Не все трупы неподвижны - Ушаков Борис - Страница 34

• Предыдущая
• 34/47
• Следующая

– Бонжур! Дайте мне вон того розового.

Но не тут-то было. Юноша с удивлением смотрит сверху вниз на мою маленькую спутницу и задаёт вопрос мне:

– Сколько лет вашей дочери, мсье?

– Пятнадцать.

– Мсье шутит?

– Совсем нет. Она просто плохо выглядит.

– В таком случает, мсье, я не могу налить вина вашей дочери. Она несовершеннолетняя.

Киваю, не обращая внимания на беззвучно глотающую от возмущения воздух Кассандру. Я горд своим французским.

– Вы совершенно правы. Конечно, ребёнку рано пробовать алкоголь.

Теперь уже я тяну за собой упирающуюся девочку-эльфа. По пути к кассе снимаю с полки пачку печенья, литровую бутылку мартини и кладу в тележку. Чтобы мой ребёнок не впал в угнетённое состояние, примирительно говорю:

– Не злись. Выпьешь в отеле.

Мы покидаем «Карфур». Рассерженная Кассандра уносит с собой шариковую ручку, мартини и обиду, а я – бейсболку, печенье и канистру с чудотворной водой. Да, чуть не забыл! От посещения супермаркета в моей памяти ещё остаётся красный американский пикап на стоянке перед входом. Грязное чудовище с трудом помещается среди мелких легковушек. В кабине никого нет.

На крыльце «Галльского петуха» мы встречаем Анибаля, который, громко сопя от усердия, подметает ступени синтетической метлой. Увидев нас, Анибаль испуганно прижимается к перилам. Надутая Кассандра, даже не взглянув на парня, входит в отель. Я останавливаюсь возле Анибаля.

– Бонжур, Анибаль!

– Бонжур, мсье.

– Как дела? Уже решил, что подаришь брату?

– Да.

– Купишь что-нибудь?

Анибаль печально качает огромной головой:

– Нет денег.

Я удивлён:

– Я же тебе недавно дал пять евро.

– Я потратил.

– На что?

– Купил фейерверки.

Я упрекаю парня:

– Нельзя тратить все деньги на удовольствия, Анибаль. Перерождайся.

– Хорошо, мсье.

– А как же подарок Адольфу?

Анибаль с подозрением оглядывается и понижает голос:

– Я подарю ему Очень Большую Рыбу.

Я тоже шепчу:

– Где же ты возьмёшь эту замечательную Очень Большую Рыбу?

– Я знаю, где она живёт. Только это секрет, мсье.

Я киваю с понимающим видом – мол, положись на меня, я умею хранить секреты.

– И где она живёт? В океане?

– Нет. В нашей реке.

– Откуда ты знаешь?

– Я видел.

– Что ты видел?

– Рябь на воде. Пузыри.

– Какие пузыри?

– Пузыри Очень Большой Рыбы. Она дышит.

– А зачем она Адольфу?

– Не знаю. Я же глупый.

Анибаль показывает язык. Ясно, разговор окончен. Я сую блаженному в руки пачку печенья и поворачиваюсь, чтобы уйти, но он добавляет:

– Адольф не верит в Очень Большую Рыбу.

– А ты?

– Я верю.

Обиженная на меня и на весь свет Кассандра забралась на олимп, поэтому я отправляю себя к себе. В номере я первым делом запираю дверь на ключ, потом устраиваю баррикаду из стульев и, наконец, складирую под кровать четвёртую канистру с водой. Ну вот, сорок литров первоклассной чудотворной воды готовы к употреблению. Марина будет довольна. Только подумал о своей любимой супруге, как она тут как тут. Звонит.

– Халло!

– Халло, родной! Как ты там?

– С чувством глубокого удовлетворения пересчитываю полные канистры.

Марина довольна:

– О’кей! Послушай, дорогой. Я сегодня была у Половинкиной. Она интересуется, как ты себя чувствуешь.

Я перечисляю свои дефекты:

– Передай ей, золотко, что онемение верхней губы у меня почти прошло, равновесие продолжаю терять при каждом удобном случае, чай всё так же противен и я по-прежнему забываю слово «абрикос». Другого ущерба здоровью не припоминаю.

– А таблетки пьёшь?

– Пью.

– Честное слово?

– Честное-пречестное!

Мне стыдно, но ведь в Лурде не одна лже-Кассандра врёт, как дышит.

– Тогда до завтра, мой хороший? Чюсс!

– Чюсс!

Смотрю на замолчавший мобильник. Сердце болезненно сжимается от одиночества. Маринка! Мариночка! Где ты? Мне так тебя не хватает! Моралисты могут спросить: «А как же милая маленькая Кассандра?» А что Кассандра? Пока совершенно непонятно, зачем девочке-эльфу понадобился возрастной малоизвестный писатель, занимающий неопределённое место в круговороте жизни. Кассандра не заменяет мне Марину. Каждая планета движется по своей определённой траектории. Разве планета Кассандра способна заменить собой планету Марина? Ведь нет? А я просто точка их пересечения.

Укладываю себя на диван. Я опять обессилел. Невероятно устал от чужих людей вокруг, тайн, кошмаров и неизвестности. Уже в полудрёме постановляю на сегодняшний обед не посягать. Я с детства испытываю отвращение к цветной капусте. И не нужно меня убеждать, что это безумно вкусно. Как, наверное, сказал бы капитан Камбрэ: «Плавали, знаем!»

Крепко сплю. Мне снится Анибаль, дико скачущий при луне с огромным сачком в руках. В сачке перекатывается отвратительного вида Очень Большая Рыба. У этой твари тусклая чешуя цвета горчицы и почему-то лицо Гутентага, хотя я ни разу не видел лица пропавшего детектива. Ну и ладно. Зато я видел Мону Лизу.

Вздрагиваю всем телом и открываю глаза. В номере стоит полумрак. За розовыми гардинами синий вечер мокнет в косых струях дождя. Слышно визгливое лаянье Стичи. Машинально постукиваю пальцами по дивану. На моём тайном языке это означает: «А ну, лежебока, быстро приходи в сознание! Пора на ужин. Баланс нарушать нельзя. Такое правило».

К ужину Луиза подаёт суп, эскалоп с картошкой и на десерт печёные яблоки. Плюс аперитив с дижестивом. Вот это, я понимаю, пища! Это вам не бесцветная цветная капуста. В столовой теперь гораздо тише. Де Миньоны уехали в свою Барселону, телевизор выключен, дон Пидро и понурый Пападопулосов постоянно молчат, а одна мама Буэно не в состоянии производить такое же количество шума, сколько два бельгийских байкера и телеящик.

Кассандра обслуживает постояльцев с каменным личиком. За весь ужин ни одной лучезарной улыбки, ни одного доброго слова и ни малейшей реакции на меня. Я тоже не обращаю на неё внимания. Тем больше моё удивление, когда, собираясь поздно ночью ложиться спать, вдруг слышу тихий стук в дверь.

– Кто там?

– Кассандра.

Открываю. За дверью стоит, обхватив себя руками, девочка-эльф.

– Можно к тебе? Я боюсь ночевать одна.

Молча впускаю неожиданную гостью. Пока я вожусь с баррикадой, Кассандра проворно раздевается и ложится в мою постель. Я выключаю свет, занимаю собой место на диване. Кассандра с удивлением спрашивает:

– Что за театр, милый? Ты на меня обиделся? Не будь занудой, иди сюда.

Неохотно отвечаю:

– Прости, но я чувствую, что не должен так поступать с тобой. Я устаревший экземпляр любовника. Всё это неправильно, нечестно. Как-то гадко!

Кассандра ехидничает:

– А раньше тебя всё это не останавливало, мой герой.

– Тогда я был чересчур взволнован.

Кассандра ждёт несколько мгновений, но в тёмной комнате ничего не меняется. Тогда она желчно бросает: «Вы даже сами не знаете, какой вы дурак, мсье Вадим!» – резко отворачивается к стенке и с головой накрывается моим одеялом.

Я что? Правда, такой дурак?

– Вставайте, мсье Вадим!

Чей-то голос настойчиво вторгается из Яви в моё забытьё. Впрочем, если к нему не прислушиваться, то он почти не мешает.

– Вставайте, мсье Вадим!

Голос становится громче. Какой же он неприятный! А может, это Марина? Нет, у Марины голос не такой противный, значит можно спокойно оставаться в Нави.

– Ну что за человек! Вставай, мой герой!

Чьи-то ледяные пальцы трясут меня за плечо. Вот это уже перебор! Я рывком сажаю себя на диване.

– Наконец-то, очухался! – недовольно произносит Кассандра. Девочка-эльф стоит рядом. На меня укоризненно глядят её большие, невозможно голубые глаза.

– Что случилось, малышка?

– Ничего не случилось. Просто ночь прошла, солнце уже давно встало, через час завтрак, а ты, мой герой, сопишь, как слон с сопливым хоботом. Закрой за мной дверь, я пойду на кухню, помогать Луизе.

• Предыдущая
• 34/47
• Следующая