Новолуние - Майер Стефани Морган - Страница 12

— Белла, пришло время. Как долго мы можем оставаться в Форксе, в конце концов?

Карлайл выглядит на 30 лет, а он говорит, что ему 33.

Его ответ смутил меня. Я думала, что решение об отъезде объединит его семью.

Почему мы должны уехать, если они собирались это сделать? Я уставилась на него, пытаясь понять, что он имел в виду.

Он взглянул на меня холодно.

Я осознала, что неправильно поняла, когда меня начало тошнить.

— Когда ты сказал мы…, - прошептала я.

— Я имел в виду семью и себя, — произнес он отчетливо.

Я тряхнула головой взад-вперед, пытаясь придти в себя. Он ждал, не выказывая раздражения. Прошло некоторое время прежде чем я смогла говорить.

— Хорошо, — произнесла я, — я поеду с тобой.

— Ты не можешь, Белла. Туда, куда мы едем… Это не лучшее место для тебя.

— Мне везде хорошо, если там есть ты.

— Я не достаточно хорош для тебя, Белла.

— Не будь смешным, — я хотела чтобы голос казался сердитым, но он звучал так, как будто я умоляла. — Ты лучшее, что есть в моей жизни.

— Мой мир не для тебя, — произнес он безжалостно.

— То, что произошло с Джаспером, это не имеет значения, Эдвард! Не имеет значения!

— Ты права, — согласился он. — Произошло то, что должно было произойти.

— Ты обещал! В Финиксе, ты обещал, что останешься.

— Так долго, пока это будет хорошо для тебя. — прервал он меня, чтобы поправить.

— Нет! Речь ведь о моей душе, не правда ли? — крикнула я, взбешенная, но так или иначе, это звучало как просьба. — Карлайл говорил мне об этом, и это не волнует меня, Эдвард. Это меня не волнует! Ты забрал мою душу. Она не нужна мне без тебя — она твоя!

Он глубоко вздохнул и на некоторое время уставился, невидящим взглядом, в землю.

Его рот немного кривился. Когда, наконец, он поднял взгляд, его глаза смотрели по-другому, жестче, — как будто жидкое золото было заморожено.

— Белла, я не хочу, чтобы ты уезжала со мной. — Он произносил слова медленно и четко, его холодные глаза смотрели на меня так, как будто я понимала, что он говорил.

Я прокрутила его слова в уме несколько раз, пытаясь понять смысл сказанного.

— Ты… не … хочешь меня? — Я пыталась произносить слова правильно, пораженная тем как они звучали.

— Нет.

Я непонимающе уставилась на него. Он, не оправдываясь, пристально смотрел на меня. Его глаза были похожи на топаз — твердые, чистые и очень глубокие. Я чувствовала, как будто я смотрю в них и вижу далеко вперед; еще никогда они не были так бездонно глубоки, я пыталась найти в них несоответствие словам, которые он произнес.

— Что ж, это все меняет. — Я удивилась тому, как спокойно и благоразумно прозвучал мой голос. Наверное, потому, что я была ошеломлена. Я не могла понять что он говорил мне. Это было бессмысленно.

Когда он снова заговорил, он отвел взгляд и стал смотреть на деревья.

— Конечно, я всегда буду любить тебя… так или иначе. Но то, что случилось прошлым вечером, заставило меня понять, что пришло время перемен. Потому, что я … устал притворяться тем, кем я не являюсь, Белла. Я не человек. — Он оглянулся, и ледяное выражение его прекрасного лица не было человеческим. — Я позволил продолжаться этому слишком долго, и я сожалею об этом.

— Не надо. — прошептала я; понимание просачивалось, разъедая меня, как будто струйка кислоты текла по моим венам. — Не делай этого.

Он продолжал пристально смотреть на меня, я видела по его глазам, что мои слова не доходили до него. Он все решил.

— Ты не достаточно хороша для меня, Белла. — Он перевернул ранее сказанные слова, и я не смогла возразить ему. Как хорошо я понимала, что я не достаточно хороша для него.

Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но потом закрыла его. Он терпеливо ждал, его лицо не выражало ни одной эмоции. Я попыталась снова.

— Если… ты этого хочешь.

Он кивнул.

Я застыла. Я ничего не чувствовала ниже шеи.

— Я хотел бы попросить тебя об одолжении, если возможно? — спросил он.

Интересно, что он увидел на моем лице, так как что-то промелькнуло по его лицу в ответ. Но, прежде чем я успела понять что это было, его лицо снова стало невозмутимым.

— Все что угодно, — клятвенно заверила я, мог голос потихоньку окреп.

Под моим взглядом его глаза оттаяли. Золото его глаз снова стало жидким, расплавилось, сжигая дотла все во мне с огромной силой.

— Не совершай опрометчивых или глупых поступков, не стремясь быть бесстрастным.

— Ты понимаешь, о чем я говорю?

Я беспомощно кивнула.

Его глаза похолодели, он снова стал далеким.

— Я думаю о Чарли, конечно. Он нуждается в тебе. Береги себя — для него.

Я снова кивнула. — Обещаю.

Мне показалось, что он немного расслабился.

— В свою очередь, я тоже выполню свое обещание. — произнес он. — Я обещаю, что это последний раз, когда ты меня видишь. Я не хочу возвращаться. Я не хочу, чтобы ты пережила это снова. Я больше не буду вмешиваться в твою жизнь. Все должно быть так, как будто я никогда не существовал.

Мои колени, должно быть, начали дрожать, потому что деревья внезапно стали покачиваться. Я слышала как кровь зашумела в моих ушах.

Его голос казался далеким.

Он мягко улыбнулся. — Не волнуйся. Ты человек, — твоя память, не более чем решето. Время излечит все раны.

— А твои воспоминания? — спросила я. Это прозвучало так, как будто что-то застряло у меня в горле, как будто я задыхалась.

— Ну, — он колебался некоторое время, — я не хочу забывать. Но мой вид… мы очень легко отвлекаемся. — Он улыбнулся; улыбка была спокойной, но она не коснулась его глаз.

Он повернулся и направился прочь от меня. — Это все, я надеюсь. Мы не побеспокоим тебя снова.

Чувства охватили меня. Это удивило меня; я думала, я уже не способна что-либо испытывать.

Я поняла, — Элис не вернется. Я не знаю как он услышал меня — я не произнесла не звука — но он, кажется, понял.

Он медленно встряхнул головой, все время наблюдая за выражением моего лица.

— Нет. Они все уехали. Я остался, чтобы попрощаться с тобой.

— Элис уехала? — произнесла я бесцветным голосом.

— Она хотела попрощаться, но я убедил ее, что полный разрыв будет для тебя лучше.

Я была ошеломлена; было сложно сконцентрироваться. Его слова крутились в моей голове, и я слышала голос доктора в Финиксе, прошлой весной, когда он показывал мне рентгеновские снимки. Как видишь, это просто перелом, — его палец двигался по снимку вдоль перелома моей кости. Это хорошо. Перелом срастется легко и более быстро.

Я пыталась дышать нормально. Я должна сконцентрироваться и выбраться из этого кошмара.

— Прощай, Белла. — Сказал он таким же тихим, мирным голосом.

— Подожди! — выдохнула я, протянув к нему руку, пытаясь заставить свои безжизненные ноги двигаться вперед.

Я думала, что он протянет ко мне руку. Но его холодные руки схватили меня за запястья и опустили их по бокам. Он наклонился, и прижался губами к моему лбу ненадолго. Я закрыла глаза.

— Береги себя, — выдохнул он.

Подул легкий, неестественный ветерок. Мои глаза мгновенно открылись. Листья на маленьком клене тихо зашелестели от его движения.

Он ушел.

С трясущимися ногами, не обращая внимания на то, что мои действия были бесполезными, я последовала за ним в лес. Но он быстро затерялся в лесу. Не было видно следов, листья снова были неподвижны, но я, не задумываясь, шла вперед. Я больше ничего не могла сделать. Я должна продолжать двигаться. Если я прекращу искать его, все будет кончено.

Любовь, жизнь, смысл… все.

Я все шла и шла. Я потеряла чувство времени, медленно продираясь через густой подлесок. Прошли часы, но показались только секундами. Казалось, что время заморозили, потому, что лес выглядел одинаково, независимо от того, как далеко я прошла. Мне начало казаться, будто я иду по кругу, по очень маленькому кругу, но я продолжала идти. Я часто спотыкалась, но поскольку становилось все темнее и темнее, я стала чаще падать.