к трупу. Тот понимающе кивнул и отдал приказ матросам.

— Дуэль окончена в связи со смертью одного из участников. Все разногласия между противниками исчерпаны, честь восстановлена, — объявил капитан. — Для обсуждения времени и условий следующего поединка прошу секундантов подойти ко мне.

— Тебе нужен отдых? — спросил меня волколак, прежде чем направиться к капитану.

— Не будем затягивать, — я ухмыльнулся, вытирая тао об рукав и без того испачканного камуфляжа. — Раньше начнём, раньше закончим.

Офицер кивнул и направился к своему командиру. Я старательно экранировался от эмоций окружающих. В них бушевала такая буря, что могла сбить с ног почище удара молотом. Размеренно дыша, я старался абстрагироваться от сознания того, что только что я убил своего первого человека, и не просто убил, а буквально разделал его на куски. Пусть потом мне будет плохо, но сейчас я вбивал в себя мысль, что я никого не убиваю, а просто отправляю посмотреть ближайший Храм Жизни. И уже через неделю он вернется к своей семье.

Вернувшийся волк сообщил, что второй дуэлянт также захотел биться насмерть. Я заранее сообщил секунданту о своём согласии на любой вариант дуэли, поэтому просто кивнул, подтверждая, что информация принята.

Дождавшись, когда матросы всё уберут, капитан опять вышел в центр зала.

— Второй поединок пройдёт между Фёдором Устиновым и Александром Соколовым. Условие дуэли — смерть одного из противников. Оружие личное холодное. Иное оружие, как и активные магические техники, запрещено. Прошу в центр зала, господа.

Фёдор был пониже, чем Аксёнов, но гораздо шире в плечах. Мышцы бугрились на руках, и шпага в них казалась тонкой веточкой. Дождавшись сигнала начинать, он сразу кинулся на меня. Если его друг использовал финты и уколы, то этот кадет предпочитал рубящую технику. Если бы у него вместо лёгкой шпаги было тяжёлое оружие, типа меча или палаша, я бы не решился провернуть задуманный мной трюк. Рассчитав траекторию движения, я поймал шпагу мечеломом тао, затем, зафиксировав вторым, вывернул её из руки противника. И отбросил в сторону. Фёдор, оставшись без оружия, на секунду опешил. В его эмоциях поднялась волна настоящего бешенства, и он кинулся на меня широко расставив руки. Я правильно оценил его переломанные уши как результат подготовки борца. Вот и стремился он взять меня в захват и переломать кости. Понимая, что в таком состоянии, даже будучи смертельно раненым, он меня убьёт, если поймает, я кубарем бросился противнику под ноги. И пока он пытался встать, вогнал лезвие тесака, сначала в крестец, лишая подвижности, а затем, в основание черепа, перерубая позвоночный столб.

• Предыдущая
• 17/62
• Следующая