Невеста из ниоткуда - Посняков Андрей - Страница 62

• Предыдущая
• 62/62

– А подальше-то никак нельзя? – всматриваясь в хмурый берег, попросила княжна. – Вон, хоть у излучины.

Свернуть к излучине новгородец наотрез отказался:

– Там ведь, милая моя, отмели да камни.

– Камни? Ну, ладно, и так дойду…

Изгой-охотник весянин Койво, по прозвищу Дурная Рука, с раннего утра тайком пробирался по берегам вслед за ладьями в надежде хоть что-то урвать. Река изрядно петляла, и весянин вполне поспевал за корабликами, срезая путь лесом, холмами, оврагами. Места кругом потянулись знакомые, и это было опасно – вполне могли встретиться бывшие соплеменники, изгнавшие Койво из рода за самое постыдное дело – за воровство, за татьбу. Иному-то, может, и руки б отрубили, да вот только Койво родным племянником покойному старейшине Войко Старому приходился, а Войко все в роду уважали. Вот и пожалели племянничка его беспутного! Зря… ох, зря.

Частенько наведывался Дурная Рука на земли своего бывшего рода – проверял чужие силки да переметы, осторожничал и ни разу еще не попался. А несколько раз набредал на такие вот караваны – как корабельщики становились на ночевку, тут уж изгой-весянин не терялся, действовал с выдумкой и смело, а лучше сказать – нахраписто.

Один раз чуть было не увел в лес приглянувшуюся невольницу, жаль, торговцы вовремя спохватились, в погоню бросились… Пришлось прирезать деву – не оставлять же! Хоть так навредить, раз уж не себе, так и не людям.

Другой раз приходилось долго выслеживать, таиться… А тут… тут – что же это? Добыча сама в руки идет?

Не веря глазам своим, Койво, таясь в густом ельнике, наблюдал, как спускалась по сходням надменная красавица дева – одна! Без воинов, без слуг… Или… воины дожидались где-то в лесу? Должны были встретить? Может, и должны, да вот не встретили – девчонка пошла вдоль реки одна, перепрыгивая с камня на камень. Вот остановилась, со смехом помахала ладейкам рукой, прокричала что-то. Доброго пути желала – вот что. Ей тоже пожелали, ага.

Эх-х-х… Вот без чего плохо было в лесу даже летом – так это без баб! Потому-то изгой на ту полоняницу и польстился, об осторожности позабыв. Вот и здесь, следовало бы об опасности возможной подумать – да куда там! Вместо головы совсем другое нынче за Койво думало!

С другой стороны – надо просто быстро! Выскочить – да кулаком в лицо! Оглоушить, оттащить… сделать свое дело, а уж потом… уж потом – видно будет. Можно девку и пришибить, можно и подержать до зимы на привязи – попользоваться. Эх-х!!!

Утерев слюни, Койво шмыгнул носом – широкий в плечах, выносливый, сильный – он вовсе не сомневался в том, что справится с девчонкой быстро и без хлопот. Да уж что там и говорить-то!

Простившись с корабельщиками, беглая княжна вскинула на плечо узелок с припасами на первое время – дай бог, не понадобятся! – и зашагала по берегу, вдоль реки, к утесам. Где-то здесь, совсем рядом, таилась заветная дверца… заклинание девушка не забыла, не дура ж.

Вот, теперь на кручу… забраться, посмотреть…

Женька не поняла, не сообразила, что это было! Просто выскочил из-за ближайшей елки незнакомый коренастый парень да без лишних слов ка-ак звезданул в лицо! Девчонка как стояла, так и завалилась на спину, добро, хоть не на камни, на мягкий мох. Сознание померкло напрочь, однако же ненадолго.

Едва распахнув глаза, Женька увидела на себе того самого, коренастого, какого-то до ужаса противного, грязного, мерзкого. Гнусно усмехаясь, парень деловито рвал на упавшей деве одежду, жадные руки его елозили по всему телу…

– Н-на!

Нащупав рукою камень, княжна долго не думала – не до дум тут! Ахнула супостата по башке – тот и с копыт долой – лежи, отдыхай, сволочь!

Надо было бы, наверное, еще разок пристукнуть, да только Женька не стала поверженного врага добивать – все ж цивилизованный человек, не какое-нибудь тупое и мрачное средневековое быдло.

Встала, отряхнулась да, позабыв про мешок, побежала к круче, к обрыву… всмотрелась. Показалось вдруг, будто что-то блеснуло средь корней растущей на круче сосны… Дверь? Двери! Металлические, на толстых досках, заклепки!

– Врата-воротца, ще вы Бояна бо…

– Ах ты ж, тля!

Женька-то про вражину забыла – а тот, гад поганый, воспрял! Поднялся, схватил каменюку, швырнул… угодил девчонке в колено.

– Черт! Больно как!!!

Так и скатилась бы княжна под откос, в реку… кабы не ухватилась за вдруг распахнувшуюся створку рукой… потянулась…

Рвущийся позади гад ухватил за ногу… пришлось изо всех сил врезать пяткою по башке!

Ослабил, псина, хватку, оступился… сорвался… И снова проворно полез по круче вверх!

Летякина того, правда, не видела – уже забралась то ли в пещеру, то ли в погреб, поспешно запахнув за собой дверь… Ухватилась дева за доски руками, поискала засов… не нашла…

А снаружи уже рвались!

– Отворяй, гадина! Отворяй, кому говорю!

– Да пошел ты!!!

А что еще Женька могла сейчас сказать?

– Отворяй, щучина! Смотри – пожгу. Обмажу-от смолой и пожгу.

И точно – вскоре сквозь щели потянуло дымком, снаружи весело занялось желтое пламя! Внутри небольшого темного погреба сразу сделалось жарко и дымно – невмочь терпеть. Тяка терпеть и не собиралась, вот еще! Чем тут сгореть или задохнуться, так лучше…

Сжимаясь, словно пружина, не обращая внимания на боль, княжна резко выпрямилась, стукнув ногами в дверцу – выбила… и тотчас же, следом, выскочила наружу, скатилась в реку… нырнула… поплыла…

Несло круто! По обоим берегам реки высился лес. Вокруг сильно пахло гарью.

Проплыв по течению метров двести, Женька выбралась на берег и попыталась встать… да не смогла! Ушибленное колено словно обдало жаром – куда уж тут идти… ползти только. Да-да, ползти! Лишь бы этот… не догнал бы… не поглумился… Доползти вон до той елки, там и схорониться, спрятаться, перевести дух, а потом… А потом – как воля богов будет.

Острые камни больно впивались в ладони, колено пылало огнем, и хотелось все бросить и просто лежать – будь уж что будет.

Кто другой, может, так бы и поступил, но только не Женька! Сжала упрямо губы, задавила боль – ползла. Еще чуть-чуть… еще… Вот и тропинка, за ней – ельник и…

Что-то затрещало…

Мотоцикл!!!

Вырвался из-за поворота – блестящий, черный, – затормозил. Мотоциклист спешился, подскочил к девушке, опустился на колени, сняв шлем.

Майкл! Одноногий Майкл! Или… каким-то непостижимым чудом – Велесий?!

– Господи – Женя! А говорили – пропала. Вся местная полиция тебя по лесам ищет… и мы. Эх, нашлась-таки, нашлась. Ну, слава богу – жива. Идти можешь? Нет? Я сейчас машину поймаю, быстро. Вот! У меня обезболивающее есть, я тебе его… а ты… ты тут подожди, ладно? Только никуда больше не ползи, ага…

– Ты сказал – нашлась? Меня что – ищут?

– Так говорю ж! – Майкл внезапно поник взором. – Второй месяц уже. Раньше много народу искало. А теперь – я один… Ты не переживай, Женя! Теперь уж точно с тобой все будет хорошо.

– А я и не переживаю, – улыбнулась Женька. – Ах, Велесий, как хорошо, что ты жив!

– Как-как ты меня назвала?

– Да так… Ой, Майкл… как здорово, что ты… А Велесий…

– Ты, Женя, бредишь, что ли?

Девушка закусила губу:

– Извини, если обидела. Просто… то, что мы здесь с тобой встретились, это же здорово, правда?!

– Правда… И здорово, что ты так думаешь?

– Да…

– Так я за машиной… Жди!

– Удачи тебе…

– И тебя пусть не оставят заботами боги! – обернулся от мотоцикла Майкл. – Эй-эй, Женечка! Ты что так смотришь?

– Ты сказал…

– Я и сам не знаю, что за хрень сейчас сказал… и почему. Просто вырвалось вдруг такое, ага.

Затрещал двигатель, и Одноногий Майкл скрылся за ельником. Женька лежала на мягком мху, смотрела в высокое, чуть тронутое белыми облаками небо и, улыбаясь, шептала:

– Пусть не оставят заботами боги… тебя… пусть не оставят заботами… пусть… Сварог и роженицы-девы да пребудут с тобой!

• Предыдущая
• 62/62