Выбери любимый жанр

Собрание сочинений в десяти томах. Том 9 - Толстой Алексей Николаевич - Страница 36


Изменить размер шрифта:

36

Дантон. Или ты сошел с ума, или ты пьян? Как ты говоришь со мной? Что ж, думаешь, я пришел к тебе просить пощады?

Робеспьер. Да, Дантон, ты пришел просить пощады.

Дантон. Я растопчу и тебя и весь Комитет, как гнилую редьку! За моей спиной вся Франция.

Робеспьер. Ты ошибаешься. За твоей спиной…

Дантон. Что?

Робеспьер. За твоей спиной – палач.

Дантон (захохотал). Палач! Ты в этом уверен? Да, ты смелый человек, Робеспьер. Слушай. Ты когда-нибудь вдумывался в слово: жизнь? Вот видишь, я хочу жить. Не мешай мне, не заставляй меня опять пачкать рук. Я не хочу больше крови, меня мутит от убийств. Ты хочешь, чтобы я не совался в твои теории, ты один хочешь быть диктатором. Будь, черт с тобой! Но оставь в покое революцию,>не вонзай глубже шпоры, ты уже и так пропорол ей брюхо.

Робеспьер. Итак, беседа наша исчерпана. (Встает и открывает дверь.) Прошу.

Дантон (подходит к Робеспьеру, берет его за отвороты сюртука). А ты никогда не думал, что можно гораздо проще повернуть колесо истории?

Робеспьер (холодно). Этого ты не сделаешь.

Дантон. Не посмею?

Робеспьер. Да, не посмеешь.

Входит Сен-Жюст.

Сен-Жюст. Ты не один?

Дантон отпускает Робеспьера.

Робеспьер. Сен-Жюст, не уходи.

Дантон. Мы встретимся в Конвенте. (Уходит.)

Робеспьер (Сен-Жюсту). Ты пришел вовремя, я задыхался, это грязное животное дышало на меня похотью и гнилью. Сен-Жюст, а если скажут, что он бросал слишком большую тень на меня? Исполин, великий Дантон! Но ведь ты веришь мне? Ты понимаешь – я должен быть неумолимым.

Сен-Жюст (холодно). Я верю тебе, Робеспьер.

Робеспьер. Слушай, мне представляется: из его отрубленной шеи должно хлынуть столько крови, столько крови! Разве за этим я шел к власти? Я просыпаюсь на заре и слушаю, как щебечут птицы, я начинаю думать о тех безумно счастливых людях, у кого в руках будет лишь сноп и серп. Я вижу тенистые рощи, веселых детей, прекрасных женщин, мужей, идущих за плугом. И никто уже не помнит, что эти роскошные луга когда-то заливались кровью. Во имя этого мира, Сен-Жюст, я приношу в жертву самого себя. Я отрываюсь от видений, протягиваю руку, нащупываю лист бумаги, список тех, кто на сегодня должен быть казнен. Я не могу остановиться, я должен идти вперед. Каждое утро земля Франции обагряется кровью моего сердца.

Сен-Жюст. Ты мог бы и не оправдываться передо мною.

Робеспьер. Но даже в квартале Сент-Антуан рабочие ворчат, видя тележки с осужденными. Ожидание и ужас охватили весь город. Многие доносят на самих себя. Мы рубим головы чудовищу, на место отрубленных голов вырастают сотни новых. Контрреволюция охватила всю Францию, как чума. Взгляни любому в глаза, – искры безумия у всех, у всех. День торжества отделяют от нас трупы, трупы, трупы.

Сен-Жюст. Ты болен, тебе нужен отдых.

Робеспьер. Нет, промедление, остановка – гибель всему.

Пауза.

Но я не могу решиться.

Сен-Жюст (резко). Дантон должен быть казнен.

Робеспьер. Сен-Жюст, это нужно спокойно обсудить. Ведь в нем – в нем пять лет нашей революции. Я знаю, он чудовищен, но в нем весь пламень пожара, весь священный бред революции. Мы казним нашу молодость, мы порываем с прошлым. Это нужно хорошо обдумать. Сен-Жюст, он не дастся без борьбы.

Сен-Жюст (протягивает ему лист бумаги). Прочти.

Робеспьер. Что это?

Сен-Жюст. Проскрипционный список.[34]

Робеспьер (читает). Дантон.

Сен-Жюст. Глава заговора.

Робеспьер. Геро де Сешель.

Сен-Жюст. Развратник, циник. Позор революции.

Робеспьер. Лакруа, Филиппо.

Сен-Жюст. Растратчики и казнокрады.

Робеспьер. Камилл, но он совсем не опасен.

Сен-Жюст. Он болтлив.

Робеспьер. Камилл, Камилл, прекраснейший из сынов революции.

Сен-Жюст. Считаю его опаснейшим из всех. Он неумен, талантлив, сентиментален, влюблен в революцию, как в женщину. Он нарумянивает революцию, напяливает на нее розовые венки. Дилетант и бездельник, он больше, чем все вместе, дискредитирует власть.

Робеспьер. Будет так. Где обвинительный акт?

Сен-Жюст (подает рукопись). Черновик.

Робеспьер. Хорошо, я просмотрю. Иди. Оставь меня одного.

Сен-Жюст уходит.

Четырнадцать человек. Неумолимы законы истории. Я лишь орудие ее суровой воли. Ужасно, ужасно, – четырнадцать человек. Камилл, Дантон, Камилл, Камилл… (Оборачивается к двери, глядит, медленно подымается. На лице ужас.) Уйди, уйди, оставь меня. Я должен, ты понял, я должен. (Схватывает проскрипционный список, скомкивает, замахивается, со стоном опускается у стола.) Я должен…

Занавес

Картина шестая

Бульвар. На скамейке сидит Симон с газетой. В стороне торговка продает на тележке бобы.

Торговка (кричит). Арико вер! Арико, арико-ко![35]

Женщина в шали. Почем за ливр?

Торговка. Подумайте-ка сами. Вот продала на восемьсот франков, а надо купить дочери кашемиру на юбку, да чулок, да вина. Вот я все деньги и ухлопала… А нужно еще масла да соли. А хлеба вторую неделю не видим. С каждым днем все труднее жить, вот что я вам скажу.

Женщина в шали. Моя девочка со вчерашнего дня не ела, – может быть, вы уступите немного?

Торговка. Говорю вам – не могу. Проходите, гражданка…

Накрашенная женщина. Все, все с голода скоро подохнут, будь я проклята.

Хромая женщина. Вот она, ваша свобода, – умирать с голоду.

Накрашенная женщина. И они еще запрещают заниматься нашим ремеслом. Пусть мне отрубят голову, а я буду водить к себе мужчин. Я хочу есть. Все мы сдохнем.

Хромая женщина. Скоро, скоро придет и им черед, увидите.

Торговка (хватает хромую за юбку). Подождите-ка, гражданка, что-то ваше лицо мне знакомо.

Хромая женщина. Пусти, не смей меня хватать!

Торговка. Она! – я ее знаю, это аристократка. Держите ее, граждане!

Симон (подходит). Раскаркались, вороны! Что случилось?

Торговка. Позовите полицейского комиссара. Я добрая республиканка. Я требую, чтобы ее арестовали. Это бывшая маркиза де Шеврез. У нее на конюшне засекли до смерти моего родственника.

Хромая. Врешь, врешь, врешь!

Симон. Ого, вот оно что – заговор!

Накрашенная женщина. Врете вы все. Я не позволю трогать хромую. Она тряпичница. Тогда и меня берите вместе с ней.

Симон. А ты кто такая?

Накрашенная женщина. Я проститутка.

Симон. Ах, черт вас возьми, да здесь вас целая шайка! (Машет двум появившимся солдатам милиции.) Граждане, ведите-ка их всех к комиссару.

Шум, давка. Женщин уводят. Несколько женщин выбежали из толпы и опрокинули тележку с бобами.

(Гражданину в парике.) Вот видишь, почему добрый республиканец должен проводить круглые сутки на улице. Каждую минуту вспыхивают контрреволюционные заговоры. А ты читал сегодняшний декрет?

Гражданин в парике. Какой?

Симон (развертывает газету). Нищета объявлена священной. Священная нищета! Какие времена, а? Философские времена! Благороднейшие времена!

Гражданин с книжкой (гражданину в парике). Пьер, идем.

вернуться

34

Проскрипционный список. – Проскрипции – списки лиц, объявленных вне закона.

вернуться

35

Зеленые бобы! Бобы, бо-обы… (фр. Haricots verts! Haricots, haricots-cots…)

36
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело