Время побеждать. Беседы о главном - Делягин Михаил Геннадьевич - Страница 60

Специалисты Банка России, которые этим занимались, получали конкретные угрозы. Государство предоставило защиту заместителю председателя Банка России, но только ему одному. Даже членам его семьи не предоставило, не говоря уже о его подчиненных. В нормальной ситуации, если это происходит, то тот, кто не обеспечил им защиту, должен нести ответственность за преступно халатное отношение к своим обязанностям. Потому что ведь могло все, что угодно, случиться. И люди, лишенные защиты, могли просто отказаться работать, могли сказать: «Я клерк, чего мне под пулями бегать». Они этого не сказали — по сути дела, подвиг совершили. И этот банк был закрыт.

Но только один.

Потому что урок для всех госслужащих как таковых был страшный и совершенно понятный: не суйтесь, вас это государство никогда и ни при каких обстоятельствах не защитит, если вы вздумаете защищать его интересы.

И это очень неправильно.

Но что мы все о банках? Нужно поддерживать банковскую систему, но она лишь инструмент. В первую очередь нужно поддерживать реальный сектор, обеспечивать социальную защиту, помогать регионам. Это все вещи взаимосвязанные.

Е. ЧЕРНЫХ: — Мы говорили о плохих активах.

М. ДЕЛЯГИН: — Их не нужно бояться. Вторая волна кризиса будет, при всех наших проблемах, значительно мягче, чем первая.

В том числе из-за психологической адаптации менеджеров и в бизнесе, и в государстве. За 9 лет, с 1999 до 2008 года, выросло целое поколение руководителей, вообще, в принципе не имевших кризисного опыта. Они привыкли, что жизнь — это путь от победы к победе, что все хорошо и будет еще лучше, «потому что так было всегда», и прибыли будут гомерически расти просто потому, что по-иному не бывает. Они привыкли к непрерывному расширению спроса, а в кризис столкнулись с его сжатием. Они оказались не готовы, — и много ошибок было сделано именно из-за этой неготовности.

Бизнес на этих ошибках выучился.

Наши предприниматели — жесткие, жестокие, бесчеловечные, но они поняли, что бывает плохо, и в ситуации, когда все плохо, тоже можно работать и нормализовывать ситуацию. Они выучились, и это дает стране дополнительный запас прочности.

Е. ЧЕРНЫХ: — Жизнь продолжается.

М. ДЕЛЯГИН: — Преодолен психологический барьер: стало ясно, что накопленные бюджетом запасы денег можно тратить, можно жить с дефицитом бюджета, и это еще не катастрофа.

Ну и главное: цена нефти все же не 34 доллара за баррель, а больше 100, и это обеспечивает значительно большую мягкость кризиса, значительно большую стабильность. Если в первую волну кризиса, осенью 2008 года, банковская система России стояла на грани физического уничтожения, если мы были свидетелями обвала экономики в прямом смысле, то со второй волной кризиса подобного не будет.

Будут неприятности, будут проблемы.

Но не тряхнет, не разобьет — а качнет. Вторая волна кризиса, в отличие от предыдущей и последующих, будет мягкой, относительно комфортной, хотя не для всех.

Я говорю про экономику в целом.

Е. ЧЕРНЫХ: — Когда она придет?

М. ДЕЛЯГИН: — Это зависит в основном от двух факторов.

Первый — цена нефти. Чем она выше, тем дольше мы оттягиваем вторую волну кризиса.

И второй — согласие внутри нашего политического класса, хотя грамотней было бы говорить не о «классе», а о «правящей тусовке». И в этом отношении меня тревожит несколько малозначимых явлений, каждое из которых поодиночке мелко и малозначимо, а вместе они складываются в картину массы булавочных уколов.

Есть ощущение, что начинается предъявление счетов 2000-м годам так же, как предъявляли счет сначала «партократии», а потом 90-м годам. Помните, Ельцин бросил клич: во всем виноват Чубайс! Мы-то знаем, что он не во всем виноват, что ему просто хватило бессовестности, а вероятно — и прямой подлости наиболее полно и ярко выразить эпоху. Потом были вброшены в оборот «проклятые 90-е годы», ради борьбы с которыми бюрократии нужно было посадить Ходорковского, чтобы не мешал своими протестами против коррупции. Потом были чеченские бандиты… И вот сейчас начинается предъявление похожих счетов 2000-м годам. Эпизодично, мелко, булавочными уколами, но в целом эти уколы складываются в тенденцию.

2000-е годы были страшны тем, что государство принципиально отказалось от развития ради коррупции и поддержки деньгами России, в том числе деньгами федерального бюджета, финансовых систем стратегических конкурентов нашей страны. Расследование этого необходимо, но не со стороны людей с очень прозрачной и совсем не пророссийской политической позицией. Не со стороны российских либералов, истово верующих, что солнце восходит даже не просто «на Западе», а непосредственно в городе Вашингтоне.

Е. ЧЕРНЫХ: — И не со стороны беглого, недавно упокоившегося Березовского.

М. ДЕЛЯГИН: — Да, а ведь одно время он был наиболее патриотичным публицистом!

А главное, что защитники официальной точки зрения, не принадлежащие к официозу, нарочито неубедительны. Даже я мог бы отстаивать эту позицию (хотя к ней весьма скептически отношусь) значительно более эффективно, хотя у меня никакой информации нет — просто на основе газетных публикаций. Тот лепет, который раздается со стороны правящей бюрократии в ответ даже на совершенно не обоснованные обвинения, вызывает ощущение осознанной провокации.

Я не питаю к 2000-м ни малейших симпатий, все 2000-е годы я очень жестко критиковал то, что делалось правящей бюрократией, но сейчас говорю о другом: когда начинаются внутренние разборки — это верный признак дестабилизации.

Когда национальная интеллигенция начинает рассуждать о восстановлении исторической справедливости — это единственный верный и надежный, практически гарантированный путь к резне: доказано ужасным опытом конца 80-х — начала 90-х годов. Поэтому, хотя все мы любим справедливость, когда национальная интеллигенция начинает рассказывать про восстановление национальной справедливости, ей нужно затыкать рот любыми подручными методами, потому что иначе будет плохо.

Е. ЧЕРНЫХ: — Плохо и самой интеллигенции.

М. ДЕЛЯГИН: — Да, конечно. Самая лютая несправедливость покажется раем по сравнению с тем, что эти прекраснодушные, но очень неразумные люди сотворят со своей страной и народом.

И то же самое начинается сейчас внутри правящей тусовки. Если вы не знаете, как вы будете решать проблему — не создавайте ее. Стыдно цитировать Горбачева, но больше некого: «Не раскачивайте лодку». Хотя, как тогда говорили, мы все в одной лодке, но некоторые в качестве провианта.

Когда я вижу эти булавочные уколы, которые складываются в общую картину, я четко фиксирую, что это дестабилизация. Дорогая нефть — это фактор стабилизации, но внутри системы весьма интенсивно вызревает какой-то разброд, и завтра или послезавтра внезапно, «из-за тарелки клубники», в наших верхах вспыхнет драчка, которая станет сильнейшим фактором дестабилизации. И затянувшаяся на полгода Болотная, увенчавшаяся срывом инаугурации Путина в результате полицейской провокации, была просто прологом этой драчки.

Теперь, наконец, обратимся к реальному сектору. Нефтедоллары — чудесная вещь, вот только они никогда не распространяются равномерно. Государство как раз и существует, в том числе, для того, чтобы нефтедоллары шли одним мощным потоком, и чтобы этот поток разделить на всех. По какому принципу — зависит от позиции государства.

Если мы занимаемся модернизацией, деньги делят среди тех, кто модернизируется. Если мы поощряем иждивенчество — среди тех, кто лежит на боку. Но если мы не проводим никакую — или почти никакую — распределительную политику, деньги достаются только тем, кто их зарабатывает. Великолепно!

Е. ЧЕРНЫХ: — По справедливости.

М. ДЕЛЯГИН: — Но это означает, что при среднестатистическом благополучии есть отрасли, регионы и социальные группы, которые захлебываются от избытка денег, — и тут же, рядом, есть отрасли, регионы и социальные группы, которые находятся в состоянии жутчайшей, дичайшей нищеты. И их в упор не видно, пока они не перекроют федеральную магистраль, потому что статистика в среднем всех уравнивает.