Запретная стена - Брюссоло Серж - Страница 48

• Предыдущая
• 48/71
• Следующая

Осторожно пробираясь через толчею и внимательно осматриваясь по сторонам, Нат решил обследовать окрестности небольшого базарчика, где торговали в основном дешевыми украшениями: именно там часто проводила время Сигрид. Как он и предполагал, сейчас она тоже оказалась там: жарко торговалась за нефритовые бусы с сухоньким старичком, лицо которого было густо испещрено поблекшими синими татуировками.

– Пойдем, – решительно сказал Нат девушке, – мне нужно с тобой поговорить. Зачем тебе эти бусы? У тебя и так на шее три штуки!

– Отстань от меня! – визгливо вскрикнула Сигрид. – Мастрацца не хочет, чтобы я с тобой общалась. Говорит, ты ни на что не годный тип и можешь на меня плохо повлиять.

Нат вытаращил глаза, задохнувшись от возмущения. Вот уж действительно! Какой-то гнусный пиратский прихвостень утверждает, что он недостоин общаться с его наложницей! Просто неслыханно…

Старательно взяв себя в руки, он ухватил Сигрид за локоть и торопливо прошептал ей на ухо:

– Неб очень плох. Он упал в желтую грязь и вот-вот превратится в статую. Постарайся добыть у Мастраццы какое-нибудь зелье или иное средство, чтобы спасти его. Мне кажется, колдун готов ради тебя на многое, а значит, ты можешь помочь своему старому другу, правда?

– Это ты про того толстяка, от которого разит, как от скота? – фыркнула Сигрид. – Какой он мне друг! Да и ты тоже. Я едва знаю вас обоих. Я родилась здесь, внутри облака, и Мастрацца мой друг детства… как и Зоид. А ты… ты никто, пленник, жалкий раб! Я ничего тебе не должна. Оставь меня в покое, или я позову стражников, и они выпорют тебя плетьми. А если будешь и дальше преследовать меня, я пожалуюсь Зоиду, и он прикажет тебя оскопить! Ему как раз не хватает евнухов, чтобы присматривать за женщинами.

Нат отступил, лишившись дара речи. Он с трудом верил своим ушам. Не в силах двинуться с места, он безучастно смотрел, как Сигрид расплатилась за ожерелье, а потом спокойно пошла прочь, призывно покачивая бедрами, как бывалая уличная девка, поднаторевшая в своем ремесле.

На следующее утро Неб двигался уже с трудом.

– Суставы будто застыли, – пожаловался он. – Ни колени не гнутся, ни руки… Я словно постарел на сто лет за эту ночь.

Он пытался шутить, но в его глазах ясно читался страх. Нат подхватил его под локоть, чтобы помочь ему одолеть туннель, ведущий на поверхность, и с тревогой ощутил, что кожа старого гарпунера затвердела, как дубленая шкура. Нат словно прикоснулся к ящеру!

«Он уже начал превращаться в камень, – подумал юноша. – И в ближайшие часы этот процесс пойдет еще быстрее. Как же ему помешать?»

Только Мастрацца может помочь ему, больше никто! И Нат в который раз поймал себя на том, что мысленно осыпает проклятиями Сигрид.

«Хватит, – осадил он сам себя. – Она ни в чем не виновата, она целиком под властью чар».

Работать они принялись в сторонке, чтобы не попадаться на глаза бригадиру, который не преминул бы отметить, что сегодня гарпунер двигается чересчур медленно и неловко.

– Я уже не чувствую пальцев, – пробурчал Неб. – Словно онемело все. Мне крышка, я вот-вот превращусь в истукана… Вот же мерзость какая! Никогда не думал, что закончу свои дни именно так.

Нат не знал, что делать. Когда он уже собрался с духом, чтобы бежать в пещеру и умолять колдуна о помощи, тот вдруг появился сам – в своем извечном кожаном плаще, развевающемся за спиной. Вблизи было хорошо заметно, как болезненно бледна его кожа. Кроме того, он чем-то густо напомадил свои волосы, чтобы начесать их высоким гребнем, как у петуха. Одним словом, вид у него был до невозможности дурацкий.

Мастрацца шагал прямо к Нату с уверенностью принца крови, не сомневающегося в своем превосходстве над всеми прочими, кому оставалось только почтительно расступаться. Остановившись, он пренебрежительно глянул на юношу и произнес с надменной властностью:

– Я хочу, чтобы ты раз и навсегда перестал докучать Сигрид. Она пожаловалась мне, что ты приставал к ней вчера вечером. Отныне я запрещаю тебе разговаривать с ней. Теперь она не вашего круга. Она очень хороша в постельных утехах и еще отточит свой талант, когда я обучу ее всем тонкостям искусства совокупления. Когда же мне наскучат ее услуги, я выставлю ее на продажу, и матросы будут драться за право купить ее. А ты тем временем держись от нее подальше, иначе я прикажу тебя кастрировать.

– Что? – вскричал Нат, яростно стискивая кулаки. – Ты же околдовал ее, она не понимает, что делает. Она живет будто во сне…

– Ну и что? – усмехнулся колдун. – Что в этом плохого? Какое будущее сулит ей жизнь в компании таких, как ты? Никакого! Вы всего-навсего бродяги, обреченные до скончания своих дней скитаться по грязевой равнине. В лучшем случае вы станете рабами, в худшем – обедом для ящеров. А со мной она будет счастлива. Я буду поить ее наркотическими зельями, от которых ей будет казаться, что она живет во дворце; пиратов она будет считать благородными принцами, а облако – сказочным замком… Склоняясь над грязевым морем внизу, она будет воображать, будто видит зеленые цветущие луга, а ящеры покажутся ей грациозными единорогами.

– Но это же все неправда!

– Разумеется, но прелесть в том, что она никогда об этом не узнает! Поедая жесткое вонючее мясо альбатросов, она будет наслаждаться им, как нежнейшей курятиной, а прогорклые сухари она будет смаковать, как свежеиспеченные пирожные… Как ты не понимаешь? Я превращу ее жалкую жизнь в непрерывную череду наслаждений. Неужели ты считаешь, что она этого не заслуживает? Почему же ты пытаешься всеми силами увлечь ее обратно в мир сплошных бед и страданий? Откуда такой эгоизм? Вот за что меня обожают женщины – рядом со мной их тусклое существование превращается в сладостный сон.

Не в силах подобрать достойный ответ, Нат был вынужден отступить. Он никогда не был силен в словесных играх, и отец в прошлом нередко упрекал его за это.

– Но это же… это плохо, – вот и все, что он смог пролепетать. – Ты лжешь ей… Ты ее используешь! Ты развращаешь ее!

Колдун разразился оскорбительно-наглым хохотом.

– Какой же ты простак! – бросил он. – Ты что, всерьез полагаешь, что у жителей этой планеты есть выбор? Алмоа – подлинный ад, и единственный способ выжить здесь – это укрыться от реальности в собственных мечтах.

Понизив голос, он прибавил:

– А как, по-твоему, Зоиду удается удерживать экипаж от бунта? Мы ежедневно скармливаем каждую матросу пилюли, украшающие действительность. И когда мы платим им за работу медной мелочью, им мерещится, что в их ладонях блестит благородное золото.

– Вы просто мошенники!

– А ты – безмозглый идиот. И советую тебе меня не раздражать, потому что я могу вдруг решить превратить тебя в пугало для птиц. Поверь, наш приятель Ориал будет только рад, а то он сильно скучает без компании.

Нат с трудом подавил в себе желание немедленно вцепиться Матрацце в глотку: такую роскошь он пока не мог себе позволить. Он почел за лучшее сделать вид, что сдается.

– Ладно, – вздохнул он, понурившись. – Обещаю больше не приближаться к Сигрид, если ты вылечишь моего друга гарпунера.

Шагнув к Небу, колдун бегло осмотрел его и выпрямился.

– Едва ли я могу что-нибудь для него сделать, – сказал он. – Его одолевает недуг желтой грязи, и он уже начал каменеть. Против этого проклятия нет средства. Сожалею. Его придется сбросить за борт – для пресс-папье он не годится, слишком громоздкий.

С этими словами он преспокойно развернулся и направился ко входу в пещеру.

– Что ж! – хмыкнул гарпунер, попытавшись пожать плечами. – Ты сделал все, что можно, и тебе не в чем себя упрекнуть.

Он уже с трудом шевелил губами, и его речь звучала неразборчиво.

Друзья снова принялись за работу. В полуденный перерыв они присоединились к остальным рабочим для небольшого перекуса. Немного поболтав с ними, Нат выяснил, что все они попали в похожую историю: пережили кораблекрушение и искали спасения на облаке, где их и захватили пираты, превратив в своих рабов.

• Предыдущая
• 48/71
• Следующая