Хозяин порталов (Спираль Миров-2) - Любовской Михаил - Страница 84

• Предыдущая
• 84/93
• Следующая

пультом, переводя телевизор в нужный режим. Пять минут прошли

под шорох дождя, льющийся из динамиков. - Даже эта

демонстрация уничтожения дерева меня не разубедила.

- Это не демонстрация, Коля. Это смерть. Быстрая и

беспощадная. Фух и от тебя остаётся только прах.

- Хватит меня пугать. Он не похож на безумца, вполне

нормальный мужик, стойко перенёс семейную драму.

- Он хуже...Знаешь, как его Сталин назвал?

- Ну-ну. Что сказал лучший друг всех физкультурников?

- Однажды на встрече он меня спросил: «Скажите,

господин генерал, как вы познакомились со Зверем?» Иосиф

Виссарионович в таких вещах зрит в корень. Понимаешь о чём я?

- Всё, закончили на этом. Ни слова о моих личных

делах.

- Как скажешь, господин президент. Только покажи

место, куда, в случае чего, цветочки положить.

- И без меня найдётся, кому выбрать. Лучше давай по

стопочке примем за хорошие вести.

- Неужто американцы на рубли перешли?

- Лучше, Коля, лучше. Сегодня Вера окончательно стала

свободной.

- Тьфу ты. Кто о чём, а вшивый про баню.

- Но-но. Статью за оскорбление президента я ещё не

отменял.

- А я и не президенту говорю. Наливай, хватит греть

бутылку.

Старший сын узнал о разводе на четвёртый день. Он

изменил привычке передвигаться обычным способом и явился

через переход, сразу бросившись в атаку.

- Вы чего творите, а?!

- Здравствуй, сынок.

- Здравствуй, батя, - Артём вложил в голос как можно

больше ехидства. – Я думаю, что всё нормально, а у вас тут такое.

Вы вообще в своём уме? Столько лет прожили и на тебе – решили

разбежаться в разные стороны.

- Тёма, жизнь штука сложная. Нет в ней прямой дороги.

Судьба распорядилась развести нас с матерью по разные стороны.

Историческая развилка, понимаешь.

- Какая, к чёрту развилка? Шутишь, да?

- Предлагаешь поплакаться? Так не умею. Да, мне

больно, но кроме себя винить некого. Надо было больше внимания

уделять жене.

- Кто этот…мужик?

- Не знаю и знать не хочу. И не советую маме трепать

нервы дурацкими нравоучениями. Ей самой несладко. Ты знаешь,

что значит для женщины, принять такое решение? Не знаешь,

молод ещё. Они всегда надеются до конца – совсем немного, чуть-

чуть и всё наладится. Но проходит это чуть-чуть, потом с иголочкой,

с ниточкой, с волоском, а лучше не становится. Женщину называют

хранительницей очага и, когда потух огонь, остыли угли, она

начинает интуитивно искать место, где его можно разжечь.

- Я бы, на твоём месте, поборолся.

- Лучше заботься о своём, борец хренов.

- Я забочусь, а вот ты…

- Артём, ты зачем пришёл? Отца уму-разуму учить?

- Нет.

- Мой совет – никогда не лезь в чужие семейные

проблемы, если не просят.

- Да какие же чужие? – сын удивлённо вскинул брови.

- Да такие, - передразнил я. – Твоя семья – Анита и

дети, мы с Верой всего лишь родители.

- Скажешь тоже, - боевой запал постепенно иссякал.

- Тёма, от нашего расставания мир не рухнет. Все живы,

здоровы, и слава Богу. Я желаю матери только счастья. Пусть ей

будет хорошо в другом месте.

- Правильно, отпустил и забыл. Чего переживать, когда

есть выбор, - пробурчал Артём и осёкся.

- Выбор есть всегда, - жёстко ответил я. – Что думать и

что говорить.

- Извини, сболтнул на нервах.

- Ладно, не принимай близко к сердцу, с кем не бывает.

Я не стал рассказывать сыну о вчерашней встрече. Мужик,

как выразился Артём, приехал сам, оставив многочисленную

охрану подальше от дома. Сопровождающий, помощник или кто он

там на самом деле, не суть важно, положил букет на столик у

телевизора и вышел во двор.

- Цветы Татьяне. Женщины любят такие подарки, хотя

я, честно говоря, редко имею возможность их делать, занят

постоянно.

- Предлагаете посочувствовать?

- Сочувствуйте. Я так понял – ничто человеческое вам

не чуждо?

- Нет, конечно. Таня! Выйди сюда на минутку!

- Вы чего орёте? Сын только засыпать начал, - супруга

неслышно спускалась со второго этажа.

- Это вам, - «мужик» протянул букет.

- Настоящие, - она с удовольствием втянула запах

цветов.

- Другие не держим.

- Пойду, поищу вазу, - Татьяна бросила на меня

значительный взгляд.

- Одни красавицы вокруг вас, - гость покачал головой. –

Завидую.

- Это комплимент?

- Дань вежливости. Все женщины в вашем окружении,

красивы необычайно. Подозреваю, что семейное. Но я не по этому

поводу. У нас с вами возникла проблема личного характера.

- Вы ошибаетесь, Алексей Кириллович. Проблема

только у вас.

- Нет, Сергей Сергеевич. Я имел ввиду, что личное

может помешать государственному. Ваше личное, не моё. Я не

отрицаю, что являюсь причиной ухода Веры из семьи. На эту тему

поговорим в удобное для вас время. Сейчас интересы государства

важнее, - президент посмотрел выжидающе и продолжил. – Что вы

хотите…вернее, что нужно для бесперебойной работы портала?

- Ничего.

- Вы уверены?

- Уверен, работайте спокойно. Разрыв отношений с

женой никак на это не повлияет.

- Мы можем надеяться на дальнейшее

сотрудничество?

- Можете.

- Я рад, что удалось договориться по основной

проблеме, - президент протянул руку на прощание. – Сталин назвал

вас Зверем, почему?

- Ему видней. Он Вождь, - я пожал плечами. - По

поводу Веры разговора не будет. Всё уже решено – мосты

сожжены.

- Вы её простили?

- А разве она в чём-то виновата? При первом

физическом контакте от неё не осталось бы и следа.

- Как от дерева во дворе?

- Примерно так. Ваши помощники мне скоро забор

свалят.

- Издержки работы, без охраны никуда. Всего доброго.

Будут вопросы, предложения – обращайтесь через Арташева, у

меня не всегда есть возможность отвечать напрямую.

Президент спортивной походкой вышел за калитку, где

его тут же окружили добры молодцы. Он отдал какой-то приказ и

через десять минут соседний двор покинул чёрный тонированный

джип.

В этот же день, вечером, Русаков попросил горничную

накрыть столик в «курительной», так он называл уютный кабинет с

камином и всеми атрибутами фаната-курильщика. Сам Алексей

Кириллович табачком не баловался, в отличие от бывшей супруги,

дымившей напропалую. Бутылка красного сухого вина, фрукты,

шоколад, два высоких бокала – вот и весь антураж предстоящей

встречи. Старинные часы пробили девять раз, с поста охраны

доложили о прибытии Веры Анатольевны, заставив хозяина

огромной страны почувствовать лёгкое волнение. Он не совсем

понимал Мирошникову. Как, дьявольски красивая женщина, может

быть такой пунктуальной? Сказала в девять, значит в девять и ни

минутой позже. Ковровое покрытие приглушало шаги, но Русаков

почувствовал, как она положила изящную ладонь на ручку двери.

- Я не опоздала? – тонкий аромат дорогих духов сразу

заполнил помещение, возбуждающе щекоча мужские ноздри.

- Нет, моя дорогая, - он галантно поцеловал руку и

помог сесть за стол. – По тебе можно часы сверять.

- Атомный стандарт. Меня так за глаза называют в

министерстве.

- Может этим говорунам урезать премиальные? –

Русаков грозно изогнул бровь. – У Первой Леди не может быть

технических прозвищ.

- Вот как? – тёмные губы тронула улыбка.

- Вера Анатольевна, - Русаков встал на одно колено,

протягивая тонкое колечко с бриллиантом. – моё сердце

принадлежит вам.

- Господин президент, вы меня замуж зовёте или

должность предлагаете?

- Виноват, сейчас исправлюсь. Верочка, стань моей

• Предыдущая
• 84/93
• Следующая