Опасный возраст (СИ) - "Соня Фрейм" - Страница 35
- Предыдущая
- 35/54
- Следующая
- иногда, - уклончиво ответил я – я уже не чувствую ничего. Как будто это было несколько жизней назад.
- но ты бы хотел ее увидеть?
- не знаю. Может и хотел бы. Но что потом?
- а что если бы она осталась? Что если бы она вернулась к тебе навсегда?
- Я… не знаю.
Мне не хотелось даже такое представлять. Потому что я бы тогда оказался в страшно неудобном положении, и кому-то в итоге было бы больно и обидно. Скорее всего Алиса. Потому что я был готов бороться за Элену до конца.
- Как ты себе представлял развитие ваших отношений?
- никак. Я жил моментом.
- И это правильно. Но ты понимаешь, что вы были разными, - вместо ответа сказала она – хотя сначала тебе казалось, что разница - ничто.
«Мне так казалось?» - хотелось спросить мне, но я не сделала этого. Вместо этого я согласился, чуть поразмыслив, правда, над ее словами. Я постоянно думал, что разница между мной и Алиса слишком ощутимая, но закрывал глаза… Может, Алиса это имела в виду?
- Да, - наконец-то ответил я – Она была из очень благополучной семьи.
- не только ведь это. Ты часто говорил, что у вас возникали споры по мелочам.
- ну… я думаю, это нормально. Все люди о чем-то спорят.
- с годами такие мелочи становятся серьезным камнем преткновения. Я поняла, что твоя девушка любила брать инициативу в свои руки. Есть такой тип людей. И ей в итоге нужно было направлять и тебя.
- Возможно, - осторожно кивнул я.
Мы уже минут пять не смотрели друг на друга, каждый, уткнувшись в планшет, но фразы энергично перекатывались между нами, как мячик.
- Но она бы с тобой не справилась, - отрешенно пробормотала Элена – Сначала ты бы делал сам, все, что она скажет, а потом однажды взбрыкнулся бы и ушел от нее. Такой у тебя характер.
Наша беседа казалось мне все более и более странной. Что-то в ней было не так как обычно. То, о чем говорила Элена, могло бы быть и не правдой. В конце концов, она не знала Алису. И, если уж на то пошло, то и я не знал так хорошо Алису, хотя думал, что мы узнали друг о друге все. Откуда такая уверенность?
- В этом ты и похож на меня, - неожиданно сделала она еще более непонятный вывод из всей беседы – здесь мы пересекаемся.
Я уже не мог смотреть в планшет. Я недоуменно взирал на Элену, которая вернула себе самооблдание, и была прежней. Но что-то диссонировало между ее словами и видом. Какой-то фальшивый аккорд.
- Элена… - начал я – У тебя кто-то был в Хельсинки? Кто-то… особенный?
Она быстро взглянула на меня и заявила с улыбкой, в которой в этот раз была только горечь:
- Это уже давно в прошлом. Просто снег навеял…
- и… что это за был мужчина? – я не был намерен сдаваться так легко.
Элена уже не могла уйти от моего вопроса. Я пригвоздил ее к креслу взглядом, и вдруг на короткую долю секунды обрел контроль на диалогом.
- один очень упрямый и жесткий человек, - лишь сообщила она, а затем резко отложила планшет и поднялась – Сергей… у меня через час встреча с режиссером «Спящей красавицы», ты можешь порисовать тут, если хочешь, но я не смогу уделить тебе внимание. Нам надо будет обсудить с ним детали постановки. Надеюсь, ты простишь.
- да я пойду лучше.
Она молча проводила меня до дверей, а затем коротко попрощалась. Все это время я не мог отделаться от ощущения, что она хочет меня просто спровадить. Я вышел на улицу и разглядывал снег, который уже начинал таять.
«А что будет зимой?» - спросил себя я.
Снег будет везде. И его будет больше. Каждый день будет ей напоминанием о Финляндии.
Я шел домой, размышляя над нашей беседой. С чего она взялась вдруг за Алису? К чему вообще была эта фраза про гипотетическое развитие отношений и то, что мною нельзя управлять, и мы в этом похожи?
И внезапно меня осенило. Это символично совпало с падением здорового кома снега с ближайшего дерева прямо перед моими ногами.
Она же о себе говорила! Все ее фразы были завуалированным пересказом каких-то болезненных отношений в ее жизни. Я тут вообще был не причем. Я был как зеркало, в котором она отражала то, что хотела сказать, причем не мне, а самой себе.
Значит, и она бывает иногда откровенна.
***
В Интернете сейчас можно найти что угодно. Люди выгружают туда тоннами информацию, и при желании можно всегда отыскать ту ниточку, потянув за которую, узнаешь, что хочешь. Так, я занялся шпионскими происками, чтобы выведать хоть что-то прошлом Элены в Хельсинки.
Всегда помимо каких-нибудь новостных заметок, стаей и фотоотчетов, есть форумы и те же социальные сети, куда люди сливают слухи и домыслы. Мне было интересно узнать все. Я плевать хотел на качество информации, в конце концов, там ведь могла быть и доля правды.
Об Элене больше писали во всяких журналах типа InterviewЭнди Уорхолла, Dazed&Confused и в других подобных изданиях. Различные арт-блоггеры разбирали ее картины на косточки. Она не была, разумеется, знаменитостью того масштаба, о которых судачат в «желтой» прессе. Элена принадлежала к тонкой прослойке богемы, которую в массах знают только те, кто приближены к этим кругам, или просто интересуются искусством.
Я наше более давние снимки, где ей было где-то двадцать пять лет. Тогда ее карьера вдруг стремительно взвилась вверх, буквально в один день. Она выглядела немного иначе, носила стрижку каре, нобыла по сути такой же.
Поиски по Интернету не дали мне многого, я скорее просто собрал ее для себя по кусочкам в очередной раз. Но одну вещь я все-таки нашел. На каком-то финском сайте была статья о ней, в которой я не понял ни слова. Но благодаря переводчику Google я получил в итоге корявый, безобразный текст, из которого следовало, что она жила там уже год и была приглашена на какой-то светский прием к президенту, ТарьеХалонен, наряду с финскими людьми искусства. Там же была небольшая фотография в паршивом качестве, где Элена в длинном черном платье с открытой спиной, позировала вместе с каким-то высоким мужчиной с насмешливым взглядом. О том, кто он был, и как его звали, не было ни слова. Она держала его за руку. Это было единственное, что говорило о каких-то близких отношениях.
Несмотря на отсутствие информации о нем, я понял – это он. Тот, о ком она говорила. «Один очень упрямый и жесткий человек». Разглядеть их по лучше никак не получалось, в глаза сразу начинали лезть пиксели.
Стоит ли говорить, что я возненавидел этого мужчину, даже толком не зная, кто он?
***
Дэн все-таки своего добился и затащил меня на одну из вечеринок в пятницу. Я в этот раз согласился без особого сопротивления, потому что мне надоело быть тем, кем я был уже много лет. То есть избегать людей, мотивируя это тем, что вы не сходитесь взглядами или, что они все придурки, один я - умный. Если я такой умный, почему я тогда один? – логично напрашивался вопрос. Вряд ли от больших мозгов. Отшельничество тоже своего рода снобизм.
- Короче тема такая, - заговорчески просвещал меня Дэн– Старший брат моего одноклассника может провести нас в клуб, и никто не спросит сколько нам лет. А если ты уже там, то бухло разливают без лишних вопросов. Усекаешь?
- Это называется ранний алкоголизм.
- Это называется раннее занудство. Идем! Хочу посмотреть на тебя пьяного.
Я не стал рассказывать Дэнупро мое алко-лето, и какие я сделал после него выводы. Алкоголь всегда - тема особого вожделения среди школьников. Это тоже очередной элемент общения. И мне всегда казалось странным, что человек, готовый выжрать бочку пива, будет встречен с большим одобрением, чем тот, кто не пьет вообще. Как если бы любовь выпивать автоматически означала бы, что он отличный парень.
Об этом я сообщил Дэну. Я любил иногда делиться с ним своими размышлениями, хотя он не всегда меня понимал, и считал, что я копаю слишком глубоко.
- Ну, подумай сам. Если человек не пьет – он, скорее всего из тех супер-приличных, которым важнее сохранить лицо при любых обстоятельствах. Или зажатый и закомплексованный. Но если последнее поправимо, то первое уже диагноз. Я ненавижу тех, кто чуть что хватаются за правила приличия. Это… фальшивость какая-то.
- Предыдущая
- 35/54
- Следующая
