В глубину - Злотников Роман Валерьевич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/51
- Следующая
— Ну да, — кивнул Каллас, — точно. Нам не пройти… ну, без подготовки. Там, похоже, сифон, да не с водой, а с какой-то дрянью. Сам понимаешь…
Гравенк в ответ кивнул. А что тут понимать — тварей Кома было много и разных. И для некоторых из них то, от чего человек, даже с учетом аптечки, мгновенно откинет копыта, — обыкновенная еда. Да тех же плешивых котов возьми… Так что непроходимый для бродников сифон с кислотой или, там, соединениями фтора, мгновенно растворяющими большинство защитных покрытий, для каких-нибудь тварей будет всего лишь освежающим купанием, после которого они способны бодро приступить к трапезе. Пожалуй, стоит быстренько снять лагерь и…
Что там будет «и», Гравенк додумать не успел, потому что со стороны обнаруженного прохода на седьмой горизонт послышался громкий хлопок, а затем яростный рев.
— Пузырь! — взвился Каллас, разворачиваясь к одному из тех бродников, которые ходили с ним устанавливать «сигналку». — Ты что, «колючку» насторожил?!
— А что такого? — обиженно отозвался стоявший за его левым плечом бродник. — Сам же сказал: «Увешивайте погуще».
— Так сигналками, а не атакующими, дурень! — взревел старый бродник, замахиваясь для затрещины.
— Да чем плохо-то, если тварь доберется до лагеря уже раненой?! — заорал в ответ Пузырь, уворачиваясь.
— Тем, что ты не знаешь, что это за тварь!
— Так определили же — сороконожка!
«Хрясь!» — Каллас достал-таки Пузыря, поэтому продолжил уже несколько более спокойным тоном:
— Не ОПРЕДЕЛИЛИ, а ПРЕДПОЛОЖИЛИ, дурень. И, похоже, ошиблись. Сороконожка так не орет. Она вообще звуки подает, потирая жвала друг о друга, а тут… — Он махнул рукой. — Молись, чтобы эта тварь, кем бы там она ни оказалась, действительно приблизилась к лагерю раненой, а не РАЗОЗЛЕННОЙ!
Теперь уже невозможно было сказать, последовал Пузырь совету Калласа или нет, но даже если последовал — совершенно точно его мольба не помогла. Потому что едва только бродники успели занять позиции, на «Мосту» (на этот раз он был никем не занят, потому что именно на нем располагался центр подготовленного командой «Ливнис» огневого мешка, который должен был уничтожить наглую тварь, уже успевшую унести жизни двух членов команды), появилась эта самая тварь. Все окаменели. А затем кто-то, похоже, все тот же злополучный Пузырь, тихо выдохнул:
— О-ё… «Черный вдовец»…
Следующий отрезок марша оказался недолгим. Буквально через пару луков тяжелораненый хрипло вскрикнул и, дернувшись, безжизненно вытянулся на гравиносилках.
— Отошел, болезный, — тихо отозвался один из бродников. Гравенк молча кивнул, а затем, окинув цепким взглядом окружающее пространство, все так же молча двинулся в сторону от тропы, доставая из кобуры «одноручник». Парня была жалко… Хотя с такими повреждениями иного ожидать было нельзя. Пожалуй, тут, скорее, стоило удивиться тому, что он столько продержался. Без Петреля-то…
Едва тройка оставшихся, упокоив отошедшего бродника в вырезанной «одноручниками» в скальном грунте могиле, на которую в качестве пусть слабой, но хоть какой-то замене памятника были водружены гравиносилки, отошла от места последнего упокоения, как Гравенк настороженно замер. С полминуты ничего не происходило, а затем один из бродников негромко спросил:
— Что, лидер?
— Тихо, — раздраженно отозвался Гравенк, продолжая даже не прислушиваться, а, скорее, принюхиваться к чему-то. А потом лидер команды «Ливнис» вздрогнул и тихо прошептал: — Он его жрет…
— Кого? — непонятливо переспросил тот, кто задал вопрос, зато второй побледнел и сипло произнес:
— Мы ж… там же… мы ж все камни, что сверху навалили, — сплавили…
— Ходу! — зло бросил Гравенк и чуть посторонился, давая остальным место, чтобы обогнуть его и устремиться к Валкеру. Сам он никуда двигаться не собирался. «Черный вдовец» не отпустил их, удовлетворившись большей частью команды, и, покончив с телами погибших, двинулся в погоню за живыми. Значит, настало время ему, как единственному полноценному бойцу, преградить дорогу этой твари, чтобы дать раненым соратникам время на отход. Закон Кома — из боя выходят только раненые… Но оба оставшихся бродника переглянулись и решительно потянули с плеч оружие.
— Не нервничай, лидер, вместе встретим. Все равно ты ему в одиночку не противник, а нам от него не убежать… — весело произнес тот, который был ранен более серьезно.
— А то мы трое ему противники, — огрызнулся Гравенк, но больше ничего говорить не стал. А что тут скажешь? На «черного вдовца» ходили упакованной охотничьей партией, состоящей не менее чем из «троек» и с кучей специфического, именно под него купленного оборудования. А так — тремя бродниками, двое из которых, помимо всего прочего, были серьезно ранены, да еще с жалкими остатками вооружения, заточенного на охоту на низкоуровневых тварей шестого горизонта… Встречаются способы самоубиться и полегче, но редко. А с другой стороны — не задирать же просто так лапки. Они же — бродники. Так что сколько смогут, столько и побарахтаются…
Тварь показалась спустя лук.
— Ох ты, — прошептал один из бродников, — а хорошо наши его приложили. Эвон какие борозды на панцире, и одного переднего жвала нет.
Гравенк зло скрипнул зубами. Приложить-то приложили, но деся… вернее, уже одиннадцать человек мертвы, а тварь все еще жива. И можно было не сомневаться, что они трое вскоре последуют за остальными.
Впрочем, думать об этом времени уже не было. Ну, если они действительно не собирались просто сложить лапки и сдохнуть… Гравенк мысленным посылом сдвинул регулятор мощности накачки ствола хасса на максимум и сосредоточился. Этот выстрел напрочь расплавит ствол и приведет в негодность его любимый комплекс «Аката-66К», но… Как говорил тот, не так давно появившийся в Балкере шустрик из Тасмигурца: «Снявши голову — по волосам не плачут». Какая ему-то разница, что там будет с комплексом, после того как он сдохнет?
«Черный вдовец», похоже, почувствовал накачку и, пошевелив антеннулами, решительно направился в сторону занявших оборону бродников, но ствол «Акаты» уже засветился болезненно-багровым светом, и Гравенк прильнул к прицелу, зло ощерившись. Как бы там ни было — выстрелить он успеет. «Черный вдовец» не такая уж и шустрая тварь…
— Чур, требуха от «черного вдовца» — моя!
Гравенк дернулся и удивленно повернул голову. Ну вот, помяни нечистого… За соседним камнем обнаружился тот самый шустрик из Тасмигурца, которого он только вспоминал. Ну, с таким забавным прозвищем… как я его…
— Требуха — моя! — еще раз повторил шустрик, сноровисто изготавливая к бою… рогатку?!
— Что? — ошалело переспросил Гравенк.
— Требуха — моя, понятно?
Лидер команды «Ливнис» скрипнул зубами. Вот ведь идиот! И таких же идиотов себе в команду набрал. У него же в команде всего трое, и один из этих троих вообще «единичка». Ну куда они полезли на шестой горизонт? Да что там горизонт! Какого темного они СЕЙЧАС вылезли? По всем канонам, едва только завидев «черного вдовца», эти три идиота должны были сломя голову рвануть в сторону поселения, молясь всем Богам, чтобы тварь достаточно отвлеклась на схомячивание остатков команды «Ливнис». А он тут еще торгуется…
— Так мы договорились? — шустрик (Гравенк только теперь вспомнил его смешной ник — Куйзмитш) уставил на лидера команды «Ливнис» требовательный взгляд. Гравенк зло сплюнул.
— Ты сначала его завали.
— Не вопрос: не завалим — не претендую. Или ты не хочешь участвовать?
Гравенк еще раз сплюнул и приник к оружию. Что толку разговаривать с идиотом?
— Ну, считаю молчание за знак согласия, — весело подытожил бродник Кузьмич, лидер молодой, мелкой и слабой по меркам Валкера команды с одноименным названием, после чего громко заявил: — Все стреляем после меня. И на максимально возможной мощности! Понятно?
Гравенк не ответил, как, впрочем, и остатки его команды. Однако выстрел придержал. А Кузьмич приподнялся и, с силой натянув жгут рогатки, замер, весело глядя на приближающуюся тварь. «Черный вдовец» переполз через россыпь валунов и, на мгновение приостановившись, замер. Гравенк прекрасно знал, что последует дальше — могучий рывок передними хватательными лапами и резкое движение жвал… Но в этот раз все получилось по-другому.
- Предыдущая
- 3/51
- Следующая
