Противостояние. Обама против Путина - Пушков Алексей Константинович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/48
• Следующая

Таким образом, Хиллари Клинтон подтвердила: и при Обаме США не собираются отказываться от двойных стандартов в оценке внешнеполитических событий. То есть Америке позволено все, и дело других стран — ее поддерживать и держать рот на замке. Однако в отличие от США в Ираке, Афганистане и Ливии, Россия не совершила никаких преступлений против народа Сирии. И поэтому никаких объяснений она давать не должна.

Вето со стороны Китая и России было ожидаемым. Ни Москва, ни Пекин не хотят повторения в Сирии ситуации с Ливией. Напомню, что в случае с Ливией Совбез ООН принял резолюцию № 1973, которая предполагала защиту гражданского населения на территории этой страны. Но эта резолюция была использована НАТО для прямой вооруженной поддержки повстанцев в Ливии, для передачи им оружия и отправки туда подразделений спецназа, которые вряд ли ограничивались простым консультированием повстанцев. Дмитрий Медведев, который в феврале принял решение о том, что Россия не будет противодействовать принятию резолюции по Ливии, позже заявил, что она была искажена и попрана странами НАТО.

Характерно и то, что при голосовании воздержались три других крупных государства, которые претендуют на особую роль в мировых делах: Бразилия, Индия и ЮАР. Как и Россия, и Китай, все они — члены БРИКС. Голосование в Совете Безопасности ООН показывает, что США злоупотребляют своим положением державы № 1. Они считают, что способны продавить любую резолюцию, а потом, исказив ее до неузнаваемости, использовать ее для проведения военной операции, как это было в случае с Ливией. США, видимо, рассчитывали, что Россия и Китай в последний момент дадут слабину и воздержатся от применения права вето. Но расчет оказался неверным. При этом делегации России и США в ООН обменялись жесткими упреками. Как заявил представитель России, она считает неприемлемой «ультимативную угрозу применения санкций», а предлагавшийся Западом документ «может спровоцировать полномасштабный конфликт в Сирии и, как следствие, дестабилизацию региона в целом».

На это в ООН постпред США Сюзан Райс возразила: «Давайте покончим со спекуляциями — дело здесь не в военной интервенции и не в Ливии. Это дешевая уловка, придуманная теми, кто предпочитает продавать оружие сирийскому режиму, а не защищать права сирийского народа». В ответ Виталий Чуркин выразил недоумение, что «упреки высказывает представитель страны, которая вкачивает в регион сотни миллиардов долларов в виде оружия и военной техники».

Голосование по этой резолюции также показало, что ведущие державы мира за пределами НАТО уже не хотят автоматически поддерживать силовые акции США и их союзников. Голосование по этой резолюции — не отдельный случай и не просто досадный срыв для дипломатии США. Это — еще одно свидетельство того, что серьезно меняется тот миропорядок, который был характерен для конца XX — начала XXI века. И Соединенным Штатам его уже не вернуть.

2010 г.

60?летний юбилей Владимира Путина превратился в серьезный повод для многочисленных оценок личности и политики Владимира Путина, в том числе и его международного курса.

На тот момент, когда Владимир Путин стал президентом, Россия уже испытала две модели внешней политики. Первую попытался провести в жизнь тогдашний министр иностранных дел Андрей Козырев с согласия и одобрения Бориса Ельцина. Это была модель альянса с Соединенными Штатами и Западом, причем Россия должна была отбросить все претензии на независимость и стать младшим партнером США.

Однако этот «эксперимент» не удался. Результатом стал не альянс с Западом, а резкое ослабление страны. В ответ на наши заискивания на Западе решили расширить НАТО в направлении российских границ. Ельцин был в шоке — он отправил Козырева в отставку и назначил на его место Евгения Примакова, но было уже поздно.

Примаков взял курс на противодействие военной и политической мощи США по отношению к Ираку и Югославии, а также попытался остановить расширение НАТО. Но и этот курс, в силу финансовой и экономической слабости России, дал лишь ограниченные результаты.

Владимир Путин попробовал еще раз наладить стабильное стратегическое сотрудничество с Соединенными Штатами. В 2001 году он встретился с Джорджем Бушем в Любляне, и с этого началась фаза улучшения отношений между Кремлем и Белым домом. Однако личные отношения — это зачастую одно, а геополитика — это другое. Встреча в Любляне не помогла предотвратить вторую волну расширения НАТО, настойчивые попытки распространить альянс на Украину и Грузию. Кроме того, США вышли из договора о ПРО в Европе. И тогда стало ясно, что у России есть лишь один путь — развиваться в качестве самостоятельного центра силы, — самостоятельного, но не изолированного, и способного взаимодействовать с другими центрами экономической и политической мощи.

Переломным моментом стала речь, произнесенная Владимиром Путиным в Мюнхене в феврале 2007 года. В своем выступлении Путин разъяснил странам Запада, почему Россия не может согласиться с той моделью мира, которую пытаются выстроить США и их союзники. На Западе это заявление было воспринято и подано общественности чуть ли не как попытка вернуться к «холодной войне». Но на деле это обвинение западные политики и стратеги могли бы обратить к самим себе — ведь на самом деле многие из них «холодной войны» с Россией не прекращали.

Мюнхенская речь стала важнейшим этапом в осознании руководством России как возможностей, так и объективных ограничений в наших отношениях с Западом. Сегодня абсолютно очевидно, что у России практически нет перспектив вступления ни в НАТО, ни в Европейский Союз. Таким образом, движение в западном направлении для нас ограничено. В то же самое время возросло значение азиатского вектора в нашей внешней политике.

Сегодня Азиатско?Тихоокеанский регион превращается в настоящую мастерскую современного мира, главный локомотив глобальной экономики. Судя по всему, Владимир Путин хорошо осознал эти тенденции и, исходя из ограниченности наших возможностей на западном направлении, решил сбалансировать российскую внешнюю политику развитием восточного вектора. Это нашло свое отражение в принципиальной политике сближения и стратегического партнерства с Китаем, в экономической плоскости — в том числе в области развития поставок энергоносителей, и в политической — прежде всего в тесном сотрудничестве по проблеме Сирии. И на саммите АТЭС во Владивостоке было четко сказано, что наша задача состоит в том, чтобы азиатский вектор нашей экономической стратегии был не слабее, чем западный вектор.

За годы своего правления Владимир Путин сумел подвести итог двадцатилетним поискам России своего места в современном мире и сделать правильные выводы из того опыта, который мы приобрели. Повторим: нас не ждут в западных военно?политических и политико?экономических организациях и структурах. Россия должна развиваться как самостоятельный интеграционный центр. Эта идея уже нашла свое отражение в стратегии создания Евразийского союза. Как мне представляется, это и будет важнейшим стратегическим направлением российской внешней политики. Идея Евразийского союза обсуждалась давно, но именно Владимир Путин смог перевести эту идею в практическую плоскость.

2012 г.

Пожалуй, ни одна предыдущая поездка Путина в Китай, при всей их важности, не привлекала к себе такого внимания. После резкого ухудшения отношения между Западом и Россией из?за событий на Украине, переговоры Путина и Си Цзин?Пиня в Шанхае в мае 2014 г. должны были дать ответ на важнейший вопрос: решится ли китайское руководство в этой ситуации пойти на усиленное политическое и экономическое взаимодействие с Москвой. Теперь ответ получен — и он однозначен: российско?китайский стратегический тандем состоялся.

Сказать, что в США и Европе результаты переговоров в Китае вызвали замешательство — значит, ничего не сказать. Там отлично поняли, что означает и договоренность о координации внешней политики двух стран, и газовый контракт, превращающий Китай во второго после Германии потребителя российского газа в мире. И прежде всего, поняли, что стратегическое сближение России и Китая подрывает политику изоляции Путина, которую пытается проводить президент США Обама. Теперь уже ясно, что эта политика не сработает. США могут выпрыгивать из штанов, всеми правдами и неправдами подбивая десятки стран голосовать в ООН против России, но один лишь гигантский вес Китая, брошенный на чашу глобального противостояния, означает больше, чем пассивная и во многом вынужденная позиция десятков менее значительных государств. Поведение Китая здесь — это как поступь Гулливера среди лилипутов.

• Предыдущая
• 6/48
• Следующая