Последний ворон - Томас Крэйг - Страница 70

• Предыдущая
• 70/109
• Следующая

– А я тем временем должен обвинить Джеймса Мелстеда в разглашении содержания совершенно секретного совещания в министерстве обороны. Он, несомненно, подтвердит справедливость обвинения и зальет слезами свой носовой платок!

Мир его личной жизни и профессиональные обязанности переплелись в один запутанный клубок. Он понимал, что Джеймс Мелстед был первым шагом на единственном открывавшимся перед ним пути. Но разве не ради этого на него возлагалось тяжкое бремя ответственности? Старое немощное тело наливалось энергией. Он ничуть не страшился встречи с Мелстедом. Смущало переплетение чувства долга и дружеской привязанности. Но он обязан отыскать свидетельства того, что Малан через "Шапиро электрикс" поставил ДПЛА с системой управления и другим оборудованием Харрелу и его банде убийц, называвших себя "саквояжниками".

Он обязан предоставить доказательства преступной неосторожности Джеймса Мелстеда и заслуживающего наказания злодейского преступления Малана.

– Позвоните домой сэру Джеймсу, прокашлявшись, приказал он. – Скажите, что мне нужно срочно с ним поговорить... если необходимо, договоритесь о ленче.

По Оксфорд-стрит ползли такси, при каждой остановке окрашивая в рубиновый цвет мокрый асфальт. По стеклу ползли холодные капли дождя. Голова раскалывалась от нетерпения и страха. Руки все сильнее сжимали изогнутую рукоять трости.

Момент был упущен еще до того, как он тронул ручку дверцы. Кэтрин, до смерти напуганная, увидев мужчину, встала, как вкопанная, зажав рукой рот, чтобы не крикнуть. Хайду было видно, что тот, опомнившись от удивления, направился к ней. Возможность упущена. Он лихорадочно искал другие варианты. Левая рука, державшая дверную ручку, медленно разжималась.

Грохот опрокинутого мусорного бака, пронзительный визг испуганного кота, мелькнувшее в сторону проулка черно-белое пятно. В воздух взметнулась рука с пистолетом и исчезла в тени. Другой рукой мужчина достал книжечку удостоверения. Хайду был слышен голос, но слов не разобрать.

Момент упущен. Брось ее.

Эта мысль не была неожиданной. Щеки тряслись, тело тяжело обвисло на сиденье. В глазах расплывалось. Проморгавшись, увидел блестевшие в лунном свете коротко стриженные светлые волосы Кэтрин, повернутое в сторону лицо. Стекло в машине запотело. Надо смываться. Здесь конченое дело. Она трясла головой, пожимала плечами. Напряженная поза, но ей удалось сохранить плавность движений и жестов, что могло ослабить подозрительность собеседника. Когда он последний раз видел снимок – высокомерное ухоженное лицо с, длинными темными волосами? Смывайся... не обманывай себя, что она сможет его провести...

Он с силой прижимал пистолет к бедру, вдавливая металл в тело, чтобы унять дрожь в руках. Смывайся, черт побери!

Мужчина продолжал разговор. Она отрывочно отвечала. Она даже закурила, выпуская дым, будто актриса. Мужчина поднес к голове кончики пальцев, очевидно прижимая наушник радиотелефона. Кивая, говорил в пиджак. Она смотрела на него, слегка подергивая головой. Взгляд ее не останавливался на их машине. Она не знала, где Хайд; он мог прятаться в машине, пока ее не арестуют, потом уехать. Ему был известен адрес плавучего домика в Саусалито, так что она была ему не нужна. Неожиданно его бросило в жар. Если Фраскати оставил что-нибудь, то только в домике ее отца! Племянница Обри, озябнув, обнимала плечи руками, все больше теряя способность притворяться. Как только мужчина снова взглянет на нее, он начнет догадываться... он должен ее опознать. Хайд еще ниже сполз на сиденье, пистолет бесполезно раскачивался рядом с ручным тормозом, левой рукой он просто опирался о дверцу.

Мужчина закивал энергичнее, потом взглянул на женщину. Сиди... Теперь она могла заметить подозрение, мелькнувшее в глазах мужчины. Он взялся за ручку дверцы, не нажимая на нее, положил пистолет на ногу, поднял голову. Черт побери, она же племянница Обри!..

В дверях появилась тень, на мгновение замерла. Потом сердитый голос Сэма:

– Я тебе плачу не за перекуры, а за обслуживание посетителей и мытье посуды. Или ступай в зал, детка, пли ты больше здесь не работаешь!

От восхищения Хайда аж ударило в пот. Кэтрин, как вспугнутый кролик, дернулась к двери. Мужчина сделал движение, словно пытаясь ее удержать. Хайд нажал на ручку дверцы, почувствован, как в щель хлынул прохладный воздух.

Удостоверение.

– Полиция, – в замешательстве пробормотал мужчина.

– У вас к ней что-нибудь имеется?

– Я... лишь задал ей несколько вопросов, приятель Мы кое-кого разыскиваем...

– Ступай, в зал, девочка! – повторил Сэм. Хайд открыл дверцу пошире – теперь фигура сотрудника ЦРУ виделась будто в рамке – и прицелился в центр темного силуэта его груди. Глушители нет, надо учесть, но решение уже принято. Проклятая племянница Обри... Кэтрин кивнула, раздавила ногой сигарету и, тряхнув головой, зашла в дверь. Тень ее в коридоре становилась все меньше, пока не исчезла совсем. – Кого ищешь, приятель? – продолжал Сэм. – Ты из полиции нравов?

– Нет, расследую убийства.

– Тут никого не убивали... по крайней мере, сегодня вечером – пока еще, – заметил Сэм.

– О'кей. Слушай меня. Кто-нибудь, кого ты не знаешь, мужчина и женщина, придет к тебе вечером, мы в машине там, впереди. Ты дашь нам знать, а?

– О'кей. Вы их ждете?

– Может быть.

– Мужчина и женщина, так? Молодые, старые?

– Скорее молодые. Женщина одного роста с мужчиной. Он тощий, похож на оборванца. У нее длинные волосы, такая модная, понятно?

– Дремать не буду. Слушай, а почему я тебя не знаю?

– Новый наряд. Да и я новичок, – поворачиваясь, чтобы уйти, и макнув рукой, ответил сыщик. – Обязательно дай знать. Если мы их увидим, а ты нет, тебе не поздоровится. Понял?

– Само собой. Зачем нарываться на неприятности? – Сэм огляделся, передернул плечами и повернулся к двери.

Ночной ветерок приятно холодил лоб. Тень уходившего, увеличиваясь в размерах, постепенно исчезала по мере того, как тот приближался к Бродвею. Вновь засияли огни города, только над заливом было черно.

На этот раз женщина, да и он, уцелели только чудом. Они знают о клубе, стараясь здраво рассуждать, подумал он. Вероятно, знают и о плавучем домике: будут там ждать...

Она стояла в дверях, разъяренная, словно тигрица.

– Где тебя черти носили, ты, ублюдок?

Позади нее, с презрением глядя на него, стоял Сэм.

– Ждал в машине, – выкрутился он. – Тебе же ничего не грозило.

– Ты подонок! – крикнула она, дрожа от ярости.

– Если им известно о Сэме, им известно о твоем отце, – нажимал он, злясь на себя самого. – Они возьмут под наблюдение и плавучий домик. Понимаешь? Если я, черт возьми, еще нужен тебе, что будем делать дальше? Теперь думай ты!

Па кремлевской набережной выпавший за ночь снег под ногами прохожих превратился в жидкое месиво. Прябин шагал, пряча озябшее лицо, изо рта валил пар. Сзади следовали два прикрепленных к нему охранника. В конце-то концов они пока еще полагались ему по должности! Вызов в Москву не означал, что его ждет лишь понижение. Заместитель председателя, хотя и в общих чертах, но весьма положительно отозвался о его идее создания новой цепочки, пусть даже она родилась у него в голове в процессе отрывочных импровизаций. По телу пробегал озноб, скорее от чувства облегчения, чем от холода. Во всяком случае идея неглупая – именно такая, какую ждали от него, одаренного молодого генерала.

Голубовато-серое небо, тусклая серая поверхность реки, привычно строгие громады башен и куполов кремлевских дворцов и церквей. Он поскользнулся, но удержался на ногах – даже хорошее чувство равновесия, казалось, говорило о его везении. Он испытывал удовольствие от хорошего настроения: больше не нужно скользить по тонкому льду. Улыбнулся. Прябин ожидал, что его станут допрашивать, ругать, назначат мелкой сошкой куда-нибудь подальше от Центра. Но Центр сам находился в состоянии шока из-за внезапной ликвидации стокгольмской цепочки и ареста Лескомба и надеялся, что он восстановит агентуру, связи... и он оправдал их ожидания.

• Предыдущая
• 70/109
• Следующая