Сказки - Толстой Алексей Николаевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/62
• Следующая

Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет: – Эй, сват Наум, есть хочу!

Только крикнул, откуда ни возьмись появляется стол накрытый, на нем бочонок пива да бык печеный, в боку нож точеный. Мужичок с ноготок, борода с локоток сел возле быка, вынул нож точеный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать. Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива. – Эй, сват Наум, убери объедки!

И вдруг стол пропал, как и не бывало, – ни костей, ни бочонка… Андрей дождался, когда уйдет мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал: – Сват Наум, покорми меня…

Только позвал, откуда ни возьмись появился стол, на нем разные кушанья, закуски и заедки, вина и меды. Андрей сел за стол и говорит: – Сват Наум, садись, брат, со мной, станем естьпить вместе. Отвечает ему невидимый голос:

– Спасибо тебе, добрый человек! Столько лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.

Смотрит Андрей и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метелкой сметает, вина и меды сами в рюмку наливаются – рюмка скок, скок да скок. Андрей просит: – Сват Наум, покажись мне!

– Нет, меня никто не может видеть, я то – не знаю что. – Сват Наум, хочешь у меня служить? – Отчего не хотеть? Ты, я вижу, человек добрый. Вот они поели. Андрей и говорит: – Ну, прибирай все да пойдем со мной. Пошел Андрей из избенки, оглянулся: – Сват Наум, ты здесь? – Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану. Дошел Андрей до огненной реки, там его дожидается лягушка: – Добрый молодец, нашел то – не знаю что? – Нашел, бабушка. – Садись на меня.

Андрей опять сел на нее, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку.

Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошел путем-дорогой в свое царство. Идет, идет, обернется. – Сват Наум, ты здесь? – Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.

Шел, шел Андрей, дорога далека – прибились его резвые ноги, опустились его белые руки. – Эх, – говорит, – до чего же я уморился! А сват Наум ему: – Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.

Подхватил Андрея буйный вихрь и понес – горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно. – Сват Наум, передохнуть бы!

Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море. Глядит – где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный… Сват Наум говорит Андрею:

– Отдыхай, ешь, пей да на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости, употчевай хорошенько – у них есть три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки – не бойся, я к тебе назад вернусь.

Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нем, дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.

– Что за чудо? – говорят. – Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!

Три корабля бросили якори, три купца-корабельщика сели на легкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает: – Пожалуйте, дорогие гости.

Купцы-корабельщики идут дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают. – Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное? – Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил. Андрей повел гостей в терем: – Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!

Откуда ни возьмись явился накрытый стол, на нем – вина и кушанья, чего душа захочет. Купцыкорабельщики только ахают.

– Давай, – говорят, – добрый молодец, меняться, уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку. – Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?

Один купец вынимает из-за пазухи дубинку. Ей только скажи: «Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!» – дубинка сама начнет колотить, какому хочешь силачу обломает бока.

Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху – топор сам начал тяпать: тяп да ляп – вышел корабль; тяп да ляп – еще корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают.

Повернули топор обухом вниз – сразу корабли пропали, словно их и не было.

Третий купец вынул из кармана дудку, задудел – войско появилось: и конница и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамена развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают. Купец задудел с другого конца в дудку – и нет ничего, все пропало. Андрей-стрелок говорит: – Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже.

Хотите меняться – отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки. – Не много ли будет? – Как знаете, иначе меняться не стану.

Купцы думали, думали: «На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты и пьяны». Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:

– Эй, сват Наум, мы тебя берем с собой! Будешь нам служить верой-правдой? Отвечает им невидимый голос: – Отчего не служить? Мне все равно, у кого ни жить.

Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать – пьют, едят, знай покрикивают: – Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого! Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились. А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился. «Эх, думает, где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?» – Я здесь. Чего надобно? Андрей обрадовался:

– Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.

Опять подхватил Андрея вихрь и понес в его царство, на родную сторону. А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться: – Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся! Сколько ни звали, ни кричали, все нет толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны.

Погоревали купцы-корабельщики: «Эх, надул нас недобрый человек!» – да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.

А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит.

• Предыдущая
• 46/62
• Следующая