Бомба для дядюшки Джо - Филатьев Эдуард Николаевич - Страница 84

10. Утвердить начальником Первого главного управления при СНК СССР и заместителем председателя Специального комитета при ГОКО т. Ванникова.

13. Поручить т. Берия принять меры к организации закордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об урановой промышленности и атомных бомбах, возложив на него руководство всей разведывательной работой в этой области, проводимой органами разведки (НКГБ, РУКА и др.)

Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин».

Так в Советском Союзе началось военно-промышленное освоение энергии, заключённой в атомном ядре.

Состав Специального комитета, возглавившего все работы по атомной проблеме, был по-своему уникален. Ещё бы, в него входили два академика: Капица и Курчатов, четыре генерала: Ванников, Завенягин, Первухин и Махнёв, три члена правительства: Берия, Вознесенский и Первухин, секретарь ЦК Маленков, а во главе стоял член политбюро и маршал Советского Союза Берия. На двоих беспартийных (Капица, Курчатов) приходилось семь членов партии.

И всё же подлинная уникальность Атомного проекта страны Советов состояла в том, что из всех, кто отвечал за создание атомной бомбы, лишь один человек знал, как надо её делать. Только академик Курчатов владел всей информацией, только он знал все секреты нового сверхоружия. А за его спиной (благодаря разведке) как бы незримо присутствовали учёные с мировыми именами и выдающиеся инженеры планеты, готовые помочь ему решить задачу, которую поставило перед ним советское правительство.

Вторым наиболее компетентным специалистом в рассматриваемой проблеме был, вне всяких сомнений, академик Капица. Хотя он, как мы знаем, ядерной тематикой вплотную не занимался, но опыт имел колоссальный, и поэтому многие шаги, предпринятые коллегами по Спецкомитету, воспринял с огромным недоумением.

Обратимся к протоколам заседаний атомного Спецкомитета.

Первое его заседание состоялось 24 августа 1945 года.

«Информация Курчатова И.В…». Начальник Лаборатории № 2 подробно рассказал членам Спецкомитета о том, что такое атомная бомба, и что потребуется для того, чтобы её изготовить.

Затем было рассмотрено несколько проектов постановлений ГКО, которые предстояло вынести на утверждение Сталина. В них, в частности, предлагалось: завод № 12 наркомата боеприпасов передать Первому главному управлению (ПГУ) «для организации на базе этого завода производства металлического урана,», а строительство объектов «А» и «Г» (институтов, расположенных в городе Сухуми и возглавлявшихся немецкими профессорами Арденне и Герцем) ускорить.

На второе заседание Спецкомитет собрался через неделю. И сразу принялся обсуждать очередной проект постановления ГКО (или ГОКО, как ещё его именовали) о максимальном увеличении выпуска «продукта 180» (тяжёлой воды). Затем был рассмотрен вопрос о «производстве на Московском электродном заводе Наркомцветмета высококачественных электродов для Лаборатории № 2 АН СССР».

На третьем заседании приняли проект постановления Совнаркома СССР «О производстве сырья «алив» (имелся в виду плутоний).

Собравшись в четвёртый раз, заслушали отчёт председателя Комитета по делам геологии при СНК СССР «о состоянии геологоразведочных работ по А-9» (уран).

Заседал секретный Спецкомитет по проверенному временем чёткому распорядку: его члены находились в отдельной комнате, куда по очереди приглашались те или иные вызванные товарищи. Приглашённые (а среди них были наркомы, генералы, председатели правительственных комитетов и видные академики) терпеливо дожидались в «предбаннике», когда их позовут.

Эта дремучая бюрократическая процедура не могла не удивить привыкшего к демократичному свободному общению Петра Капицу. Но ещё больше поразило его то, какие вопросы стояли в повестке дня, и как они рассматривались. Ведь уже на пятом заседании, состоявшемся 28 сентября, вновь был принят очередной проект постановления СНК СССР «О проектных, строительных и исследовательских работах по котлу уран-графит, диффузионному заводу, котлу уран — тяжёлая вода и магнитному способу». Ванникову, Курчатову, Кикоину и заместителю председателя Госплана Борисову предлагалось:

«… в двухнедельный срок выбрать места постройки котла уран-графит и диффузионного завода и свои предложения представить Специальному комитету».

Другой проект постановления СНК предусматривал начать производство «на заводе Биттерфельд-Верке (г. Биттерфельд) металлического кальция и щавелевой кислоты».

Все проекты, подготовленные Спецкомитетом, через день-другой подписывались Сталиным.

Капица был в полном недоумении.

Вопрос ещё не продуман принципиально!

Нет даже предварительного проекта бомбы (чертежей и расчётов)!

Не проводилось ни одного обсуждения на тему, как создавать этот невиданный вид оружия!

А уже начинают строить заводы и создавать лаборатории, которым предстоит заниматься… неизвестно чем!

Капица не только недоумевал, он пытался понять, разобраться, и поэтому всё время задавал вопросы, спорил, возражал.

Но все его доводы тут же парировались ссылками на то, что так, мол, делали американцы. А они, мол, как ни крути, своё атомное оружие создали.

На пятом заседании Спецкомитета (28 сентября) был поставлен вопрос «О дополнительном привлечении к участию в работах по использованию внутриатомной энергии научных учреждений, отдельных учёных и других специалистов». Так как все понимали, что на одном голом энтузиазме бомбу создать невозможно, было решено «… разработать предложения по стимулированию работников научно-исследовательских институтов за успешную разработку поставленных перед ними задач».

Кроме того, был образован специальный отдел, в задачу которого входило как можно теснее связывать разведчиков, добывающих зарубежные атомные секреты, и советских физиков-ядерщиков. Мы уже говорили об этом секретном спецподразделении — Бюро «С». В официальном протоколе это было оформлено так:

«1. Организовать в составе Специального комитета при Совнаркоме СССР Бюро № 2.

2. Подчинить Бюро № 2 непосредственно председателю Специального комитета.

3. Возложить на Бюро № 2:

… б) изучение заграничной работы научных учреждений, предприятий и фирм, отдельных учёных и специалистов, занимающихся проблемой использования внутриатомной энергии, сбор и изучение материалов, связанных с этой проблемой».

Начальником Бюро № 2 был утверждён уже упоминавшийся нами опытный чекист Павел Судоплатов.

В августе-сентябре 1945 года с подачи атомного Спецкомитета было принято несколько Постановлений ГКО с грифом «сс/оп» («совершенно секретно», «особая папка»). Все они касались организации новой правительственной структуры — Специального комитета (СК) и подведомственного ему Первого главного управления (ПГУ).

Документы, направлявшиеся на подпись Сталину, составлялись толково и очень тщательно. В них учитывалось всё: в каких домах будут находиться подразделения СК и ПГУ, где будут располагаться кабинеты будущих руководителей этих подразделений, кто и на чём будет возить новых начальников, и даже куда будут ставиться автомобили в конце рабочего дня.

Приведём лишь несколько параграфов важных правительственных постановлений, с которых начинался Атомный проект страны Советов:

«… переселить в административном порядке жильцов дома № 18 по ул. Кирова в дом № 32/2 по ул. Горького…»,

«… в 10-дневный срок освободить помещения, занимаемые магазинами № 14 и 15 Наркомторга, конторой Москинопроката в доме № 18 и столовой № 7 Мосвоентогра в доме № 22 по ул. Кирова…»,

«Обязать Наркомсредмаш. поставить 1-му Главному управлению при СНК СССР до 10 сентября 1945 г. легковых автомашин М -18 шт. и грузовых автомашин — 12 шт. за счёт сокращения поставок любым другим потребителям»,