Крестовый перевал - Зверев Сергей Иванович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/57
• Следующая

С этого места и начался отсчет непредвиденных обстоятельств.

Взвод пограничников, что тихо сидел на вершине западного гребня у самой границы и должен был заткнуть пробку, в назначенное время скатился по крутому склону и ударил бандитам в спину. Хорошо ударил, грамотно. Да вот беда — минут через десять ударили уже в спины пограничников. Тоже грамотно и, главное — неожиданно.

Много позже, когда операцию разбирали по минутам, стало ясно: общая численность банды составляла более двухсот человек. На грузинской территории в самый последний момент полевой командир разделил ее на две части и велел им пересекать границу в разное время.

Наша разведка, конечно же, этого знать не могла, и очень скоро «затыкавшие пробку» погранцы оказались между молотом и наковальней: с севера огрызался арьергард боевиков, попавших в засаду, а юга всей мощью напирала свежая, только что подошедшая их сотня.

Через полчаса кто-то из младших офицеров сообщил: левый фланг стрелковой роты полностью уничтожен; боевики выходят из окружения через образовавшуюся брешь и поднимаются по восточному склону к вершине хребта Юкуруломдук.

И это стало вторым непредвиденным обстоятельством.

— Давай, капитан! Кроме твоих ребят, это уже никто сделать не успеет. Давай! — хлопнул по могучему плечу подполковник.

— Подъем, парни. За мной, — подхватил Ткач автомат и стал быстро взбираться по заснеженному склону.

Решение было следующим: спецназ поднимается на вершину узкого горного хребта Юкуруломдук и ввязывается в бой с вырвавшимися из окружения боевиками, чтобы не успели ускользнуть обратно в Грузию. Продержаться спецназу нужно всего минут двадцать-тридцать: за это время подполковник обещал перегруппировать силы и отправить наверх подкрепление.

Так замышлялось в идеале. А на самом деле все получилось наперекосяк.

Во-первых, чертов хребет состоял из череды трехтысячников, снег и ледяные шапки на которых не успевали таять даже летом. Во-вторых, эта зима особенно расщедрилась на осадки — толщина снежного покрова на склоне местами достигала полутора метров. И, что было хуже всего, боевики начали восхождение раньше и намного опередили спецназ…

Большие проблемы в тот день свалились не только на пограничников и бойцов левого фланга стрелковой роты. Стоило бойцам спецназа завершить тяжелое восхождение, как они тут же нарвались на «духов». Троих положили без особого труда, зато привлекли стрельбой остальных.

Судя по всему, возвращаться в Грузию бандиты и не думали. Прорвавшись на хребет, они хотели обойти наши подразделения и ударить сверху. По крайней мере, так подсказывали Андрею опыт и интуиция. Удайся им этот маневр, и на операции «Крестовый перевал» можно было поставить большой и жирный крест. А так весь удар приняли на себя спецназовцы.

Первый наскок отбили. Осмотрелись, рассредоточились. Живой силы противника на верхотуре собралось немного — человек пятнадцать. Но вскоре стало ясно, что снизу и с юга подтягиваются другие боевики.

— А где же наше подкрепление? — тоскливо спросил молодой лейтенант. — Подполковник же обещал…

Покусывая губы, Ткач приказал:

— Бери половину бойцов и занимай позицию здесь.

— Зачем?!

— Подкрепление, которое ты ждешь, полезет по протоптанной нами тропе. Понял?

— Понял. А вы?

— Надо растянуть позицию, чтоб нас не взяли в клещи. Мы отойдем немного к восточному склону, а ты постарайся удержать тропу. Просто удержи тропу, лейтенант, понял?

— Понял. Постараемся…

Андрей кликнул девятерых бойцов, и группа стала ползком перемещаться влево…

Перестрелка на вершине узкого горного хребта Юкуруломдук то угасала, то вспыхивала с новой силой. Лейтенант-то удержался, а вот Ткачу приходилось туго. Он потерял четверых, но не прекращал маневрировать, отвлекая на себя все больше и больше «духов». Позже завязалась рукопашная, в результате которой еще два спецназовца остались лежать на снегу. В какой-то момент остатки крохотного отряда оказались сначала сброшенными на восточный склон, а затем и плотно зажатыми в кольцо. Настолько зажатыми, что надежд на спасение практически не было.

А дальше случилось последнее из серии «непредвиденных обстоятельств»…

Подполковника, приведшего на вершину подкрепление, встретили четверо: лейтенант и три спеца из его группы.

Яркое солнце и слепящая белизна чистого снега, полный штиль и абсолютное безмолвие. Ни стрельбы, ни криков.

— Что? Что произошло?! — изумленно оглядывался вокруг подполковник.

Губы лейтенанта тряслись. То ли от холода, то ли от испуга.

— Лавина, — выдавил он севшим голосом. — Пару минут назад внизу грохнул взрыв, с вершины восточного склона сорвался огромный пласт снега и…

— Лавина?

— Так точно. Всех накрыло. Всех до одного… И наших парней, и «духов»…

Справедливости ради следует уточнить: младший Ткач не был результатом эволюционного брака — быдлоподобным гопником или уродливым мужланом с запрограммированным сознанием антиобщественного элемента. Он уродился вполне нормальным человеком, а не с убеждениями профессионального преступника или тунеядца. Просто сильные духом способны не опускаться, несмотря на окружающий беспредел, и идти прямой дорогой. Другие же, поглядев вокруг, удивленно пожимают плечами: «а чем я хуже?» И покорно сворачивают налево…

Выйдя за ворота колонии и вдохнув пьянящий воздух свободы, Юрка вновь почувствовал себя молодым, талантливым и полным сил. Вернувшись в родной Саратов, он попытался восстановиться на неоконченный четвертый курс в один местный университет, во второй, в третий… Все усилия оказались тщетны. Зачем ректорам и деканам проблемные студенты с уголовным прошлым? Никого здесь не интересовали хорошие характеристики из зоны, условно-досрочное освобождение за примерное поведение и высокие показатели на производстве.

Поначалу его это не смутило.

В зоне была неплохая библиотека с возможностью выписывать свеженькую компьютерную литературу. Ткач ее регулярно почитывал и был в курсе всех новинок в области языков программирования, «железа» и софта. Спрос на программистов в колонии был слабоватым, поэтому пришлось освоить несколько смежных направлений. К примеру, специальности токаря и слесаря-инструментальщика. Новые профессии дались легко, ведь многое из данной области Юрка почерпнул при подготовке к взлому раритетного немецкого сейфа.

Кремировав идею закончить процесс получения высшего образования, он нашел в себе силы сделать второй шаг в правильном направлении: устроился в несколько государственных контор присматривать за работой серверов и сплетенных вокруг них сеток. Этаким приходящим системным администратором. Однако обязанностей навалили по уши, а платили гроши. Исходя из вышесказанного, Юрка усердствовал недолго.

Зачем? Ради чего?… Безраздельно властвуя в офисах с вверенными ему сетями, он частенько сталкивался с фактами, приводившими, мягко говоря, в изумление. Какие-то сорокалетние кобылицы из районной администрации с сомнительным образованием, не ведавшие разницы между принтером и сканером, спотыкавшиеся в действиях с простыми числами и не поднимавшие в своей жизни ничего тяжелее канцелярского степлера, ежемесячно «срубали» по тридцать-сорок тысяч и хвастали скорой льготной пенсией в размере восьмидесяти процентов от этих некислых зарплат. Такая благодать господня не снилась ни одному шахтеру с черными от угольной пыли лицами, ни заслуженному сталевару, полжизни «отзагоравшему» у мартеновской печи, ни одному профессору, воспитавшему плеяду блестящих ученых. И ни одному вояке, честно исполнявшему свой долг на Кавказе под бандитскими пулями.

Нет, конечно же, Ткач не был утопистом, не верил во всеобщую гармонию и отлично знал, что окружающий мир состоит из досадных парадоксов. Концлагеря, к примеру, придумали англичане, а в Нюрнберге за них судили немцев. Но это было далеко и давненько. А диссонанс несправедливого распределения материальных благ рвал и продолжает рвать на части собственную черепную коробку. Депутаты с чиновниками всех мастей нагло и цинично обворовывают его каждый день; жизнь уходит, а позитивных перемен не видно даже на уровне горизонта.

• Предыдущая
• 11/57
• Следующая