Последний из миннезингеров (сборник) - Киров Александр - Страница 37
- Предыдущая
- 37/51
- Следующая
А выгнать они меня и не могли и не хотели. Взяли они меня в пятом классе на поруки и на истязание.
И вот заходит он в пятом классе на урок литературы Кузьма Прокопич мой учител. Под глазом у него бланж руки дрожат перегаром прет за версту. На душе както сразу стало тепло и подомашнему когда в детсве отчим пробухается с дедом помириться и мы сидим и чай пьем.
И гонит он пургу. Сашка потом говорила что в учебниках все было нетак написано. Но главное неэто. Он анекдоты рассказывал обостяться. И на гитаре играл не как наш Колька. Да как заорет. На хрена ж вы ботик потопили. Душа как гармошка развернется и свернется. И рассказывал все про жизнь. Если на первый взгляд врал безбожно. А он на самом деле про других рассказывал от своего лица.
И спрашивает он в седьмом классе. Кто на выходные свободен. Приглашаю ко мне хорошо потрудиться и хорошо отдохнуть. Ну все кто что. А я да.
И копали мы картошку. Он тогда просто один жил с мамкой а она болела. Всю жизнь переговорили. Я себя на сто лет старше его почуйтвовал потому он о жизни судил по книжкам а я о жизни сужу по жизни. Но я понял что мужик он хороший и бухает иногда потомучто чтото есть у него такое в душе больное от рождения. Ну может он начал исза этого а потом уже бухал как все.
Онто и вытащил меня насцену после того случая с новостями.
Сидели мы с ним у нево в гостях и смотрели по видику фильм с Дастином Хофмановым про комика. Как он про сэкс рассказывал со сцены а все ржали. Я и говорю жидко. Еслиб я там был они бы все померли. Кузьма и говорит. А ты придумай и напиши на листочке. Только никому не показывай. А прошто писать? Я тибе тему дам. Какую.
Тут он подумал и говорит. Моя деревня. Я ну ладно.
Вернулся в интернат. Всех выгнал из классной комнаты истал писать. А наутро ему показал. Он примне прочитал и говорит. А оставим все как есть. – Рискнем Юра? – А фиг ли нам почти красивым. – Кто не рискует тот не пьет шампанское. Тут я подумал что емуэто в любом случае не светит. Ну я ж знал что он читать будет илишний раз там не загибал вобче старался покультурному.
Было это двадцать девятого марта. А первого опреля коцерт. Ну юморина наша. И я втопил так втопил. Всю ночь не спал в классной комнате репетировал нянечку два раза чуть не послал чесно признаюсь иизвеняюсь потому зря.
И вот концерт. Ну там молодые учителя чето фукнули. Старшие классы. Потом КВН. Потом Кузьма песню спел про дырочку в левом боку у ежика. И вот выхожу я. И втопил. Про деревню там продицькатеки. Минуту все вобче молчали. Потом так стали хлопать и орать что я думал актовый зал разнесут.
Дальше больше. Стали меня на районные мероприятия приглашать. Раз воблась ездил. Мне сам Михаил Евдокимов руку пожал и грамоту вручил.
А недавно поцаполись мы с Кузьмой. Покрупному. Изза Рубцова этого пропойцы.
Читал я на концерте монолог про русскую литературу. Ну и проехался по букету.
И все. Ни здрасьте ни досвиданья. Ни здорово нипока. Ну и пошел ты в ж… хронь. Знаю я вас хроней. Хронь он и есть хронь. Как бухает дирмо дирмом а как прабухается иконы с него пиши. Вот вы спрашеваете кого я уважаю. Себя. Нескромно? А порабы уж исибя уважать, нидовать втаптывать в грязь.
Есть у меня одно призвание и отчизна – сцена. И буду я служить ей.
В культпросвет училище мне Евдокимов поможет поступить. Обещал. Подамся к нему в Сибирь. Может, не выгонит. Он сейчас человек большой. И все еще хороший. Если вы сочтете нужным снизить мне оценку до двух баллов буду искать училище культуры, куда можно поступить с девятью классами образования. Ваш аттестат и медали не относятся к числу моих смысложизненных ценностей.
Не ваш и без уважения – Юрий Белозеров
Выписка решения педагогического совета
Путем голосования – «за» – 25 человек, «против» – 24 человека с учетом общественной значимости работы ученика 11 «б» класса Ю. А. Белозерова поставить ему за экзаменационное сочинение оценки: содержание – «3» («удовлетворительно»), грамотность – «2» («неудовлетворительно») и предоставить возможность для исправления второй оценки в форме диктанта.
Багратион
1
Придурок из соседнего дома засветил в меня обломком кирпича. А все из-за чего? Из-за моего благого намерения. Ведь не знал же он, что сегодня, ровно в шестнадцать ноль-ноль у него в троллейбусе сопрут сотовый? Не знал. А я знал. И повторил ему об этом раз двадцать. Но если бы не моя природная ловкость и грация, валяться мне на помойке.
Зовут меня, кстати, Василий Тусий Александр Мария Елена Багратион-Иванов. И здесь нужно сделать некоторые пояснения для особо непонятливых.
Детство мое протекало в атмосфере любви и благополучия. Матушка моя, персидская кошка Муся, отличалась богобоязненным миролюбивым нравом, с детства привила мне чистоплотность и уважение к старшим. Папенька, сиамский кот Туся, нраву был не столь миролюбивого, имел приключения на стороне, за что был неоднократно бит и дран соседскими котами, и, окровавленный, пристыженный, жаждущий покоя, любви и уважения, возвращался в лоно семьи.
В отличие от своего бедового мужа, матушка хранила супружескую верность, хотя имела возможность по воле беспринципных хозяев скрестить свои гены сразу с несколькими породистыми особями. Но здесь миролюбие моей матушки заканчивалось, и начинались ее длинные острые когти. Папенька ее по-своему очень любил и был ей искренне благодарен за бесконечное ее всепрощение и блюдение семейного очага.
Забыл сказать. Жили мы с хозяевами на окраине железнодорожной станции Н… Мимо нашего дома часто, громыхая и противно гудя, проходили поезда, которых я панически боялся, и поэтому из дома дальше двора – ни-ни. Эта привычка сохранилась у меня до сих пор, именно благодаря ей я и не погиб во младенчестве.
Я, конечно, мог бы погибнуть и раньше, эдак на следующий день после рождения, но, в сравнении со своими пятью братиками и сестричками, оказался самым живучим и активным на уровне подсознания, конечно, по Фрейду. Так произошел мой естественный отбор на горе мамы, безразличие папы и хозяев.
И вот как-то днем, когда я мирно дремал на руках у соседской девочки, которая приходила со мной играть, пришли они. Звали их Ленка и Сашка, и суждено мне было стать их сыном, а им моими родителями. Вношу ясность. Те, кто родили – родители, те, кто воспитывали – тоже. На равных правах. Всех люблю, даже Сашку.
Вот. Я к тому времени проснулся, побежал на кухню, под присмотром мамы сходил в туалет и поел супика и уже самостоятельно уставился на гостей. А глаза у меня болыпи-и-е! Персидские. Сам же я черный, и если мыть меня хорошим шампунем для осветленных волос хотя бы раз в две недели, то черный до рыжеватости.
Гостями были опухший небритый мужик лет тридцати и молодая хорошенькая женщина, почти девочка, как та, которая приходила со мной играть и гладила по животику (моя маленькая слабость). Вот поэтому Лена – как я понял – мне очень понравилась, а Сашка – все называли его как-то по-другому – понравился, но не очень, почти что не понравился.
Потом мне надоело на них смотреть, и я стал бегать по кухне за бабочкой. Бегал и бегал, а они сидели за столом. А потом… Сердце мое обливается кровью при этом воспоминании.
Потом они засунули меня, маленького и суетливого в этом, как мне тогда показалось, вселенском переполохе, в сумку, умно и грустно посмотрела на меня маменька, а папаши дома, как всегда, не было, и покинул я навсегда отчий дом.
2
До шести месяцев Сашка и Ленка были уверены, что я – девочка, и брали они кошечку. Маме хотелось чистенького и влюбленного в хозяев существа, и она почему-то ошибочно полагала, что на такие чувства способны только представительницы противоположного мне пола.
А потом новые мои родители удивлялись сложностям моего характера. Руки Лены в течение первых трех месяцев нашей совместной жизни напоминали замысловатый графический рисунок, выполненный красным ластиком. Но вы меня-то поймите. Если мужчине благородного происхождения и правильной сексуальной ориентации ежедневно твердить: «Девочка моя!», от этого может развиться психоз.
- Предыдущая
- 37/51
- Следующая
