Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом - Ярославцева Светлана И. - Страница 41

• Предыдущая
• 41/164
• Следующая

Боярин Глеб Иванович Морозов вступил во владение сельцом Зюзином (Скрябино и Скорятино тож) в 1644 г.[312], после смерти его тестя князя Алексея Юрьевича Сицкого, который в духовной грамоте отказал зятю это сельцо в числе многих других. В год отказа в сельце, как уже упоминалось, были отмечены дворы вотчинника, приказчика, скотный, конюшенный, восемь дворов конюхов и псарей, три двора деловых людей, три крестьянских и четыре бобыльских. Преобладание дворни со своими дворами свидетельствует о том, что Зюзино долго и активно использовалось князем. Ведь всего за четверть века до того (по писцовой книге 1627–1629 гг.) было у князя в сельце Скрябине, Скорятине, и Зюзино тож, кроме двора помещикова боярского с деловыми людьми, приказчикова и скотного дворов, всего четыре людских двора, двор садовника да двор псаря[313]. После его смерти почти все дворы «конюховы и псарские» быстро запустели, так как деловые люди из сельца «сошли» за ненадобностью.

В середине XVII в. среди царских приближенных было престижно иметь загородный подмосковный двор, т. е. двор, который использовался не с хозяйственной целью, а в качестве резиденции, в котором владелец жил с семьей иногда или даже постоянно. И боярин Глеб Иванович, крупный вотчинник тех времен, не стал отставать от других.

Среди многих его вотчин и поместий Зюзино располагалось ближе всех к Москве, имело удобные выезды и на Калужскую дорогу (к соседнему монастырскому сельцу Семеновскому) и на Серпуховскую дорогу (к соседнему сельцу Изютину, тогдашней вотчине боярина князя Федора Федоровича Волконского[314], а через два века ставшему деревней Волхонкой). По Калужской дороге было рукой подать до государева села Воробьева, куда нередко совершал походы царь Алексей Михайлович. Родительское (боярина Ивана Васильевича Морозова) сельцо Воронино, Шаблыкино тож находилось дальше от Москвы, южнее, по другую сторону Калужской дороги, у ее ответвления – дороги Каменки.

Глеб Иванович с 1642 по 1645 г. годовал воеводой в Великом Новгороде[315] и не мог вернуться в Москву сразу, когда скончался его тесть. А возвращаться было зачем. В одном из столбцов Поместного приказа сохранилось описание 15 имений в 8 уездах, озаглавленное: «Боярин Глеб Иванович Морозов. Вотчины за ним тестя ево боярина князя Алексея Юрьевича Сицкого»[316]. Столбец сохранился не полностью, и, возможно, поэтому в описании названы не все имения Глеба Ивановича, полученные им после тестя. В том числе не названо и сельцо Скрябино, Зюзино тож.

Не было в том списке и вотчины, которую стольник Глеб Иванович получил от князя А.Ю. Сицкого, как написано в писцовой книге, в качестве «приданой вотчины» за княжной Авдотьей Сицкой. Вотчина находилась в глухом углу Московского уезда, в долине реки Пахры к западу от Калужской дороги – Шахова стану сельцо Игнатовское с деревней Горки, а Пахра тож, и семью пустошами. Данную грамоту на владение этой вотчиной князь выдал зятю в 1628 г. – в год переписи, в связи с которой, возможно, и потребовалось официально оформить приданое. Ведь женился-то Глеб Морозов на княжне Авдотье Сицкой еще 18 января 1619 г.[317]

Сколько ему было лет в год женитьбы? Чтобы понять это, надо ближе познакомиться со всем семейством Морозовых.

Поколенная роспись древнего рода бояр Морозовых опубликована только А.Б. Лобановым-Ростовским в Русской родословной книге. У боярина Ивана Васильевича Морозова названы следующие дети (по старшинству): Глеб, Борис, Михаил, Ксения[318]. Ни у кого из них не назван год рождения. Но во многих документах, в том числе разрядных записях, если говорят сразу об обоих братьях, то Бориса называют первым, как это обычно происходит со старшим по родству. Возможно, именно поэтому многие исследователи называют Бориса старшим братом Глеба. Конечно, такой порядок записи мог быть вызван привычной идиомой – всем известных на Руси убиенных братьев святых князей Бориса и Глеба.

Про Михаила вообще забывают. Многие исследователи говорят, что после смерти Ивана Глебовича род Морозовых прервался. Но это произошло позже, когда умер бездетный боярин Михаил Иванович Морозов, который был известен еще в 1680-х гг. Михаил родился много позже старших братьев. Но к государевой службе приступил своевременно.

Одежда бояр и боярынь в XVII в.

Отец его Иван Васильевич Морозов (боярин с марта 1634 г.) после воцарения Алексея Михайловича в 1645 г. стал значительной личностью: царь, уходя в какой-нибудь поход, постоянно оставлял именно его «на Москве»[319]. Эти обязанности он исполнял многократно, вплоть до 1655 г. Тогда весной и летом ходил государь в Смоленск со своими полками, где был есаулом и младший сын Морозова, стольник Михаил Иванов сын. А 29 июня, уходя в поход «изо Шклова в Могилев», государь оставлял боярина Морозова «в своих государевых шатрах». В том же году престарелый боярин принял постриг (во иноках старец Иоаким), как это было принято, уходя из жизни.

Старший сын И.В. Морозова Борис, дядька Алексея Михайловича, воспитывавший его с пяти лет, стал главным руководителем 16-летнего царя в управлении государством, присутствовал в приказах Стрелецком, Большой казны и Иноземном.

Михаил по достижении возраста службы (верстали новиков тогда уже в 14 лет) стал комнатным спальником, как и старшие братья Глеб и Борис, – в Дворцовых разрядах он появляется в этом звании в январе 1648 г., на свадьбе царя Алексея Михайловича с Марьей Ильиничной Милославской: «А в мыльню с государем ходили и в мовниках были: боярин Борис Иванович Морозов да спальники: князь Иван княж Андреев сын Голицын, Михаил Иванов сын Морозов...» (и еще восемь спальников)[320]. Интересно, что в этом списке первыми за Борисом Ивановичем (боярин с января 1634 г.) названы его зять князь Голицын, недавно женившийся на его сестре Ксении, и брат Михаил. Если Михаилу уже исполнилось тогда 14 лет, то родился он в 1633 г. В дворцовых разрядах и он записан комнатным стольником (первым в большом списке) – 30 января 1676 г., когда после скоропостижной смерти царя Алексея Михайловича все царедворцы присягали на верность новому царю Федору Алексеевичу. Вскоре после воцарения Федора Алексеевича, в том же 1676 г., Михаил Иванович получил боярский чин, сорок лет спустя после старших братьев.

Ксения вышла замуж за князя И.А. Голицына в 1647 г., значит, она могла родиться примерно в 1630 г. При такой разнице в годах у старших и младших детей, несомненно, матери у них разные. Судя по различным источникам[321], Глеб и Борис могли быть детьми Аграфены Елизарьевны Сабуровой, а Михаил и Ксения – детьми Степаниды Семеновны Коробьиной, второй жены И.В. Морозова, названной в Русской родословной книге.

Стольники Глеб и Борис Морозовы в числе других лиц, бывших в феврале 1613 г. на Земском соборе, подписались на грамоте об избрании царя Михаила Федоровича[322]. Их чин, да и сам факт приглашения юных стольников на столь значительное собрание свидетельствуют о том, что братья не вчера были поверстаны на службу, успели показать себя в Смутное время.

В те годы мальчиков с 14 лет верстали на службу (т. е. давали должность и соответствующий поместный и денежный оклад). Вероятно, их дед Василий Петрович Морозов, боярин с 1608 г., сподвижник князя Д.М. Пожарского, а позже деятельный член Боярской думы[323], без которой не могло состояться избрание нового царя, опекал подрастающих внуков. Он мог привлечь их к службе в первой половине 1612 г., когда в Нижнем Новгороде собиралось ополчение против поляков под руководством Минина и Пожарского. А потом мог и привести на Земский собор. Предположим, что братья – погодки, и было им в 1612 г. по 14 (Борису) и 15 (Глебу) лет. Значит, Глеб мог родиться в 1597 г., а Борис – в 1598 г.

• Предыдущая
• 41/164
• Следующая