Крестовый перевал - Зверев Сергей Иванович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/57
• Следующая

Подобную организацию труда одобрил даже аккуратист и зануда Бауэр.

— Согласен, — кивнул он, выслушав предложение Чхенкели. — Бoльшее количество людей все равно не сможет работать в узком тоннеле.

Бойцам «Эдельвейса» в этом смысле повезло больше. Два дозора по два человека, обозревая округу на многие километры вокруг, постоянно дежурили на вершинах соседствующих хребтов. Немцы не принимали участия ни в строительстве тоннеля, ни в хозяйственных работах. Грузин поначалу это задевало, но те вели себя ровно, не заносчиво. И постепенно отношения наладились.

Александр никогда не имел дел со строительством и не понимал, для чего могло бы служить возводимое поземное сооружение. Хайнц Бауэр, в свою очередь, пользовался готовым проектом и на вопросы лейтенанта о предназначении бункера давал весьма расплывчатые ответы, ссылаясь на неразговорчивость командования абвера. Впрочем, Чхенкели не упорствовал и с расспросами не приставал. Он просто выполнял свои обязанности командира взвода.

Строительство продвигалось быстро. К пятому дню стены внутреннего коридора были полностью забетонированы.

— Прикажете монтировать дверные металлические каркасы? — подошел лейтенант к инженеру.

— Да. Монтируйте каркас внутренней двери. Внешний пока подождет…

Немцы в очередной раз подтвердили свою пунктуальность: второй караван прибыл точно к сроку окончания строительных работ. Буквально час в час. Вместе со сменой дозора Александр поднялся по склону метров на триста и встретил шедшего во главе каравана Нойманна.

Сняв темные очки, тот пожал лейтенанту руку и первым делом поинтересовался ходом работ.

— Закончили, — сдержанно ответил Чхенкели. — Сегодня навесили внутреннюю дверь, осталось установить внешний люк и потратить полчаса на его маскировку.

— Неплохо.

— Фридрих, с вами прибыло то, что должно быть спрятано в тоннеле? — указал он на груженых мулов.

— Совершенно верно, но об этом позже. А сейчас хотелось бы чего-нибудь съесть.

— Не вижу проблем — мои люди только что приготовили горячий обед.

— Благодарю, Александр. Вы просто волшебник…

После приема пищи Нойманн объявил выходной день. А затем, прихватив Хайнца Бауэра с шестью егерями из 1-й горнострелковой дивизии, куда-то исчез. Их удалявшиеся фигуры в северном направлении вдоль берега Армхи Александр увидел минут через тридцать. Куда они шли, зачем? На этот вопрос ему никто бы не ответил. Даже чистокровные арийцы из «Эдельвейса»…

Вернулись они лишь к обеду следующего дня. Нойманн сразу же принялся осматривать результаты подземной стройки. Инженер находился рядом и для чего-то помешивал кисточкой краску в небольшой жестяной банке.

После осмотра дежурная смена приступила к монтажу внешнего люка, и вскоре объект секретного назначения был полностью закончен.

— Вы отлично поработали, господа! — Нойманн расстегнул один из ранцев. Выудив из него несколько квадратных бутылок, аккуратно завернутых в тонкую папиросную бумагу, он раздал их солдатам. — Предлагаю отметить окончание строительства!

За распитием крепкого рома Фридрих стал более разговорчив.

— Вы спрашивали, лейтенант, что в этих тюках, — надменно улыбаясь, кивнул он на связанные попарно мешки. И наклонившись, шепнул: — В них газ.

— Газ? Как это… газ?

— Баллоны и гранаты с боевым отравляющим веществом в виде газа.

— Вот как? — опешил грузин.

— И это еще не все. Угощайтесь… — Капитан достал сигареты. — В узких цилиндрических емкостях содержится новейшая разработка ученых Третьего рейха. Сильнейшее, ядовитое вещество, от распыления которого большевики подохнут, словно мухи, в радиусе нескольких километров.

Чхенкели проглотил вставший в горле ком.

— А-а… каким же способом, Фридрих, эти вещества вы… То есть мы собираемся применить?

— Это не наша компетенция, Александр, — вновь наполнил тот алюминиевые кружки. — Пейте. За нашу общую победу над Советской Россией!..

…Вечерело. Отдых подходил к концу.

Усевшись на непочатый мешок с цементом, лейтенант сладко затягивался хорошим немецким табачком. Внезапно боковое зрение уловило слабое движение на краю ледника. Привстав, он поднял бинокль, вгляделся в движущиеся пятна…

И тихо выругался:

— Черт!

— Что вы там увидели, Александр? — встревожился Нойманн.

— Взгляните, — передал тот бинокль.

С юга прямо на объект и расположение горных стрелков топали два мальчугана лет десяти или двенадцати, гнавших впереди себя трех молодых овец. Немецкие дозорные обязаны были их заметить, но… отвлеклись или же используемая мальчуганами тропа была с их позиций не видна.

Разбитый на склоне лагерь, еще не замаскированный вход в тоннель и людей в военной форме юные незваные гости заметили слишком поздно. Заметив, остановились. Растерянно потоптавшись, хотели повернуть обратно, но со склона прогрохотала очередь. Несколько пуль впились в камни возле старых, стоптанных каламани. Мальчишки испуганно присели, прикрывая ручонками головы.

Лейтенант резко обернулся на выстрелы.

Улыбаясь, Фридрих Нойманн держал автомат, из ствола которого тянуло сизым дымком. Судя по нехорошей улыбочке, он собирался продолжить стрельбу по живым мишеням.

Решительно положив руку на автомат, Чхенкели заставил капитана опустить ствол.

— Не надо. Это же дети. Ингушские или чеченские. Голодно сейчас в деревнях; выменивают в грузинских селениях овец и гонят через перевалы.

Сказав это, он направился к маленьким горцам.

Остановившись в десятке шагов, крикнул по-грузински:

— Кто вы такие?

— Я — Къонах, — отвечал тот, что повыше.

— Я — Зама, — робко вторил другой.

— Что вы здесь делаете?

— Идем в свое село. Нас там ждут…

— Идите обратно! Вы меня понимаете?

Те закивали.

— Да. Понимаем. Обратно.

Чхенкели подошел ближе и негромко добавил:

— Никогда больше тут не ходите. Никогда! На этом склоне спрятана смерть. Вам ясно?

Позабыв об овцах, мальчишки бросились бежать к леднику.

Немного постояв, лейтенант побрел к лагерю… И вдруг от неожиданности пригнул голову — рядом свистели пули, а через полсекунды запоздало донеслись звуки выстрелов. Нойманн и несколько младших чинов выпустили в убегавших мальчишек по длинной очереди.

Под звуки метавшегося по ущелью эха Александр взирал на худенькие тела расстрелянных пацанов, беспорядочно катившихся вниз по камням…

— Ты не должен был так делать! — с тихой злобой сказал Чхенкели.

— Оставьте эмоции, лейтенант. Вы на войне, а не на прогулке, и должны помнить все, о чем вам говорили перед вылетом на задание. Не так ли?

Играя желваками, Александр кивнул.

— Чудесно. У вас имеются ко мне вопросы?

— Так точно. Здесь осталось много неиспользованного строительного материала. Какие будут указания?

— Грузите на животных. Через полчаса караван должен быть готов к выходу…

Звонок Ирэн застает врасплох. За каскадом неприятных новостей и событий я, признаться, совершенно о ней позабыл.

— Да, слушаю, — говорю в трубку отрывисто и запыхавшись — намекая на дефицит времени.

— Привет, — шелестит неуверенный голосок. — Это я. Узнал?

— Конечно. Есть новости?

— Кое-что выяснила. Но я сейчас на работе. Можешь ближе к вечеру подъехать?

— Куда и во сколько?

Она сбивчиво объясняет, а я лихорадочно втискиваю незапланированную встречу в свои спонтанно сплетенные планы. Мама уже предупреждена о звонке командира бригады, якобы срочно вызвавшем меня к месту службы. Уже успела всплакнуть и сбегать на рынок за мукой, дабы испечь в дорожку румяных пирожков. Мастера Серега и Антон пашут с утра до ночи — к завтрашнему полудню мой «Опель» должен быть готов к поездке.

— Я понял, Ира, — останавливаю бесконечный поток слов. — В восемь вечера буду.

Вздохнув, швыряю телефон на диван. В семь собирался навестить Серафиму, попрощаться… а теперь придется ехать в другую сторону — к железнодорожному вокзалу. Где-то там, недалеко от привокзальной площади — работает и живет Ирэн…

• Предыдущая
• 42/57
• Следующая