Маска Локи - Желязны Роджер Джозеф - Страница 14

• Предыдущая
• 14/65
• Следующая

Пьер попытался снова:

– Сегодня солнце увидело поднимающуюся страну. Сейчас Год номер Один, первый год Новой Эры Свободного Человека. Мы видим – он остановился, чтобы перевернуть страницу написанной речи…

– Мы видим дурака!

– Иди к своим дамам и господам!

– На виселицу аристократов!

– На виселицу аристократов!

– На виселицу аристократов! – был обычный клич этих дней, подхватываемый толпой на улицах.

Пьер дю Борд внезапно подумал о большом парфюмерном магазине за рекой, на Монмартре, не более чем в двухстах метрах от этого самого места. Магазин был закрыт и заколочен, пудра и ленты сейчас не находили покупателей. Но во время своих длинных полуночных прогулок по городу дю Борд видел, что задние комнаты были освещены. Кто-то прятался там. Кто, кроме ненавидимых аристократов, неспособных найти более безопасное место или покинуть страну?

– Я знаю, где прячутся аристократы, – сказал он.

– Где?

– Скажи нам! Скажи нам!

– Следуйте за мной! Дю Борд спрыгнул со скамьи, которую он использовал как подиум, и проложил себе путь сквозь толпу. Ближайший мост через реку был правее, и когда он повернул к нему, толпа последовала за ним, как цыплята за курицей. Несколько солдат в новых республиканских кокардах незамеченными присоединились к народу.

Еще больше людей он собрал, поднявшись на каменный мост. И к тому времени, когда Пьер пришел в нужное место, вокруг него было сотни сотня шумных парижан. Он остановился перед темным зданием магазина и указал рукой на высокое окно, в котором можно было разглядеть слабые отблески света.

Камень из мостовой пролетел над головой Пьера и ударился в доски, которыми крест-накрест была заколочена дверь.

Свет мигнул и погас. А улица внезапно осветилась факелами, которые зажгла толпа.

Полетели камни, разбивая стекло нижних окон и сбивая штукатурку.

– Выходите! Выходите! Аристократы!

Дю Борду казалось, что любая толпа носит с собой все эти свои орудия: факелы, толстые дубинки, гнилые овощи, толстые бревна для тарана. Без единого слова с его стороны, она начала осаду, действуя, как регулярная армия: разбивая двери, окна, даже оконные рамы; запугивая обитателей шумом и криками.

После десяти бешеных минут трое престарелых людей были вытащены из дома. Судя по их одежде и бородам, они могли быть кем угодно – аристократами, нищими или же семьей владельца магазина. Но в свете факелов они выглядели очень подозрительно, так что их несколько раз ударили дубинками и передали солдатам.

Шестеро гвардейцев подхватили их и быстро увели. Капитан повернулся к Пьеру и положил тяжелую руку на его плечо.

– А теперь вы, господин. Кто вы такой, и что вы знаете об этих людях?

– Я Пьер д… – частица «дю», придававшая ему дух аристократизма, застряла в горле. – Я гражданин Борд. По профессии ученый. По вере – революционер.

– Пройдемте с нами, гражданин Борд. У нас есть инструкции относительно таких, как вы.

Они привели Пьера Борда в комнату в Консьержери. Ее темные обитые деревом стены и тяжелые парчовые драпировки были освещены множеством ламп, с вывернутыми до предела фитилями. Какая чрезмерная трата масла в такое тяжелое для нации время!

В круге света находился маленький человек, аккуратный и чопорный, одетый в шелковый сюртук и темные, обтягивающие штаны. Он поднял голову от бумаг, которые держал в руках, и по-совиному посмотрел на Борда и его эскорт.

– Да?

– Этот человек выследил семейство де Шене. Мы привели его сюда прямо из толпы, которую возглавлял.

– Настоящий зачинщик, да? – аккуратный маленький человек посмотрел на Пьера более внимательно. Его глаза сузились, и, казалось, отражали свет ламп.

– Может ли он убеждать?

– Могу, Ваша честь, – ответил Пьер.

– Не честь, парень. Мы теперь отошли от этого.

– Да, сударь.

– У вас академическое образование, не так ли? Вы юрист?

– К сожалению, нет, сударь. Классические языки, латынь и греческий, по преимуществу греческий.

– Не имеет значения. Мы поднялись над условностями старых темных времен Людовиков. Итак, вы желаете его?

– Желаю чего, сударь?

– Места в Конвенте. У нас есть вакансии среди «монтаньяров» и три из них – мои, как плата за талант руководителя.

– Я желаю его более, чем чего-либо другого!

– Тогда, приходите сюда завтра к семи. Мы начинаем работать рано.

– Да, сударь. Спасибо, сударь.

– "Сударь" тоже не наше слово, мой друг. Достаточно простого "гражданин".

– Да, гражданин. Я запомню.

– Я уверен в этом, – человек улыбнулся, показав мелкие ровные зубы и снова углубился в свои бумаги.

Капитан слегка стукнул Пьера по плечу и кивком указал на дверь. Гражданин Борд кивнул и последовал за ним.

В коридоре Пьер набрался храбрости и спросил:

– Кто это был?

– Как, это Гражданин Робеспьер, один из вождей нашей революции. Неужели вы не знаете его?

– Я знал имя, но не человека.

– Теперь вы его узнали. А он узнал вас.

Пьер вспомнил эти оценивающие глаза и понял, что это правда.

– Я не могу поддержать это, Борд. Ты просишь слишком много. Он просит слишком много, – Жорж Дантон откинул свои длинные волосы назад и с шумом втянул воздух.

Борд нетерпеливо топнул ногой. Этот медведь со своей популярностью, которая висела на нем так же небрежно, как и его одежда, собирался остановить его начинание.

– Неужели ты не видишь, что всеобщая воинская повинность – это лучший способ справиться с внешними врагами? – запинаясь, проговорил Борд. – Черт побери! Это республика, а не монархия. Что может быть более естественным, чем объединение народа для защиты своей страны?

– По прихоти нашей Маленькой Обезьянки? – парировал Дантон. – Именно ему мы обязаны этой войной с Англией и Нидерландами.

– Война была неизбежна, поскольку у нас есть эта Габсбургова шлюха. Конечно, ее братец Леопольд будет стараться сберечь королеву. И конечно, он втянет в это немецких принцев, которые сидят на английском троне. Так что министр Робеспьер не мог предложить лучшей альтернативы, чем атака. Неужели это не ясно?

– Ясней ясного. Крошка Макс хотел войны и он получил ее.

Пьер Борд вздохнул.

– Министр желал бы, чтобы ее не было. У него столько врагов здесь, дома…

– Врагов? Никого, кроме тех, кого он сотворил сам своими руками и длинным языком!

– В последний раз спрашиваю: ты поддержишь всеобщую воинскую повинность?

– В последний раз отвечаю: нет.

Борд кивнул, повернулся и пошел к выходу из комнаты.

Лакей в небрежно сидящей ливрее проводил его к выходу и Борд вышел на темную улицу.

Со времени своего основания в начале апреля 1793 года Комитет Национальной Безопасности обнаружил в Париже многое, что нарушало спокойствие. Последние его постановления касались нищих и бездомных, которые сделали своим домом улицы. Прогуливаться по улицам после наступления комендантского часа означало возможную встречу с грабителями а то и с кем похуже. Гражданин Борд проделал свой путь от дома Дантона без сопровождения, которое полагалось ему, как члену Конвента.

Его охраняли наблюдатели.

Борд чувствовал их присутствие с тех пор, как начал входить в силу в Конвенте. Тени двигались вместе с ним в свете факелов; он ощущал это. Мягкие шаги сопровождали стук его каблуков; он слышал это.

Однажды, рядом с Булонью, когда банда моряков остановила его экипаж – вероятно, чтобы съесть лошадей! – наблюдатели обнаружили себя. Приземистые фигуры, как тролли, выскочили откуда-то снизу с обнаженными клинками и грязными ругательствами. Кучер в панике перелетел через головы лошадей.

Схватка вокруг экипажа продолжалась не более полуминуты. Борд наблюдал за ней в свете фонаря, считая вспышки света на стальных клинках и свист узловатых дубинок. Когда все было кончено, вокруг экипажа лежали только неподвижные тела, а приземистые тени растворились в кустах. Все, кроме одного, который стоял возле лошадей.

• Предыдущая
• 14/65
• Следующая