Опасный возраст (СИ) - "Соня Фрейм" - Страница 41

• Предыдущая
• 41/54
• Следующая

И все, разумеется, встали на уши, желая узнать подробности. Об этом нам сообщили на одном из классных часов. С начала года и так велась активная пропаганда местных университетов, которые оставляли нам на партах по плохо-пропечатанному буклету для абитуриентов. Ничто из того, что я видел мне, не нравилось. Я уже выбрал себе пару университетов в столице, и все эти буклеты сразу же шли в помойку.

Возможность получить двойной диплом и учится к тому же в Европе или Америке (мы так и не поняли где именно), тут же настроили пол-класса на хищнический лад.

Правда, у программы были свои ограничения. Как нам сообщили, студенты далеко не всех факультетов могут принимать участие в программе, так как не все специальности совместимы с европейским бакалавром. Так, медицинский и социальные науки пролетали, и это не сказано расстроило Кирилла.

- Да что ты убиваешься, - зевнула Никон – Тебе предки и так любой универ за бугром оплатят…

Ян долго занудствовал на тему соответствия нашей системы обучения Болонской, и ему казалось, что все это противоречиво. Но я видел, что он страшно заинтересован.

И я тоже очень заинтересовался. Не потому что это было престижно, а также я получал шанс построить себе карьеру быстрее, чем у меня на то были шансы. Это была моя возможность начать путешествовать. Я грезил о других странах с детства.И как и Элена я мечтал, что однажды буду жить у моря. Где-то… далеко, далеко отсюда. У холодного, северного моря, от которого кровь в жилах стынет. Или даже у океана. Я бы хотел жить Гренландии, хотя никогда там не был, и не имел права судить об этом заранее. Но гренландские пейзажи казались мне совершенными. Возможно, на меня сильно повлияла книга Питера Хёга «Снежное чувство Смиллы», которая была моей самой любимой, и я стал перечитывать ее каждый раз, когда меня тянуло по инерции убежать в ночь и самозабвенно курить, думая о том, что было или не было в моей жизни...

Мысли вернулись к этому гранту. Я был пока не вполне уверен учат ли в том университете на дизайнеров, но попробовать стоило. У них были довольно странные условия. Хорошие оценки имели сильный вес в отборе, но для совсем безнадежных спасительной удочкой было владение одним европейским языком на уровне B2, по их системе, а также мотивационное письмо. Допускалось приложение таинственного портфолио, куда можно было собрать какие-либо достижения по своей специальности, если таковые имелись.

Ян повернулся ко мне, пожевывая лохматую губу и деловито спросил:

- хорошая сделочка вышла бы, а?

- ага, - вынужден был признать я.

- интересно, - он наморщил лоб – с чего они занимаются такой благотворительностью?

- должен быть какой-то подвох, - тоже был скептичен я - явно придется в случае провала или плохих оценок выплачивать им неустойку или потом работать на каких-то определенных условиях в их предприятиях…

Об это мы спросили представителя университета, который принес нам эти интересные новости.

- Вы выплачиваете сумму только в случае прерывания учебы без уважительной причины или низкой успеваемости, - сообщила нам эта женщина.

- А какой должна быть уважительная причина? – нагло вопросил Ян.

- например, по состоянию здоровья, - тут же ответила она.

- отлично, осталось только попасть под самосвал, если я вдруг пойму что не потяну учебу, - проворчал себе под нос Ян, но его услышали только пара человек рядом.

Я еще раз перечитал листовку. При условии, что моя специальность преподавалась в этом университете, мне необходимо было сдать языковой тест в дополнение ко всем другим документам. Единственный иностранный язык, которым я владел, пусть и не в совершенстве, так это английский. И мне надо было сдать тест TOEFL. От одной мысли сколько надо готовить для заявки на грант у меня начинала болеть голова.

«В жизни двигаются лишь те, у кого есть чувство цели», - жестко прозвучал в голове голос Элены.

«Да я не потяну такую цель,» - сказал я про себя в ответ. Но решил подумать.

***

Элена выслушала внезапную новость от таинственных спонсоров с большим интересом. Я сказал об этом совсем мимоходом, чтобы не показать, что я ужасно хочу попробовать, но боюсь. То, что она вдруг сделала после, меня почти шокировало.

Она резко взяла меня за плечи, и заглянула в глаза так глубоко, что я буквально почувствовал внутри себя ее присутствие:

- Сергей, ЭТО ТВОЙ ШАНС! ТЫ ДОЛЖЕН ЭТО СДЕЛАТЬ.

Она сказала это абсолютно спокойным голосом, я вообще не слышал, чтобы она кричала. Элена была очень тихой и сдержанной. Но то, как она сказала, было куда внушительнее любого ора.

Ее руки вдруг плавно соскользнули с моих плеч, и я снова почувствовал, что могу дышать.

- Э-э-э… да я подумаю, - пробормотал я.

Взгляд Элены полыхал, и она буквально вдавливала меня им в пол.

- Ты должен,- повторила она.

Я должен.

- Это… очень не просто, - начал я – Мне надо будет сдать TOEFl…

- сдашь.

- оценки у меня не очень, нужно еще мотивационное письмо и может портфолио. И будет оценивать комиссия из наших и зарубежных преподов… а потом надо будет на втором курсе снова подать заявку уже в их университеты, а там решают их комиссии…

- подашь.

- и это конкурс на всю страну. Я думаю шансы очень низкие…

- вот и проверишь.

Она строго смотрела на меня с противоположного конца кухни, и я чувствовал ее власть. Она простиралась всюду, и я вдруг понял, что она совсем не такая неотмирная, уравновешенная художница, которой казалась. И она не парит в этих заоблачных сферах двадцать четыре часа в сутки. Элена была жесткой и очень сильной. И она знала, чего хотела. Всегда знала.

- Сергей, я добилась многого вовсе не потому что я такая талантливая, и все вдруг это поняли и сказали: «Ах, молодец. Вот тебе гонорар в миллион долларов». Мой успех – это мой труд и желание доказывать всем и каждому, что я стою того, чего требую. Что я стою признания. Что я стою тех денег, которые получаю. Что мои работы стоят того, чтобы быть увиденными. И я ходила из галереи в галерею, предлагая им свои картины. И получила более двадцати отказов.Пока наконец-то одна маленькая и захолустная не согласилась их выставить. И я проигрывала множество конкурсов, потому что мои рисунки никто не понимал. И я никогда не занимала первых мест. И критики говорили, что мои картины уродливы и не более чем копия таких художников, как Гигер. Но я пыталась и доказывала, потому что знала, что я не смогу приносить большую пользу, чем своими картинами. Я только это и умею. И я умею это хорошо. И я – это я, мой стиль - уникальный, я над ним работала, я шлифовала его, как море, камни. Чтобы глядя на мои картины, ВСЕ, даже те, кому они чужды, на мгновение задерживали взгляд. Чтобы они говорили о них только в двух ключах: «это восхитительно» и «это отвратительно». Но никто не был равнодушен. И я получила все, что хотела.

Я слушал ее как загипнотизированный. Ее осанка, слова, взгляд… все это говорило только о том, что она была королевой. Но она заслужила свой статус. Ничто не согнуло ее в свое время.

- Но у меня в отличие от тебя нет такой уверенности, что это мое предназначение.

- Слушай, ну не все с рождения понимают что должны делать. И если уж ты не веришь фаталистично, что создан для чего-то… то ты просто должен всегда пробовать больше. Брать планку выше, - затем она пожала плечами и добавила – в конце концов, ты не облысеешь, если попробуешь. Не пробуют только идиоты. Они и есть истинные неудачники, а не те, кто попробовали, но провалились. Понимаешь о чем я?

- Понимаю.

- И еще… никогда не делай что-то ради одной только славы и денег. Ты хочешь объездить весь мир, и увидеть свою Гренландию и Исландию. Вот и делай это ради своих путешествий. Потому что это мечта. А мечта стоит всего на этом свете.

- Да. Все должно быть ради мечты, - тут я был согласен с ней полностью.

- Вот и хорошо, - на губы снова набежала улыбка, как морская пена – А теперь пошли рисовать.

• Предыдущая
• 41/54
• Следующая