Разговор с Вождем - Злотников Роман Валерьевич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/62
• Следующая

– Я понимаю, товарищ Сталин… Постараюсь отъехать подальше от границы, а ваши люди подберут меня в безопасном месте. Дело в том, что после нашего первого разговора я подготовился: набрал много полезной информации по всему ходу войны. И не только про войну, но и по экономике, политике, науке, технике – почти весь спектр! Мне обязательно нужно с вами встретиться! Срочно встретиться!

– Слюшаю! – Голос Сталина тут же посерьезнел, а из динамика планшета послышался шелест бумаги. Качество связи было просто изумительным, и это наталкивало на мысли о том, что вряд ли Сталин говорит со мной с помощью примитивного угольного микрофона аутентичного для его времени телефона…

– Я тут посидел на форумах, пообщался с народом и вот что высидел: во-первых, нам бы надо оттянуть на как можно более долгий срок вступление в войну тех стран, которые пока еще в нее не вступили. В первую очередь – Финляндии и Венгрии. А в нашей истории Финляндия вступила в войну 25 июня после атаки нашими ВВС восемнадцати финских аэродромов. До этого с территории Финляндии действовали только немецкие ВВС и ВМС…

– Кхм… ви считаете, что, если ми не нанесем этого удара, нам удастся избежать участия Финляндии в войне?

– Нет, – мотнул я головой, в очередной раз наткнувшись на ошарашенный взгляд соседа. – Не удастся. Точно не удастся! Хрена лысого финские «ястребы» упустят возможность поквитаться за Зимнюю войну. Но если получится оттянуть полномасштабное участие Финляндии в войне хотя бы на неделю-другую – и то будет очень хорошо. А вот на это шанс есть. Потому что именно во время налетов с двадцать пятого по тридцатое июня парламент и президент страны Ристо Рити объявили, что Финляндия вновь стала жертвой советской агрессии и вынуждена вступить в войну. Если же финским «ястребам» придется уламывать парламент чуть подольше, нам, возможно, за это время удастся чуть лучше подготовиться, построить оборонительные рубежи и удержать Петрозаводск. Да и удар в этом случае можно подготовить намного лучше. А то в нашей истории… ну, которая была до изменения… от четырехдневных налетов трехсот бомбардировщиков финны, по их собственным учетам, потеряли всего один самолет. Да и тот всего лишь повредили. Разведывательное обеспечение операции оказалось из рук вон плохим. Например, наши упорно старались разбомбить некий аэродром Порво, которого у финнов вообще не существовало! А вполне реальный аэродром Везивехмаа, где базировались тридцать «Брюстеров», основные силы наиболее боеспособной истребительной авиагруппы под командованием майора Магнуссона[9], наши самолеты за четыре дня вообще не сумели найти. То есть реальных потерь эти налеты финнам не нанесли, зато дали в руки их «ястребам» отличный аргумент для скорейшего вступления в войну. Тем более что, не найдя аэродромов и боевых подразделений, которые оказались отлично замаскированы, наши самолеты нанесли удар по электростанциям, промышленным предприятиям и другим целям в городских кварталах. Вследствие чего несколько поколений финнов верило, что целью советских бомбардировок были не военные объекты, а именно города. Представьте, как они к нам после этого относились и насколько стойко сражались…

– Понятно… – от голоса, которым было произнесено это слово, у меня мурашки по коже пошли.

И я запнулся, не успев сообщить Сталину, что наши летчики, наоборот, понесли довольно значительные потери. По некоторым оценкам, за четыре дня налетов от действий финских и немецких истребителей, зенитной артиллерии и, как это ни прискорбно, от «дружественного огня» было потеряно около восьмидесяти самолетов. Впрочем, даст бог, в этот раз все будет несколько по-другому. Предыдущей-то полученной от меня информацией Иосиф Виссарионович распорядился куда как с толком. Ну, если судить по тому, что видели мои глаза…

– А, и насчет Венгрии… – продолжил я после некоторой паузы. – Ее вступление в войну произошло из-за того, что двадцать шестого июня советские самолеты по ошибке разбомбили город Кошице. По ошибке. Поскольку на самом деле летели на словацкий город Прешов. Но заблудились.

В динамике раздался сухой треск. Похоже, у Сталина сломался в руке карандаш… Ну еще бы, такие новости о ляпах самой лелеемой части РККА – военно-воздушных силах.

– Но это не единственная версия! – поспешно добавил я, опасаясь, как бы Иосиф Виссарионович не испортил ситуацию, одним махом оставив ВВС без руководства. Даже такого, малокомпетентного и явно неадекватного. Впрочем, по итогам разгрома первого года войны всё командование ВВС все равно попало под раздачу. Рычагова сняли еще до начала войны, а двадцать четвертого июня вообще арестовали и потом расстреляли. Жигарев снят в сорок втором и отправлен на Дальний Восток.

Уж не знаю, как бы воевали арестованные Алкснис (сейчас уже расстрелянный), Локтионов и Смушкевич (еще ожидающие расстрела), но те, кто пришел после них, облажались по полной. Однако что-либо советовать Сталину в этом отношении я не собирался. Кто его знает, как оно там было на самом деле, то есть кто на самом деле и в чем виноват и что реально было необходимо сделать… Если только намекнуть, что у него вскоре образуется жуткий дефицит подготовленного командного состава и поэтому кое-кого из пока еще не расстрелянных «врагов народа» стоит попридержать, а потом, может быть, и как-то использовать. Хотя бы, для начала, в штрафных батальонах…

– Еще есть предположения, что это была провокация немцев, которые использовали для налета трофейные польские бомбардировщики «Лось», очень похожие на наши СБ. Или румыны. У них с венграми давние «терки», окончательно не прекратившиеся даже сейчас, в двадцать первом веке… Румыны-то вступили в войну против нас вместе с немцами – двадцать второго июня и имели серьезные опасения, что если венгры не будут втянуты в войну с СССР, то сохранят силы, и после, несомненно, по их мнению, победоносного окончания войны ослабленная потерями румынская армия может подвергнуться атаке полнокровной венгерской…

– Понятно… – прозвучало из динамика уже гораздо более спокойным тоном.

– Но главной пока является версия именно об ошибке советских бомбардировщиков, – осторожно добавил я. Не хватало еще, чтобы успокоенный немецкой или румынской версиями Иосиф Виссарионович расслабился и… впрочем, вот я идиот: кого тут учить надумал?!

– Не беспокойтэсь – разберемся! – Голос Сталина снова посуровел, но уже не настолько, как в первый раз. А потом его голос снова подобрел:

– Ви настоящий кладезь бесценных сведений, товарищ Дубинин! – мне показалось, что Вождь усмехнулся. – Нам непременно нужно встретиться!

– Так точно, товарищ Сталин! – почему-то по-уставному ответил я.

– Тогда, как снова окажетесь в нашем времени, постарайтесь как можно бистрее связаться с любим особим отделом. Я дам команду, чтобы вас, по представлении, немедленно переправили в Москву… Товарищ Дубинин, ви меня хорошо слышите?

– Так точно, товарищ Сталин! Слышу громко и четко! – снова по-армейски ответил я. Слышимость оставалась просто великолепной.

«Блин, да как мы вообще можем разговаривать? – мелькнула мимолетная мысль. – Через ноосферу Земли, мать ее? Совершенно ясно, что дело тут не в чудесах техники: вряд ли мой корейский планшет сумел подключиться к правительственной связи образца сорок первого года».

– О! Как ви по-военному отвечаете! – удивился собеседник. – Ви военный? Я как-то в прошлый раз забыл спросить… не только ваше имя. Хотя если подумать… то те сведения, которые ви мне дали тогда…

– Да, товарищ Сталин, я военный! Правда, бывший… – чуть смутился я. – Комиссовали после ранения.

– Ви воевали? Когда? С кем?

– Можно сказать, что усмирял внутренний мятеж – после распада Союза некоторые провинции России тоже решили отделиться, вот армию и кидали…

– Что?!! – буквально проревело из динамика. Сидящий рядом пожилой дядька аж подскочил. – Советский Союз распался?!! Как?!! Когда?!!

– В девяносто первом году, товарищ Сталин! Как?.. – Я замялся.

• Предыдущая
• 15/62
• Следующая