Агент Византии - Тертлдав Гарри Норман - Страница 59

• Предыдущая
• 59/72
• Следующая

Именно потому, что полномасштабная война между великими державами могла стать чрезмерно разрушительной, Рим и Персия часто сражались за влияние на границах империй и плели интриги среди зависимых горных царей между Черным и Каспийским морями и племенных вождей Аравийского полуострова.

– А что слышно теперь? – поинтересовался магистр.

– Алания, – ответил Лаканодракон.

Понятно: магистр официорий желал, чтобы он, Аргирос, занялся этим. Он бы предпочел, чтобы Лаканодракон назвал какое-нибудь другое княжество. Алания действительно имела значение для Рима и Персии, потому что там лежали самые важные перевалы с Кавказа в степи. Если бы князь Алании разозлился, он мог бы призвать кочевников и пропустить их к одной или другой империи.

– Значит, князь Гоарий задумал перейти к поклонению солнцу? – спросил магистр.

– Бог знает, что думает Гоар, но я сомневаюсь, что вообще кто-нибудь знает это, включая самого Гоара. – Лаканодракон выказал свое восточное происхождение, отбросив в имени князя греческий суффикс. Затем он продолжил: – По правде говоря, до меня доходит очень мало сведений из Алании, меньше, чем мне нужно. Я решил послать тебя выяснить, что там творится.

– В Аланию? Я никогда не был на Кавказе, – пробормотал Аргирос.

Он снова взглянул на образ святого Муамета. Жизнь магистра, похоже, снова переменится.

Эта мысль перекликалась с другой, только едва наметившейся.

– Я полагаю отправиться туда в роли торговца.

– Разумеется, как пожелаешь, Василий.

Георгий Лаканодракон больше ценил результаты, чем методы их достижения, и поэтому с ним было легко работать.

Аргирос рассуждал вслух:

– Мне нужно обзавестись каким-то новым и интересным товаром, чтобы отметиться при дворе Гоария.

Магистр потер виски; трудно упорядочить мысли, когда так стучит в голове. Вдруг он щелкнул пальцами.

– Есть! Что может быть лучше этого умопомрачительного напитка, который заставил меня шарахаться от собственной тени?

– Он и правда так опасен? – Лаканодракон сразу же отмахнулся от своего вопроса. – Не обращай внимания. Думаю, твоя идея хороша, Василий. Ничто так не обрадует Гоария, как новый способ напиться, если только ты не научишься закупоривать в бутылки женские прелести.

– Если б я это умел, то стал бы чересчур богат, чтобы работать здесь.

Пусть у Аргироса болела голова, но он быстро сосредоточился на задаче.

– Чудо-вино поможет развязать языки; люди напиваются раньше, чем успевают опомниться, – по крайней мере, так случилось со мной. Чем больше все будут болтать, петь и пить, тем больше я узнаю.

– Конечно. Я сердцем чувствовал, что ты подходящий человек для этой работы, Василий. Теперь я понимаю почему. – Лаканодракон бросил взгляд на икону святого Муамета. – Когда появляется что-то новое, ты всегда знаешь, как этим следует воспользоваться.

– Спасибо, господин.

Аргирос знал, что магистр официорий сейчас вспомнил об адском порошке и печатных формах. Вряд ли Лаканодракон знал о роли Василия в открытии того, как с помощью прививки коровьей оспы можно предотвратить заболевание черной оспой. За это Аргирос не ожидал признания; потеря семьи – слишком высокая цена славы.

Как и раньше, магистр подавил эту мысль и переключился на текущую задачу.

– Тогда я отправляюсь в питейное заведение Прискоса.

– Отлично, отлично. – Лаканодракон запнулся, а потом добавил: – Захвати бутылочку для меня, ладно?

Аргирос поехал верхом на восток по Месе от Преториона к императорским дворцам. Там он взял отряд экскубиторов, подумав, что Прискоса, возможно, придется убеждать поделиться секретом нового зелья. Здоровые и мускулистые гвардейцы всегда выглядят убедительно.

Сами императорские телохранители с трудом поверили тому заданию, которое им выпало.

– Вы нас ведете в таверну, господин? В наряд? – спросил один из солдат, переминаясь с ноги на ногу, словно он боялся, что Аргирос передумает. – Я думал, что такие приказы возможны только в раю и нигде больше.

Магистр повел свой маленький отряд через Августеон на север. Утреннее солнце золотило светло-коричневый песчаник стен Святой Софии. В нескольких сотнях ярдов севернее нее находилась церковь Пресвятой Марии Одигитрии. Она стояла близко к приморской стене; скоро Аргирос смог расслышать, как плескались о камень волны Мраморного моря. Ни одна часть Константинополя не отстояла от моря дальше, чем на пару миль, так что шум волн наполнял столицу.

Аргирос использовал церковь в качестве ориентира, по которому следовало искать таверну Прискоса. Он не был завсегдатаем этого заведения и лишь изредка заходил туда по пути от приморских ворот Святой Варвары в Преторий. Помощи от местных обитателей получить не удалось: все они считали за благо исчезнуть, заметив золоченые щиты и длинные копья экскубиторов.

Магистр увидел аптеку и вздохнул с облегчением – таверна Прискоса находилась через пару домов от нее.

– Пойдете со мной, – обратился он к стражникам. – Я поставлю вам по паре чарок. Вы окажете мне поддержку, если потребуется, но ищите защиту у святого Андрея, если разнесете заведение ради забавы.

Солдаты хором пообещали вести себя достойно. Знакомый с этим народом, Аргирос знал цену их обещаниям. Но он надеялся на лучшее и на то, что Прискос согласится сотрудничать.

Когда Василий вошел в таверну, хозяин как раз подметал пол. Так рано в заведении была только пара посетителей, склонившихся над кубками. Прискос поднял глаза и узнал магистра.

– Доброе утро, господин, – сказал он с улыбкой. – Как вы себя чувствуете сего…

Вдруг он запнулся и прекратил улыбаться: в таверну ввалились экскубиторы и расселись за двумя столами.

– Поставьте моим друзьям кувшин доброго кипрского, пожалуйста, – заказал Аргирос. Чтобы снять возможное непонимание, он протянул Прискосу тремиссис, стоивший третью часть номисмы. – Полагаю, этого хватит и на два кувшина, если первый опустеет.

– Думаю, хватит, – сухо ответил Прискос. Для молодого человека он хорошо умел скрывать свои мысли. Прискос принес кувшин и восемь чарок на большом подносе; пока он обслуживал стражников, один из посетителей воспользовался случаем и выскользнул в дверь таверны.

Обслужив солдат, Прискос вернулся к Аргиросу.

– Что я могу сделать для вас, господин?

Его профессионально любезный тон теперь переменился и звучал настороженно.

Аргирос назвал свое имя и должность. Прискос еще более насторожился; как и всем, ему совсем не хотелось, чтобы в его дела вмешивался магистр.

– Я был бы признателен, если бы вы показали, как готовите ваше чудо-вино.

– Я знал! Я знал это! – Как ни старался хозяин таверны, он больше не мог сдержать ярости и отчаяния. – Только я поднял продажи, чтобы иметь возможность кормить семью, как сразу приходит кто-то в чинах и пытается отнять у меня это.

Гвардейцы начали отрываться от своих стульев, но Аргирос дал им отмашку.

– Вы меня неправильно поняли. За товар, который я куплю, я заплачу, – заверил Прискоса магистр. – Если только вы знаете секрет приготовления (а я предполагаю, так и есть, потому что проехал от Испании до Месопотамии и нигде такого не пробовал), казна вам заплатит, и хорошо, я обещаю. Знаете ли, друг мой, какое благо такой крепкий напиток может принести в делах моей службы?

– Говорите, заплатите? Сколько? – Голос Прискоса еще звучал уныло, но в глазах уже появился интерес. – Ради святого Андрея, господин, я не стал бы продавать свой секрет другому трактирщику за медную монету и возьму не меньше двух фунтов золотом.

– Сто сорок четыре номисмы? Вам дадут столько лишь раз или два, а потом те, кто захочет узнать секрет, смогут натравить тех, кто его уже знает, друг на друга и сбить цену. Однако… – Аргирос остановился и спросил: – Вы можете читать и писать?

Прискос кивнул.

– Хорошо. Дайте мне перо и кусок пергамента. Да, и свечу для печати.

Когда Аргирос получил то, что просил, он начертал пару строк, капнул воска на бумагу и приложил к записке кольцо-печатку, что носил на указательном пальце правой руки.

• Предыдущая
• 59/72
• Следующая