Матросская тишина - Лазутин Иван Георгиевич - Страница 59

• Предыдущая
• 59/103
• Следующая

Оксана давно заметила, что после бурных ночей, проведенных с Яновским, ей почти всегда снились кошмары, от которых она в страхе просыпалась и, лежа с бьющимся сердцем, боялась засыпать, чтобы снова не попасть в переплетения тех ужасов, которые мучили ее во сне.

И на этот раз она заснула почти на рассвете, когда, совершенно обессилевшая от ласк Яновского, утонула в пуховых подушках и замолкла. Ей снился мост, бесконечно длинный мост через реку, где вместо воды плыла горячая черная масса, похожая на расплавленный гудрон. Настил моста был деревянный, шаткий, и мост, висевший на длинных цепях, из стороны в сторону качало ветром… Ей казалось, что вот-вот он рухнет и она полетит в расплавленный гудрон, а поэтому изо всех сил рвалась вперед, чтобы выскочить на спасительный берег. А когда до берега оставалось всего метров двадцать, вдруг под ногами ее начал проваливаться настил: стоило ей коснуться ступней ноги до доски, как она тут же уходила из-под ног и падала в расплавленную массу. Оксана закричала, призывая людей на помощь, но голоса у нее не было. Потом послышался откуда-то сверху равномерный стук. Стук на некоторое время прекращался, потом снова усиливался, и так повторялось до тех пор, пока, не добежав всего несколько шагов до берега, Оксана ужаснулась: мост под ее ногами рухнул, и она вместе с обломками полетела вниз, в расплавленную кипящую массу. И тут она проснулась. Сердце в груди ее колотилось так, словно оно продолжало тревожные стуки, которые она слышала во сне.

И вдруг голос… Голос отца: «Вы что, оглохли?!» «Нет, это уже не сон», — со страхом подумала Оксана, услышав раздраженный голос отца со стороны окна, выходящего на цветник. Она знала, что отец и мать должны приехать с юга только через две недели. Открыла глаза. Ослепительный свет солнца, падающий из окна, заставил ее зажмуриться. Зашевелился и Яновский. Потом стук, сильный и настойчивый, повторился так, что задребезжали стекла.

— Отец!.. — со страхом еле слышно произнес Яновский, с головой накрывшись одеялом.

Оксана судорожно подняла голову и, поднеся ладонь козырьком к глазам, взглянула в залитое солнцем окно. Теперь она отчетливо увидела на фоне ослепительно яркого солнечного потока силуэт отца.

— Он!.. — выдохнула Оксана и инстинктивно закрыла голую грудь подушкой. Тут же силуэт в окне исчез. Оксана заметалась. Вскочив с постели, она подбежала к окну и задернула наглухо шелковые портьеры.

— Я погиб!.. — дрожащим голосом сказал Яновский и никак не мог попасть ногой в штанину джинсов. — Ради бога, спасай меня.

— Сиди здесь!.. Я тебя закрою на ключ, — сказала Оксана, накидывая на плечи длинный шелковый халат, валявшийся на полу.

— Может быть, мне… — трясущимися губами пролепетал Яновский.

— Что тебе?! — нервно произнесла Оксана, энергичным движением поправляя рассыпавшиеся волосы.

Яновский выразительным взглядом показал на окно.

— Сбегать?!.. Ты что, с ума сошел?!.. Ты не знаешь моего отца!..

— Он не прибьет меня?

— Успокойся… Приводи себя в порядок и жди. Тебя позовут. И не вздумай удирать. Если это сделаешь — можешь сегодня же ставить крест на своей диссертации. — С этими словами Оксана вышла из спальни и закрыла ее на ключ.

Никогда еще Оксана не видела лицо отца таким, каким оно было в ту минуту, когда она открыла дверь веранды. На нем не было ни гнева, ни злости, ни возбуждения. На нем запечатлелись боль, стыд, бессилие обманутого и преданного человека. Оно выглядело намного постаревшим.

Оксана, пересилив страх, сделала шаг вперед и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать отца, как это она делала всегда, когда он возвращался из командировок, с отдыха и вообще после двух-трех дней разлуки. Но это ее движение было отторгнуто резким жестом руки, в котором отчетливо проступала брезгливость.

— Вначале отмойся от грязи, потом лезь целоваться! — Переступив порог, Гордей Каллистратович остановился посреди веранды. Взгляд его упал на стол, заставленный пустыми бутылками и грязными тарелками с остатками закуски. — Во что ты превратила то, что для нас с матерью было алтарем чистоты?!

— Папа, я тебе все объясню, — как побитая, виновато проговорила Оксана. — Только ты не думай об Альберте плохо. Он порядочный человек.

— Пока я вижу одно: он или современный альфонс, или новоявленный Растиньяк, который свою карьеру делает через постель.

— Ты не прав, папа, — подавленно проговорила Оксана. — Я тебе все объясню. Мы любим друг друга!.. Мы ждали твоего приезда, чтобы заявить тебе об этом.

Гордей Каллистратович впервые после того, как перешагнул порог дачи, взглянул на дочь.

— Приведи себя в порядок, потом… — Он не договорил фразы.

— Что потом? — дрожащим голосом спросила Оксана.

— Через полчаса я приму вас у себя в кабинете. Вначале у меня будет разговор с тобой, потом с твоим любовником.

— Но он прежде всего твой аспирант, — робко возразила Оксана.

— Сегодня он в моем доме пребывает как любовник моей дочери, которая уже успела в жизни наломать дров! — Гордей Каллистратович посмотрел на часы и ушел к себе в кабинет — самую большую и самую светлую комнату.

Вернувшись в спальню, где не находил себе места насмерть перепутавшийся Яновский, Оксана обессиленно рухнула в мягкое кресло и, заметив, что Яновский за время ее отсутствия успел убрать постель, горько улыбнулась краешком губ и шуткой пыталась приободрить его:

— Хоть этим хочешь смягчить гнев отца?

Яновский молча пожал плечами, вместо ответа потер ладони и отрешенно махнул рукой. Оксана передала ему разговор с отцом и его желание поговорить с каждым в отдельности.

— Чем мне оправдываться? — Яновский умоляюще глядел на Оксану. — Ведь если он захочет — он из меня сделает мокрое место в науке.

— У тебя есть единственный путь к спасению, — твердо сказала Оксана и закурила. Пальцы рук ее крупно дрожали: от выпитого вина, от буркой ночи и от волнения.

— Какой?! Подскажи!.. Ведь я люблю тебя.

— Вот об этом ты ему и скажи.

— И еще что? — пересохшими губами проговорил Яновский, готовый в эту минуту на все.

— А еще скажи, что ты сделал мне предложение, что ты хочешь на мне жениться, и что я согласна за тебя выйти замуж, и что мы решили с тобой об этом заявить ему и маме, как только они вернутся с юга.

— Но это же правда, Оксана!.. Мы же и без этого решили. Ведь все так.

— Вот и хорошо, что все так. Только возьми себя в руки и будь мужчиной. Вчера вечером и ночью ты был Тарзаном, а сейчас — посмотри в зеркало, на кого ты походишь. — И, как бы опасаясь его трусости и страха, предупредила: — Только не вздумай рассказать отцу о том, что жена твоя с инфарктом лежит в больнице, что твой пасынок сидит в тюрьме под следствием. Он это расценит как твой побег от трудностей, как предательство. Я знаю своего отца. Ты меня понял?

— Понял.

— Ступай умойся и побрейся. У тебя вид — на море и обратно.

— Я не могу туда выйти, я боюсь его, — дрожащим голосом проговорил Яновский.

— А ты действительно сейчас жалок, — брезгливо сказала Оксана. — Возьми себя в руки! Пойдем, я провожу тебя в ванную.

Как и распорядился Гордей Каллистратович, ровно через полчаса Оксана вошла в его кабинет и с опущенными к полу глазами подошла к тахте, на которой, заложив руки за голову, лежал отец. Он сделал вид, что не заметил дочь. Оксана присела в кресло, стоявшее рядом с тахтой.

— Папа, я пришла, как ты велел, — еле слышно проговорила она. Оксана знала, что любовь отца к ней безгранична, что он простит ей, как прощал раньше и не такие грехи. Но для того чтобы успокоить его и привести в состояние душевного равновесия, она всем своим видом старалась выразить в эту минуту любовь, покорность и готовность сделать для отца все, что он потребует.

— Я никогда не только не говорил тебе, но даже виду не подавал, что мне известна причина твоего разрыва с мужем. Я щадил тебя и берег тебя. Я не хотел, чтобы в глазах моих ты упала до той грани безнравственности, за которой самая нежная родительская любовь иногда перерастает во враждебность. Ведь ты так виновата перед Дмитрием!.. И узнал я об этом не от него. Он до конца остался благороднейшим человеком. Подробности вашего развода мать твоего бывшего мужа рассказала твоей матери. А от нее обо всем узнал я.

• Предыдущая
• 59/103
• Следующая