Клинические разборы в психиатрической практике - Гофман Александр Генрихович - Страница 59

Как его лечить? Конечно, только до момента дезактуализации бреда. Добиться его критического отношения к бредовым переживаниям невозможно. Обычно при паранойяльной структуре бреда критическое отношение может быть только к отдельным проявлениям обострения. В лучшем случае он скажет, что от него отстали. Трансформируется ли его статус в параноидный? Вполне вероятно. Однако я думаю, что дефицитарный радикал будет основным, все остальное будет формироваться очень вяло.

Ю. С. Савенко. Я совершенно согласен с Александром Юрьевичем в этом разборе. Но хотел бы обратить ваше внимание на следующее. На мой взгляд, этот случай чрезвычайно ярок, сочен и важен с точки зрения грандиозного спора в нашем предмете между Ясперсом, который отрицал перерастание сверхценных идей в бредовые и подчеркивал их качественное различие, — с одной стороны, и Гауппом и Кречмером — с другой. Прозвучало выражение «сверхценный бред». Но это условное, фигуральное выражение. Сверхценный бред и паранойяльный бред — это качественно различные вещи. Когда мы говорим «сверхценный бред», то бред здесь в кавычках. Ясперс всегда предпочитал говорить «бредоподобное». Это «вторичный бред», который выводится из личности и ситуации, из депрессии или чего-то другого. Дисморфомания есть у многих. Она обостряется в определенные периоды, особенно в юности, но в бред не перерастает. Анализируемый больной представляет яркий пример, где континуинтальности не было, а ее видимость носит явственным образом ретроспективный характер. Если бы мы выводили бред из дисморфомании, это было бы наивной психологизацией.

Ведущий. Да, и это плохо для прогноза. Пациент будет нуждаться в постоянной терапии, потому что как только мы ее снимем, у него сразу начнется обострение. Почему его паранойя не может рассматриваться в рамках другой нозологической формы? Она не выводима из его дисморфомании. В плане прогноза, я думаю, что фабула, выведенная из его физического недуга, может потом измениться. Она потеряет свою актуальность, и он переключится на что-то другое. Сейчас все видят его дефект. Его преследуют, потому что об этом было сообщено. Сейчас дисморфоманический бред на первом месте.

Вашему вниманию представляется больной К., 1959 года рождения. Поступил в московскую психиатрическую больницу им. В. А. Гиляровского 10.12.2002 г.

Анамнез. Психически больных в роду не было. Больной родился в Москве в семье рабочих вторым ребенком (со старшим братом разница 15 лет). Отец и дед злоупотребляли алкоголем. Отец по характеру был вспыльчивый, жестокий, волевой, но отходчивый. Мать больного умерла от рака желудка, когда ему было 8 лет. Больной посещал детские дошкольные учреждения. Перенес детские инфекции, частые простудные заболевания. Рос тихим, застенчивым, замкнутым, не участвовал в драках, за себя не мог постоять, обижали даже девочки. С раннего возраста испытывал страх темноты. С 6 лет увлекался пением, пел в хоре. В школе с 7 лет. Друзей среди одноклассников не было, те также часто обижали его, дразнили и били. Учился средне, не любил точные науки. После смерти матери успеваемость снизилась, стал прогуливать уроки. В 5-м классе из-за неуспеваемости оставался на второй год. Когда больному было 12 лет, отец женился. Мачеха хорошо относилась к нашему пациенту. Больной стал спокойнее, успеваемость немного улучшилась, перестал прогуливать уроки. С этого возраста регулярно с отцом пил пиво в бане. После этого засыпал. Примерно с 11–12 лет отмечались колебания настроения. Были периоды пониженного настроения, когда ничем не интересовался, ничего не хотелось делать, труднее было думать, с трудом мог сосредоточиться, по утрам испытывал вялость, слабость. Еще хуже чувствовал себя вечером, когда появлялась тоскливость. Иногда такому настроению предшествовали неприятности, а иногда оно возникало спонтанно. Отмечались также периоды повышенного настроения, когда все получалось и удавалось. Часто такие состояния возникали перед праздником или каким-либо приятным событием и продолжались от одной недели до месяца. С этого же возраста отмечалась зависимость самочувствия от сезона: лучше было летом, хуже осенью и зимой. При учебе легко утомлялся, жаловался на головную боль, с трудом мог сосредоточиться. Точные науки не давались. Любил литературу, историю, географию. С 12 лет занимался в студии художественного слова. После 8 классов выпускные экзамены не сдавал, так как мачеха настояла на его обследовании и освобождении от экзаменов. Перешел в другую школу, где стал учиться в театральном классе при МХАТе, но через год был отчислен за неуспеваемость по русскому языку и математике. Поступил в вечернюю школу и одновременно учился в техническом училище на чертежника. С 16 лет начал заниматься каратэ и стал чувствовать себя более уверенным. Во время учебы в училище отправился с сокурсниками в турпоход на две недели. Там ежедневно выпивали до 500 мл водки. Когда вернулся домой, впервые отмечалось так называемое состояние невменяемости, когда не мог сосредоточиться, речь была несвязанной, с трудом выполнял простые действия, нарушился сон. Такое состояние длилось несколько дней. Мачеха давала ему успокаивающие препараты, и все обошлось. Училище и вечернюю школу закончил успешно, на «4» и «5». По окончании училища проработал по специальности 1 год в НИИ автоматики и приборостроения. В армии не служил, имеет психиатрическую статью в военном билете (ст. 8б). В 1978 г. поступил в МГПИ им. В. И. Ленина на факультет общетехнических дисциплин. Продолжал выпивать в компании друзей. Никогда не опохмелялся. После 1-го курса (1979 г.) пациенту пришлось взять академический отпуск, так как повторилось болезненное состояние, которое он определяет как состояние «невменяемости»: не мог запомнить учебный материал, не мог связно выражаться, долго думал, постоянно переспрашивал, говорил об одном и том же, не мог сосредоточиться, снизился аппетит, нарушился сон (не мог заснуть, несмотря на прием снотворных средств). В связи с этим больной был госпитализирован в кризисное отделение городской больницы № 20 (многопрофильной). В ходе лечения состояние больного улучшилось, и он продолжил учебу. Снова выпивал в компаниях. В 1982 г. после ссоры с невестой состояние больного ухудшилось: снизилось настроение, стал подавленным, нервничал, был раздражительным, не хотел никого видеть, не мог сосредоточиться, замедлилось мышление, речь, нарушился сон, отмечались страхи (боязнь выйти на улицу, страх переходить улицу, казалось, что все обращают на него внимание), отмечалась слабость, вялость. Вновь был вынужден обратиться в кризисное отделение больницы № 20. После лечения продолжал учебу, женился. В браке прожил 13 лет, имеет двух сыновей. Отношения в семье всегда были сложные, конфликтные, в основном из-за пьянства. В 1983 г. (на 3-м курсе института) больной на занятии заспорил с преподавателем научного коммунизма. Заявил, что знает, как построить коммунизм, что в стране нужна демократия, свобода слова. При этом, очевидно, был возбужден (накануне выпивал с тестем). В связи с этим был вызван в деканат и оттуда доставлен в психиатрическую больницу № 15, где находился 2 нед. После выписки оформил академический отпуск. Именно в этот период был освобожден от службы в армии. Далее продолжил учебу. Институт закончил в 1985 г. С этого же года серьезно увлекся спортом (восточными единоборствами), занимался в секции по подготовке инструкторов по восточным единоборствам, преподавал детям. По окончании института работал учителем в школе, мастером слесарного дела. Затем работал в административно-техническом отделе при мэрии, при префектуре муниципального округа в комиссии по правам детей. В последующем часто менял места работы: работал дворником, охранником, продавал «Гербалайф». Последнее время работает дистрибьютором фирмы «Орифлейм». С 2000 г. по трудовой книжке не работает.