1730 год. Август. Переэкзаменовка (СИ) - Кучер Павел Алексеевич - Страница 61

– Дима, Дима! Ты испугался? Это же видимость… Ну, забыла, как по-вашему? А! Простая голограмма.

– Ик! Уй… – сказать, что я испугался – это как не сказать вообще ничего. Похоже, даже успел замочить штанишки… – Предупреждать надо! Заикой же сделаете, – интересно, а каково верующему человеку, такое?

– Я предупреждала! – действительно. Но кто же знал, что оно… навстречу выскочит?

– А выло тогда что? Уши напрочь заложило! До костей пробрало. Голограммы – они беззвучные.

– Трубы звуковые. Правда же, здорово придумано? – ага, тебе-то здорово, ты – привычная, а вот мне…

– Струхнул я, Ань, извини, давай быстрее. Мне, это, в санузел надо, – если она сейчас хихикнет – придушу собственноручно!

– Сначала в душ! Мы же – с той стороны портала. Биологическая опасность! Потерпишь?

– Потерплю… – спасите-помогите. Получается, не мы в Америку чуму возили, а в Штатах могли какую заразу подхватить? Впрочем… А хорошо, что комбинезон такой плотный и снизу в него памперс вставлен…

– Тогда – побежали! Я голодная, просто жуть.

– Ань, погоди, – не признаваться же, что быстро шагать – мне мокро. Сколько сейчас времени, скажи?

– Часы стали?

– Я их на местное время не переводил. Как взял, так и хожу.

– А не надо переводить – автоматика. Куда попал – сразу выставляется правильно. Там электроника, только стрелка подвижная. По радио сигналам, само себя и контролирует.

– Тэ-эк посмотрим… Ой, всего десятый час! А темно – как осенью.

– Подсветку включить? – заботливая, блин, лучше вперед шагай, не оглядывайся. Участие проявляет!

– Дойду, как-нибудь!

Дошел! На 'последних сантиметрах' (ещё чуть и по ботинкам бы наружу потекло). Уф-ф-ф! Заперся… Не в кабине, в ванной. Вроде случайно. Что бы снаружи не раздеваться. Так и думал… Здравствуй, детство золотое, во всех смыслах этого слова. Давненько, что сказать, такого со мною не случалось. Года три как… после исключительно вкусной дыньки, сожранной на троих, по жаре и немытыми руками. Парни, тоже того.

Ну, не так страшно, как казалось. Подкладка у комбинезона типа трикотаж, сменная. Похоже – вообще одноразовая. Логично! Чем чистить – легче заменить. Наружу ничего не вытекло. Класс! Утилизатор прямо в углу. Никуда выходить не надо… Запихнуть, нажать… Заурчало и привет. Ничего не было, да! Жалко, что напяливать кожу, на голое тело противно. Плюс прохладно. Оп-паньки. В шкафчике вместе с одноразовыми полотенцами, стопкой, сменные вкладыши к этим самым комбинезонам. Совсем хорошо! Кажется, да точно, по маркировке, совпадает. Вставил, пристегнул-поправил. Замел 'следы бесчестья', короче. Теперь мыться! Кто там ломится? Ась? Скоро! Пусть будут гренки! Ужин готовить собралась? Комплексует? Хорошо бы…

На дверях коридора записка. 'Сегодня не ждите – будем утром'. Это они называют 'карантин'? Хотя, если пролетом, без личных контактов… Как мы, только что, в Штаты прокатились. Нам, водилам, всё равно. М-м-м-м! Запах из кухни доносится. Как у бабушки. Это сколько я гренок не пробовал? Давно…

У-е-е! В таком домашнем халатике, что не каждая порномодель решится на людях показаться. Мелочь, а приятно. Что там, на ужин? Хлебушек, с яичком, обжаренный. Горкой… Кайф! После всех переживаний жор напал, как в последний раз. Тягаем гренки наперегонки. Под кофе с молоком. Как белые люди… Когда только успела, интересно? Ведь тоже в душе полоскалась, а потом переодевалась. Пускай и не красилась…

– Дима, я это, извиняюсь. У тебя руки, капитально дрожат… Ты… сам-то как вообще себя чувствуешь?

– Млять! – с голодухи не заметил, а теперь тоже просек – тремор, как у запойного алкаша. Ложка по краю стакана с кофе – дзинь-дзинь-дзинь… – Отходняк бьет, дело житейское! – как после первой аварии, да.

– Дима, может я тебе… – неужто водочки нальет? Сто граммов были бы в самый раз! – массаж сделаю?

– Давай, – от водочки я бы тоже не отказался, но массаж, в сочетании с этаким халатиком, наводит на крайне игривые мысли. Если учесть, что все мужики в отъезде и стесняться ей… нам… нечего. Согласен!

– Раздевайся и на лавку животом ложись, я быстро… – а куда нам спешить? Можно и помедленнее…

– У-у-у-й! А-а-а! Ты совсем сдурела?! – уселась на поясницу верхом, как на скакуна, покрутилась там, удобно примостилась (зуб даю, трусов на ней нет), зажала мои бока горячими бедрами… и пошла, по хребту, и шее пальцами, а потом – как дернет! Ещё и за мочки ушей схватила! – У-у-у-у! Ухи мои ухи!

– Потерпи, уже… сейчас… всё. Ну, как, получилось?

– Что получилось? – блин, зажала голову и качает, до хруста, – Игрушку себе нашла?

– Мурашки по ногам побежали?

– Побежали… А-а-а-а!

– Дима, у тебя скалиоз… И смещение позвоночных дисков. Небольшое. Было… Спину срывал?

– Ясен пень! Кто в России до тридцати лет дожил – хоть один раз спину сорвал…

– И что? – ёлки, оно ей надо? Хотя может девица вдумчиво изучает, кого собирается в койку затащить?

– Как обычно, денек-другой поохал. На турнике хорошенько так повисел, подергался – вроде прошло.

– А на погоду? – эть-эть, каменным пальцем, пошла, по хребту выстукивать, внучка доктора Касьяна…

– Никак, тьфу-тьфу, на погоду… У бати – было…

– Тебя на диагностику надо, я чувствую, – Ерш твою меть! Я о ночи страсти мечтаю, а меня в инвалиды заживо оформляют. Не бойся, цыпа, со мной ты до самого утра не уснешь. Разбудила ретивое… Застоялся!

– Дима, давно у тебя с потенцией проблемы? – э-э-э-э… офигеть, растекся по лавке мятым ковриком…

– Ты с чего такое взяла? – а главное – откуда узнала?

– Ой, извини! Я наугад спросила. Просто, по вашей статистике, сейчас, у каждого второго 'дорогого россиянина' (тоже с явной издевочкой произнесла, как дядя Вася), старше 27-29 лет, 'не стоит'. У шоферов – особенно. Ты не волнуйся! Это лечится! – если заикнется про прибор 'Мовит' – точно убью… второй раз за вечер, одна и та же мысль упорно посещает… Гм, а может быть – это любовь?

– А хочешь, сама проверить? – гори оно всё огнем, кого мне стесняться? Отмороженной на всю голову девчонки, которая на моей голой спине горячей задницей без трусов елозит? Абсолютно этого не стыдясь?

– Не-а-а! – блин! А я губы раскатал… – Ну-у… Пока не решила. Думаю. Ещё пару дней потерпишь?

– Что потерпишь? – куй железо, пока горячо, – Не бойся, не обижу! – опять, смеется, что я не то сказал?

– Дима, через пару дней – карантин кончится. Если тебе за это время спину не подправить – первая же попавшаяся баба тебя загонит насмерть. Наши вумен, по вашим меркам, не тетки, а кобылицы племенные! Понимаешь? – ни фига! Особенно, почему о себе говорит в третьем лице? Или она не себя имеет в виду?

– Есть предложения? – уточним ситуацию, да…

– Ложись на стол – попробую, что-нибудь сделать. Должно получиться! – а сама – хвать скатерть, с чашками и столовыми приборами! Свернула узлом и в утилизатор сует… – А ну, животом вниз!

Ещё раз – то же самое… Уй! Мяла и месила мою бедную спинку, как тесто в квашне. Руки не особо сильные – так ногами. Минуты полторы. Хрустнуло… Чую – амбец мне. И полный расслабон, как в бане… А? На спину поворачивают? Зачем? В сон потянуло… Глазки закрываются, дыхание ровное, тепло, уютно…

– А-а-а-пф! Пфу! У-у-уй! Холодно! Б-р-р! Вода ледяная! Колотун! Не май месяц! За что?! Уй! Больно!

– Ты чего, спать собрался? – нет, если щас её поймаю, точно убью! Потом… Завтра… Третий раз, та же мысль? Гм! Если это любовь, то в стиле 'садо-мазо', сто пудов! А 'звезда гарема'… стоит в расстегнутом халатике, с пустым ведром в руках. По столу лужа и я там лежу, а на пол, через щели, стекает вода… чуть теплее колодезной температуры… потому, что с меня, – Если мокро – обсушим! Рано спать, ещё дел полно! – стучит пальцем по коммуникатору. Заструился вокруг теплый воздух, тихо загудела вентиляция…