Дела эльфийские, проблемы некромантские - Шермер Ольга - Страница 55

• Предыдущая
• 55/118
• Следующая

— А я терпеть не могу чай с сахаром. — Я удивленно уставилась на Лесса. — Остальные, даже зная, об этом забывали.

Верлен чуть смущенно улыбнулся, поставил поднос на прикроватную тумбу и пересел за письменный стол.

— Почему ты со мной возишься? — с радостью отметив, что дышать стало проще, спросила я и пощупала кружку. Слишком горячая.

— Мы друзья вроде как. — Его плечи дернулись, но сам Лесс не обернулся, что-то сосредоточенно чиркая на пергаменте. — Ты болеешь, я ухаживаю. Я заболею, ты посмеешься и, может быть, тоже поухаживаешь. По-моему, это нормально. Не госпоже Тиэльской же тебя отдавать на растерзание.

Невольно я представила несколько дней в больничном крыле. Пугающая картина.

— Просто я не очень хорошо понимаю, как мне на это реагировать. — Я даже чуть скривилась, удивившись, как легко Лесс вывел меня на обычные эмоции. Чай без сахара, «мы вроде друзья», оберегающие объятия ночью. — Не привыкла я, чтобы за мной ухаживали. Когда болела, учась в Межрасовке, ко мне просто никто не лез. Большей частью, правда, я и сама этого хотела. Чтобы никто не крутился рядом, не вбегал каждые полвески с лицом обеспокоенного родственника, ждущего твоей скорой кончины. А иногда и в самом деле хотелось, чтобы кто-нибудь назло взял да и притащился с кружкой горячего чая…

Лесс отложил перо и обернулся ко мне с улыбкой:

— Могу сделать вид, будто мне без разницы, что ты валяешься, вся больная, в моей постели. Даже ходить мимо, показательно игнорируя, а на ночь к тому же сталкивать на пол, чтобы спать не мешала. Но мне это будет очень тяжело даваться.

Обернув шарф Ли вокруг шеи еще дважды, я спрятала в нем нос и посмотрела на озабоченное (в смысле переполненное заботой) лицо верлена и… вспомнила о Поллиэ. Как же ей сейчас должно быть страшно! И какой бесполезной и беспомощной я стала без своей магии! И меня наверняка вышвырнут из Академии, если магия не вернется в ближайшее время. А еще вся простывшая, похожая на какую-то раскисшую тряпку…

— Ты чего? — опешил верлен, когда у меня вдруг дрогнула нижняя губа, а к горлу подступил комок.

В один прыжок он оказался рядом, а через удар сердца я уже висела у него на шее, всхлипывая. А он обнимал меня, слегка покачиваясь и успокаивая.

— Соберись, некромантка. — Он взял меня за плечи, глядя в глаза, и легонько встряхнул, едва я перестала припадочно всхлипывать. — Полли не промах, и она совершенно точно сможет за себя постоять, если ей будет грозить настоящая опасность. Все-таки она демон. А знаешь, как говорят? Выхода нет только из гроба. Ты же сама знаешь, что есть.

— Угу. — Я утерла нос рукавом я. — В качестве безвольной разложившейся нежити…

— Согласен, не самое лучшее сравнение, но… Я думаю, ты понимаешь, что я пытаюсь сказать.

И он протянул мне клетчатый платок, но я отмахнулась и уже с улыбкой, пусть и вымученной, вытерла слезы оборотневым шарфом.

Не высморкалась, конечно, но перед возвращением все равно надо будет постирать.

Эта летняя ночь не дарила прохладу. Надвигающаяся гроза пропитала воздух удушливой влажностью, так что костер разожгли лишь для того, чтобы приготовить подбитого кролика, и теперь алеющие угли поблескивали, как драгоценные камни в короне гномьего короля в полумраке горных пещер.

Темный эльф покосился на мирно сопящих в стороне спутников, вздохнул и подбросил в угли пару тонких веточек. Язычки пламени сначала робко лизнули угощение, а затем набросились на него с неугасающим голодом.

Одно из одеял заворочалось, явив миру светлую встрепанную голову. Полуэльф протер сонные голубые глаза, потянулся и, пошатываясь, словно лунатик, удалился в кустики. Однако, вернувшись, не закутался обратно в одеяло, а присел напротив темного и поворошил угли веткой.

— Старческая бессонница мучает? — поинтересовался он с усмешкой.

— Погода меняется, древние кости ноют, — ответил эльф ему в тон.

Какое-то время оба помолчали, глядя на огонь. Где-то вдалеке ухнула сова, пронзительно вскрикнула какая-то птица.

— Вы давно знакомы? — вдруг поинтересовался Саэл, кивнув в сторону торчащей из-под одеяла темной макушки.

— Да нет. — Гил взъерошил волосы и зевнул. — Я к нему прибился случайно, а он не прогнал. Даже странно.

И хотя в светло-карем взгляде сквозило совершенное согласие с этим «странно», Саэл все-таки покачал головой.

— Dan’elle всегда был несколько… непредсказуем в выборе друзей. Впрочем, это можно списать на его молодость.

— Молодость? — Гил хохотнул. — Ему уже за сорок перевалило. По человеческим меркам скоро в деды запишут.

— Эльфы взрослеют несколько иначе, чем люди, — сдержанно отозвался темный.

— Тебе самому-то сколько? — Полуэльф откинулся назад, упираясь руками в землю.

— Двести пятьдесят четыре года.

— Сколько-о?

Локти от неожиданности подогнулись, и Гил опрокинулся на спину, нелепо дрыгнув в воздухе ногами. Саэл снисходительно пронаблюдал, как тот вновь утвердился в сидячем положении.

— Ну, в таком случае, старый хрыч — это даже комплимент! Слушай, ладно я, а ты-то чего за ним потащился? Твой хозяин умер, можешь быть свободным, заняться тем, что нравится, жену завести на старости лет, детишек всяких… ну я не знаю, о чем там еще нормальные эльфы мечтают.

Темный задумчиво потер подбородок.

— Во-первых, Аарон мне не хозяин, а господин. А во-вторых, кто тебе сказал, что я сейчас занимаюсь не тем, что мне нравится?

— Хочешь сказать, ты обожаешь прислуживать? — фыркнул полуэльф почти презрительно.

— Не прислуживать, а служить, — снова поправил эльф с легкой улыбкой. — Дело ничуть не хуже любого другого. У каждого героя есть тот, кто стоит рядом с ним, и есть тот, кто стоит за ним. Зримо или незримо, но ни один подвиг не совершается в полном одиночестве.

— Ха! Хочешь сказать, вот этот вот чернявый недопринц — герой?

— Мне казалось, мы сейчас отправляемся спасать целую страну, разве нет? — И снова улыбка скользнула по тонким губам. — Принц Риктимиан родился в сложное время, и судьба ему досталась непростая. Ее нелегко принять. Другое дело, что судьбе глубоко наплевать, принимают ее или нет, она все равно проведет предначертанным путем.

— Да ты, старый, философ, — проворчал Гил едва слышно. — Ложись спать, я покараулю, если боишься, что твоего судьбоносного принца сейчас какая-нибудь ящерица сожрет.

Саэл кивнул и улегся неподалеку, заворачиваясь в одеяло. А Гил снова поворошил угли, зевнул и задремал вполглаза, подпирая голову кулаком.

Ирэлъ, 23-е число.

День защиты животных

— Так, ну и кого из этих отморозков ты выберешь нам в капитаны? — скептически уточнил Гил, оглядывая таверну.

Выбор действительно отнюдь не поражал разнообразием: моряки как на подбор были волосаты, вонючи, потрепаны и катастрофически ненадежны с виду. Впрочем, вряд ли только с виду.

— Того, кто согласится нас везти.

И в самом деле, найти соответствующих этому критерию оказалось не так-то просто. Разглядев под нашими капюшонами характерные глаза и уши, контрабандисты теряли к нам всякий интерес. Некоторые посылали вежливо («в гробу я видал связываться с вашим хриссовым племенем»), некоторые не очень. Одному Гил даже хотел врезать, еле удержали.

Гил и Саэл долго и упорно отговаривали меня возвращаться, то ссылаясь на мои же слова о том, что от меня только этого и ждут, то взывая к благоразумию, то ругая на чем свет стоит мое венценосное упрямство. Безуспешно. Но было решено, что соваться в Вилею со стороны Гремора бессмысленно, именно отсюда нас и ждут. В Аркхарию нам в ближайшее время ходу не было. Оставался только один вариант: большая часть вилейской границы была морской.

После двух весок блуждания по забегаловкам я уже готов был отправиться в Вилею вплавь, как вдруг нас остановили. Я схватился за klier, Гил за кинжал, Саэл приготовился закрывать меня своим телом.

• Предыдущая
• 55/118
• Следующая