Запретная стена - Брюссоло Серж - Страница 30

• Предыдущая
• 30/71
• Следующая

Задохнувшись, он умолк, чтобы перевести дух. На его перекошенное злобой лицо было страшно смотреть. Нат попятился на шаг, готовясь к худшему.

– Послушай, – снова заговорил Гун, чуть сбавив тон. – Я не умею складно выражать свои чувства и не мастак в разговорах, но поверь, для меня ты как сын. Не разочаровывай меня. Я готов передать тебе все свои знания при условии, что ты докажешь мне свою добрую волю.

– Это как? – настороженно спросил Нат.

Гун сунул руку в карман и вынул из него плоский металлический футляр. Внутри оказался шприц и ампула с густой желтоватой жидкостью.

Нат с содроганием понял, что это наркотик забвения, который наркодилеры извлекали из мозга безжалостно скальпированных Мягкоголовых.

– Это истребит ту грязную шлюху из твоей памяти, – сипло сказал Гун. – Один укол – и ты забудешь про нее. Вся ядовитая ложь, которой она забила твою голову, будет стерта на целый год. Станешь как новенький, всякие отягощающие тебя связи исчезнут. Мы начнем все с нуля – вдвоем, ты и я, как отец и сын. Я научу тебя всему, что сможет тебе пригодиться, и только этому, ничего лишнего. Займусь твоим обучением… И ты очистишься, начнешь новую жизнь.

Нат метнулся к двери, ужаснувшись при мысли, что Гун может сделать ему укол насильно.

– Нет! – крикнул он. – Ни за что!

И тогда Гун бросил ему вслед с презрением:

– Значит, ты тоже предашь меня, Нат! Что ж, ты выбрал свою сторону! Ты… единственный, на кого я мог рассчитывать, единственный, способный меня понять… Подумать только, а я ведь хотел, чтобы ты тоже стал причастен к возрождению Алмоа!

Здоровый, с кулак, зеленый огонь сиял на вершине башни, заливая призрачным светом каменные зубцы. Вечером, когда шум города стихал, можно было расслышать шипение пламени. Как ни странно, этот блуждающий огонек не вызвал никакого любопытства у горожан, и даже дети уже не задирали головы, проходя мимо башни. Что касается птиц, то они, похоже, решили облетать его стороной, и почти никто из них не присаживался больше передохнуть на ограде смотровой площадки.

Гун погрузился в непроницаемое молчание, о «Кочевниках» тоже ничего больше не было слышно.

Нат теперь никогда не чувствовал себя в безопасности, находясь в башне, однако уволиться не решался, опасаясь, что Гун в отместку прикажет Ползунам отрубить ему ноги. Поэтому юноша всячески старался, чтобы его «измена» не стала слишком очевидной. От этого зависела его жизнь.

Каждый раз, убедившись, что Гун заснул, он снова и снова прятался за выступом бойницы, приникнув глазами к морскому биноклю и лелея несбыточную надежду однажды все-таки высмотреть, где прячется Сигрид. Но сколько бы он ни обшаривал взглядом улицы, она так ни разу и не показалась.

Но вот однажды он заметил какого-то человека, который крадучись пробирался вдоль стен. Недалеко от башни он застыл на углу улицы, как будто не решаясь двигаться дальше. Судя по тому, как человек вздрагивал при малейшем шуме и нервно сжимал в руке увесистую палку, он чувствовал близкую угрозу. Нат затаил дыхание: кто же мог быть настолько храбр – или настолько безумен, – чтобы отважиться бросить вызов Ползунам на их территории?

И когда человек наконец поднял взгляд на башню, Нат узнал его. Это был Неб Орн.

Юноша еле удержался, чтобы не вскрикнуть от удивления. Он не видел гарпунера с того самого шторма. А сейчас Небу, похоже, грозила опасность. Решив помочь ему, Нат вооружился тяжелым железным ломом, тихонько вышел из башни и углубился в сплетение темных переулков. Место, где прятался великан, он нашел почти сразу. Тот, ожидая нападения, резко повернулся на звук шагов, и Нат едва успел увернуться от нацеленного ему в живот наконечника гарпуна.

– Именем туманных демонов! Я уже три дня пытаюсь до тебя добраться! – хрипло зашептал Неб, разобравшись, что к чему. – Эти чертовы Ползуны повсюду. Держат город в кольце, как при карантине. Я трижды чуть не попал к ним в лапы. Четверых я, правда, пригвоздил к грязюке, но их больше, чем тараканов в корабельном трюме!

– Я думал, ты давно покинул Сольтерру, – возразил Нат. – Ты ни разу не дал мне знать о себе.

Великан завернулся поплотнее в кожаный плащ.

– Покинуть Сольтерру? Да, поначалу я так и собирался сделать, – проворчал он, – но эта девушка, Сигрид, уговорила меня не спешить. Мне тоже, как и ей, очень не нравится то, что тут затевается, вот я и решил немного погодить. Сигрид сказала, ты действуешь на стороне Гуна. Вот уж не думал, что ты такой наивный!

– Я не наивный, – рассердился Нат. – Но пока у меня нет другого выхода. Если Гун решит, что я окончательно переметнулся во вражеский лагерь, он прикажет отрубить мне ноги! Ползуны подчиняются ему совершенно беспрекословно. Он превратил их в свою личную гвардию.

– Это уж точно. И поверь, не стоит сейчас шататься по городу после наступления темноты! Они постоянно патрулируют окрестности, чтобы ни один человек не покинул Сольтерры. Так и рыщут вокруг города, как надзиратели вокруг лагеря пленных.

Хоть и занятый разговором, гарпунер все время посматривал по сторонам, не теряя бдительности.

– Нат, – настойчиво повторил он, – пора уже определиться, на чьей ты стороне. Опасность все ближе. Давай же, очнись!

– Ты видел Сигрид и Кочевников?

– Нет, я давно потерял связь с ними; Ползуны открыли на них настоящую охоту. Сигрид и ее ребята пытались скрыться от них, почаще меняя убежища, но их того и гляди возьмут в клещи… Гун хочет уничтожить всех своих противников до единого, подготавливая Большой день.

– Что еще за Большой день?

– До тебя что, еще не дошло? Вся эта затея – один большой заговор, жертвами которого в самом скором времени станете вы все – и ты, и жители холма…

– О чем это ты?

– Я все пытался тебя предупредить, но Ползуны каждый раз вынуждали меня отступить. Просто чудо, что они меня не достали.

Лицо гарпунера поблескивало от пота, костяшки пальцев, сжимающих гарпун, побелели от напряжения. Нат понял, что дело серьезное.

– Слишком долго я молчал, – пробормотал Орн. – Надо было рассказать все раньше, но я не решался нападать на дозорного. Слишком крупная мишень для простого гарпунщика.

– Дьявол тебя разбери! Да скажешь ты наконец, в чем дело? – не выдержал Нат, которого все эти разговоры вокруг да около изрядно напугали.

– Я все понял, когда встретил Гуна по прибытии в Сольтерру, – зашептал Орн горячо. – Помнишь, на следующий день после шторма? Мы тогда расстались у пристани, и каждый пошел своей дорогой…

– Да, так и что?

– Я потом три дня болтался по тавернам, пытался найти работу. И однажды увидел тебя, как ты идешь по главной улице рядом с дозорным. Тогда-то пелена упала с моих глаз, и я обо всем догадался.

– О чем? О чем ты догадался?

– Судя по твоему лицу, ты не знаешь, что это за зеленый огонь, который Гун жжет днем и ночью на вершине башни. Или я ошибаюсь?

– Ну да, он мне объяснил, что это новая форма энергии, которая перевернет всю жизнь на Алмоа и сулит нам небывалый подъем. Гун – ученый-химик, и он…

– Химик? Это Гун-то? Ох, парень, если бы ты поплавал с мое, ты бы на такие глупости не купился. Зеленое пламя – это огонь береговых пиратов!

Ухватив юношу за локоть, Неб втащил его в ближайшую подворотню.

– Береговые пираты существовали раньше на Земле, – пояснил он торопливым шепотом. Они разжигали на берегах ложные сигнальные костры, заманивая корабли, которые разбивались о камни. Только на Алмоа они действуют наоборот – приманивают к городам облака, используя созданные химическим путем особые газы.

– Так выходит, Гун – грабитель? – пробормотал Нат, растерянно заикаясь.

– Нет, не грабитель. Убийца. Гун работает на Ползунов. У него с ними что-то вроде договора. Они хотят вас всех уничтожить – и людей, и город. А у Гуна в руках облако – огромное, белое, как воздушный кит, помнишь? Это Гун тогда изменил его курс, погубив канонерку. Когда он решит, что нужный момент настал, он разожжет пламя еще ярче, и тогда облако примчится к нему, как слон, которого потянули за цепь! И оно обрушится, Нат, прямо на город.

• Предыдущая
• 30/71
• Следующая