Подземная война - Орлов Алекс - Страница 4
- Предыдущая
- 4/85
- Следующая
– Ну считай я в деле. А что за место?
– Городок Фарнель.
– Это, вроде, уже Ингладия?
– Нет, но у самой границы.
Они немного помолчали и Ламтак вдруг спросил:
– А ты свои деньги еще не потратил?
– Нет, конечно. Ты думаешь, раз я выпить люблю, так все просажу за неделю?
– Что ты, Бурраш, я так не думал.
– Ну и зря. Мысли такие у меня были, но ты мне сказал, что положишь деньги в рост и я сделал то же.
– Отдал банкирам?
– Да, Толефсонам. Или не нужно было?
– Нет, все правильно сделал. Давай прямо сейчас пойдем к Мартину с Рони.
– Хорошо, сейчас только распоряжусь и двинем. У них, после завтрака, часто пирожки лишние остаются, – вспомнил Бурраш и улыбнулся. – Баба Зена их такие вкусные готовит.
За полчаса быстрой ходьбы, которая Буррашу давалась легко, а Ламтаку приходилось переходить на рысь, они пришли к дому, где прожили неделю после возвращения с дальнего похода. За те несколько месяцев, что прошли с тех пор, здесь все заметно переменилось.
Старые хозяйственные постройки были снесены, а огромный пустырь за домом разработан под огород. В конце пустыря, на клочке выкупленной площади, поставили новые хозяйственные постройки, в которых теперь были полдюжины коров, свиньи, куры, утки и гуси, благо что неподалеку находился небольшой пруд, который усилиями наемной силы и под руководством деятельной бабы Зены, был хорошо вычищен. И теперь, вся водоплавающая птица хозяйства блаженствовала на его водной глади.
На огороде росло много зелени, которую сбывали на местном рынке и еще на двух. Для развоза продукции имелась одноосная повозка и пятнистый мул Рубанок, имя которому придумал Рони.
Они с Мартином отвечали за развоз товара и починку разного инструмента, а торговлей на рынках и работой на большом огороде занимались приходящие работники.
У ворот гостей облаял сидевший на цепи пес и видно, что не шутил – рвал цепь так, что дрожал столб за которую цепь держалась.
На шум выбежал Рони и приказал собаке убраться в будку, а потом обнялся с друзьями и провел их на огород, где помимо Мартина и бабы Зены, находилось четверо работников, которые что-то там пропалывали.
– А вот и гости! – воскликнула баба Зена. – То-то мы вас сегодня вспоминали, когда пирожки лишние остались!
– Остались? – с надеждой переспросил Бурраш.
– И остались, и новые испеку – тесто у меня в холодном чулане спрятано, чтобы не бушевало до обеда.
– Да чего там уже осталось до этого обеда, – поддержал ее Мартин и все прошли в дом, который также носил следы свежей окраски и ремонта.
Ламтак с Буррашем тотчас побежали мыть руки – так их приучила баба Зена. Затем гостей посадили за стол, причем гному предоставили удобную подставку и скамеечку под ноги – чтобы не болтались.
– Спасибо большое, – сказал он и даже растрогался, ведь в прошлые разы ничего этого не было. А теперь появилось – значит его ждали в гости и готовились.
Пока угощались булочками с кислой сметаной, баба Зена принесла пирожков – сладких, какие обожал Бурраш и с капустой, которые нравились Ламтаку. На время все разговоры прекратились и гости молчали отдавали должное поварскому искусству бабы Зены.
И только потом, с поданными отварами из сушеных ягод, перешли к разговору о цели визита. При этом баба Зена заняла место за столом, поскольку уже давно не была в этом доме прислугой, а скорее управляющим или даже королевским управляющим и одновременно министром обороны.
– У меня дело одно образовалось, – начал Ламтак. – За него заплатят – по двадцать терций серебром.
– Непохоже, чтобы тебя это заинтересовало по своей воле, – угадала баба Зена, поскольку знала о предприимчивости гномов, а уж Ламтака особенно. Он сидя в своей мастерской, мог заработать не меньше, никуда не выезжая.
– Это так, Зена. Земляк ко мне приходил, сказал, что нужно помочь Ювелирному Дому в котором меня обучали. Я должен был отработать учебу и конечно бы отработал, но там тогда случился пожар, хозяин погиб и все как-то… расклеилось. Ученики роптали без дела, а я и вовсе сбежал. Потом попал в наемники и покатилось.
– Понимаю тебя, – вздохнула Зена.
– Я не против проветриться, – сразу высказался Рони. – Ты что скажешь, Мартин?
– Можно и прогуляться, – согласился тот.
– А далеко гулять собрались? – спросила Зена.
– К самой ингландской границе, в городок Фарнель.
– Фарнель? – переспросила Зена и ее лицо переменилось так заметно, что все замолчали.
– А что не так, в этом Фарнеле? – спросила она уже спокойнее.
– Дом Литейщиков забрал пустоши и луга Дома Ювелиров. Мы их чуть поколотим и вернемся, – сказал Ламтак.
– Я почему переспрашиваю – места там странные, много гномьих копанок.
– Да, гномы там давно живут, – подтвердил Ламтак.
– В тех краях часто люди пропадают, ну и, наверное, гномы с орками тоже. Но я знаю только про людей, однажды целая банда пропала.
– Что за банда? – спросил Мартин, который этой истории еще не слышал.
– Это уж, когда я в бега подалась из нашенских мест. Пристала там к одной шайке – на полтораста ножей. А у них, как раз, была война с другой шайкой. Но тех поменьше было и они все норовили, то ночью на лагерь напасть, то разведчиков наших зарезать. Мы их под одной деревней почти достали, но они опять утекли через меловые горы с помощью проводника, а нам никто помогать не вызвался, пришлось идти кругом – через перевал. Однако там нам повезло, где-то они ошиблись и вскоре мы нашли их на другой стороне гор, как раз недалеко от Фарнеля. Прибежали наши разведчики, орут, дескать, нашлись люди Гонзалеса – встали у бровки возле старой дороги на гномий рудник. Наш главный – Нордквист, сразу отряд собрал, разбились на кодлы и пошли заходить с двух сторон. Главный сказал – никого не щадить, ни один уйти не должен. Очень он их ненавидел за порезанных разведчиков наших.
– И вот вышли мы на высотки, сплошь заросшие ракитником, выглядываем и видим впереди – шагах в двухстах, сидят наши враги кашу варят, сапоги зашивают, тесаки точат. Вскоре разглядели и дозор. А когда наши головорезы к дозорным выползли, так тех и не нашли. Поначалу решили, что они нас заметили и тревогу подняли, но нет – сидят на травке и отдыхают, уже почти рукой подать – сотня шагов до них, нужно только балочку перейти. И вот когда мы перешли балочку и с криками ворвались в лагерь, то никого не нашли.
– Вона как, – покачал головой Рони.
– Да, вот так. И костры горят, и каша бурлит, и сапог недошитый валяется, а где-то точило брошено или тряпки какие. Но людей – никого.
– Так вы бы поискали! – заволновался Бурраш.
– Так поискали, конечно, все облазили, до самой стенки дошли, которую гномы сто лет долбили и сделали отвесной, как у крепости. Она вверх футов пятьдесят – по ней никак не поднимешься, а уж полусотни разбойникам такое вовсе невозможно – чтобы по-тихому и так быстро.
– И чего вы потом делали? – спросил Рони.
– А ничего. Поудивлялись и ушли. Потом еще неделю по деревням выспрашивали, но никто Гонзалеса с его людьми не видел.
– Так и пропали?
– Почитай пропали, но только мы их видели еще дважды.
– Да ну! – подался вперед Бурраш и все остальные тоже налегли на стол, ожидая продолжения.
– Да. Еще через неделю шли из-за кордона с дороги на Хохцин, мы туда ходили ингландских купцов грабить, да нарвались на ингландских же шерифов с конницей. Было сражение и мы пробились в свое королевство. И вот идем, уже дело к сумеркам, и вдруг видим – лагерь вдалеке, опять шагах в двухстах и наши сразу говорят – Гонзалес это и люди его. А как подошли, да с оружием – там и нет никого. Прошли дальше, а потом слышим, дозорные сзади перекликаются, обернулись, а лагерь Гонзалеса теперь позади нас.
– Страшно, – покачал головой гном.
– Страшно, – кивнула Зена. – Мы оттуда до полночи скорым шагом топали, только бы подальше оказаться, а потом еще долго спать не могли, все нам казалось, что дозорные Гонзалеса где-то близко перекликаются.
- Предыдущая
- 4/85
- Следующая
