Понаехавшая - Абгарян Наринэ Юрьевна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/33
• Следующая

Однажды Понаехавшая отпросилась с работы на одну смену. Аккурат в этот день с визитом вежливости в гостиницу явился троюродный кузен крестного сына тети Светы Вагаршак. Вагаршак подготовился к визиту основательно – густо набриолинил немилосердно вьющиеся волосы, надушился туалетной водой «Опе man show», заправил вареные джинсы фасона «банан» в лакированные штиблеты на небольшом пятисантиметровом каблуке. Сияние, исходившее от штиблет и прически, слепило все в радиусе полтора километра. Заменяющая Понаехавшую Наталья была сражена наповал. Вагаршак тоже. После обстоятельного разговора «за жизнь» Вагаршак галантно спросил у Натальи телефон, преподнес ей двухлитровую бутыль тутовки и откланялся.

Трепетная Наталья отвинтила крышку и недоверчиво принюхалась к самогонке. Посидела минут тридцать, приходя в себя от ударной волны. Восстановила рефлексы. Собрала глаза в кучку и потопала в туалет – выливать тутовку в унитаз.

– Главное, чтобы О. Ф. не видела, – приговаривала она, пестуя на груди бутыль с семидесятиградусной нефильтрованной водкой.

О. Ф. нарисовалась на пути Натальи совершенно неожиданно, как если бы слышала ее ментальный призыв.

– А что это у тебя в руках? – встала руки в боки она.

– Водка! – От растерянности Наталья брякнула правду.

О пьянке, случившейся в тот вечер среди обслуживающего персонала гостиницы, потом долго слагали легенды. Двух литров тутовки хватило на то, чтобы полностью деморализовать обменник, магазин-салон «Русские Меха», киоск «Интим», а также начальника охраны Сергея Владимировича (кличка Дровосек).

Поговаривали, что О. Ф., отчаянно горланя репертуар группы «Комбинация», наматывала круги по фойе в длинной соболиной шубе и меховой шапке. Ценник «800 у. е.» бодро мотался по ее лицу, и О. Ф., периодически притормаживая, трогательно пыталась заправить его за ухо.

Несгибаемый Сергей Владимирович (кличка Дровосек) непрестанно переговаривался по рации со своими подчиненными исключительно в уменьшительно-ласкательных выражениях.

– Максюта, пупсик, – вещал он в рацию, стоя в полуметре от Максюты-пупсика, – а сходи-ка ты, малыш, на третий этаж да попроси у Ираидочки нашей Михайловны медицинского спиртику. Немного, буквально граммчиков триста. Обещай от меня тортик. Или цветочки на могилку, если она тебе откажет.

Трепетная Наталья вывесила в окошке обменника «Closed» и улеглась умирать на диван в кабинете директора магазина «Русские Меха», накрывшись палантином из чернобурки. А тоненькие продавщицы «Русских Мехов» скакали козочками по периметру зимнего сада и строили глазки ополоумевшим от такого несусветного представления немецким бизнесменам, впоследствии оказавшимся бельгийскими пенсионерками.

Не случись в тот день заезда трех финских групп, влетело бы всем. Но туристы из Финляндии, счастливо добравшись до русской водки, оперативно напились до положения риз и колобродили до утра в фойе. Чем очень удачно отвлекли внимание гостиничного начальства на себя.

Авторитет жителей высокогорного городка был полностью восстановлен в глазах работников «Интуриста».

– Это же пиздец какой, – заикалась О. Ф., вспоминая свое состояние после стопочки тутовки. – И ЭТО они пьют постоянно? Поклянись! Мамой поклянись! Каждую неделю???

– Да практически завтракают ею каждый день, – пожимала триумфально плечом Понаехавшая.

На следующий после своего разрушительного визита в гостиницу день Вагаршак позвонил Наталье с предложением встретиться, чтобы «поесть кусок хлеба и друг друга лучше понимать».

– Одну минуточку, – пропела трепетная Наталья в трубку, – Вагашр… Вашарк… Вагшарак!

– Вагаршак, – галантно каркнул троюродный кузен крестного сына тети Светы.

– Один хрен. Подождите буквально минуточку, я сейчас вам перезвоню.

– На моем глазу![9]

Наталья отсоединилась и тут же набрала «Интурист». Понаехавшая была как раз по уши в работе, когда зазвонил телефон. Перед окошком змеилась длиннющая очередь из представителей финно-угорских племен, которая со скандалом требовала незамедлительного чейнджа – нужно было срочно заселиться в номера, чтобы потом с финно-угорским размахом отдохнуть от сухого закона, царившего в их европах.

– У него что, совсем денег нет? – возопила Наталья, как только Понаехавшая подняла трубку.

– У кого это у него? Наталья, у меня времени в обрез, тут народу море!

– Включи громкую связь, мне срочно. Пожалуйста!

– Ладно.

Понаехавшая включила громкую связь и с улыбкой обратилась к очередному финну с всклокоченными усами вполлица:

– Mister, would you be so kind…[10]

– Miss! – возмутился в окошко усатый финн.

– Ооооо, – заклокотала Понаехавшая, а про себя язвительно подумала – вот ведь до чего людей феминизм доводит! Нет чтобы усы сбрить. Ну или на худой конец замаскировать бородой!

– Слушай, – меж тем надрывалась Наталья, – у этого Вашварака что, совсем денег нет?

– У какого Вашварака? У Вагаршака?

– Ага, у него. Он пригласил меня на «кусок хлеба»! – У Натальи от негодования задрожал голос. – Это как понимать?

– Ну что ты. «Съесть кусок хлеба» – это всего-навсего идиома!

– Сама ты идиотка!

– Наталья!!! Идиома, а не идиотка!

– Хорошо, идиома. Чего обзываешься-то?!

Понаехавшая отсчитала деньги, положила в лоточек, наклонилась к телефону и заорала в мигающую кнопку громкой связи:

– Да не обзываюсь я! Это термин такой, понимаешь, тер-мин!

– Miss? – трогательно постучался кончиками пальцев в окошко очередной клиент.

– Just a moment, – вымученно улыбнулась Понаехавшая и ткнула пальцем в телефонный аппарат, мол, разговор очень важный.

Финн понимающе кивнул, обернулся к очереди и сказал что-то на своем финском, весело посмеиваясь, а заодно сделал жест рукой, в смысле – трубку не подняла, несчастная руссиш фантастиш, в аппарат надрывается.

– Га-га-гаааа, – беспардонно загоготала очередь.

Понаехавшая взбеленилась. Некоторые туристы имели весьма обидную привычку – заглядывали в окошко обменника и откровенно смеялись над неутешительной постсоветской обстановкой. В целом девочки к такому поведению приезжих относились индифферентно, но иногда беспардонность заезжих туристов зашкаливала, и тогда то одна, то другая кассирша срывалась.

Сегодня был день Понаехавшей. Она ринулась к двери, загрохотала многочисленными замками, выскочила из обменника и, выхватив пламенеющим взором из толпы притихших финнов переводчицу Аню, гаркнула что есть мочи:

– Объясни этим дикарям, что у нас давно уже существует громкая связь и можно спокойно переговариваться по телефону, не поднимая трубки.

– Ты бы хоть этой позорной связкой амбарных ключей не трясла, чудо в перьях, – вздохнула Аня, но собралась и чеканным советским голосом перевела финнам гневную речь Понаехавшей.

– Андестанд? – дыхнула огнем на очередь Понаехавшая.

– Андестанд! – вытянулись в струнку финны.

– То-то! – хмыкнула наша героиня, торжественно вставила ключ в замок и минут десять под заинтригованные взгляды интуристов врывалась в обменник, гремя всевозможными ключами, скрипя ржавыми винтиками и шпунтиками, наваливаясь элегантно, когда плечом, а когда коленом, на железную дверь.

– Ты где? – прорвался сквозь скрежет испуганный вопль Натальи. Понаехавшей впервые в жизни остро захотелось ответить в рифму, матом. Но она героически сдержалась. Нечего ударять в грязь лицом перед иностранцами, особенно когда у тебя за плечами великая родина Советский Союз, и ты в ответе за то, что в ней родилась.

• Предыдущая
• 15/33
• Следующая