Экстремальная зона - Зверев Сергей Иванович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/50
- Следующая
— Так… а разрешение из Росатома? — разглядывая бумаги, спросил чиновник.
— Здесь же, — привстал Дингли.
— А-а-а, вижу, — кивнул тот.
Впрочем, британец не волновался, зная, что документы у него в полном порядке и суетиться тут не стоит. Он отвел взгляд, состроив скучающее выражение лица.
— Интересуетесь? — кивнул работник таможни на флаг, установленный в углу.
Дингли совершенно не интересовала эта деталь, но разговорчивый собеседник расценил взгляд британца несколько иначе.
— Каждый символ — это ведь код города, — пояснил он, — вот возьмите хотя бы нас. Взгляните на флаг: синий и серебряный цвета отражают полярный день и полярную ночь. Это ведь не то, что у вас в Англии день и ночь. Вы поживите у нас, тогда и поймете, что это такое.
— Спасибо, — сдержанно ответил Дингли. Жить здесь ему не хотелось нисколько. Он вообще с трудом мог представить себе постоянное проживание в подобном климате, разительно отличавшемся от любимого средиземноморского.
— Олень, которого вы видите, — царь природы здешних мест, символ основного занятия северянина, главный источник его благополучия, — продолжал словоохотливый чиновник, — старинное морское парусное судно коч символизирует, что наш город является одним из важнейших портов Северного морского пути. Ну, а синий цвет дополняет водно-портовую символику…
— Да, это очень интересно, — кивнул англичанин.
Он с удовольствием послал бы этого хомяка подальше, но приходилось играть роль.
— Город расположен в устье реки, изображенной в виде геральдической фигуры — поясом переменных цветов, что показывает два периода жизни реки. Синий — летняя вода, белый — зимний снег и лед, — сел на любимого конька чиновник. — Вот вы, к примеру, знаете, что такое цвета в геральдике?
— Догадываюсь, — тихо зверея, поиграл желваками британец.
Если бы он мог, то с огромным удовольствием высказал бы этому толстяку все, что о нем думает. А злости, несмотря на короткое знакомство, у британца накопилось предостаточно. Но гость из Туманного Альбиона сдерживался.
— Синий цвет в геральдике — это символ чести, славы, красоты, добродетели и чистого неба. Ну, а белая часть поля флага говорит о бескрайних северных просторах.
Таможенник гордо, словно он сам придумал все это, взглянул на гостя.
Дингли делал вид, будто заинтересован. К счастью, собеседник прекратил свою идиотскую лекцию. Бумага, конечно же, была проверена самым тщательным образом и, естественно, оказалась подлинной. Далее пошли еще более рутинные мероприятия. При проведении практической проверки выяснилось, что вес и объем груза соответствуют задекларированным.
В очередной раз англичанин убеждался, глядя на то, как проходит вся «операция», что коррупция — великая вещь. Законы, конечно, пишутся и существуют, но на то они и законы, чтобы их обходить. В этом богатый опыт Дингли убедил его уже давным-давно. Если есть поддержка наверху, то любое дело можно провернуть так, что и комар носа не подточит. Ему приходилось проворачивать свои дела в самых разных частях земного шара, но Дингли убедился в одном: люди везде одинаковы. Будь то Мексика, Россия или Япония — люди везде любят хруст банкнот и для того, чтобы сорвать куш, готовы пойти на что угодно.
«Китайский вариант» этого дельца вообще выглядел идеальным — ведь эта страна, наряду со своей соседкой, Монголией, рассматривает возможность ввоза отработанного ядерного топлива с последующим захоронением. А отсюда как раз прямой путь именно туда — в Китай. Везти «хвосты» только морем — дело опасное. К тому же, согласно документам, контейнер предполагалось захоронить в относительно безлюдном районе КНР — Внешней Монголии, региону, географически близкому к России.
Способ транспортировки был, конечно же, заранее оговорен: контейнер планировалось переправлять вертолетом «Ми-26». И экипаж, и вертолет уже зафрахтованы, естественно, за транзит контейнера через свою территорию и федеральный центр, и область получают деньги. Грузоподъемность «сарая» или «коровы», как его называют на жаргоне пилотов, как раз и составляла нужные двадцать тонн.
Покончив с бумагами, англичанин покинул кабинет ответственного чиновника и вышел на свежий воздух.
Внушительных габаритов машина, окрашенная в сине-бело-красные тона, уже стояла на бетонке, готовясь к ответственному заданию. Лопасти винта слегка прогибались под собственной тяжестью, и вертолет напоминал уснувшую огромную стрекозу. Контейнер, правда, был объемным, а потому его решили транспортировать на тросе — «внешней подвеске».
Дингли присутствовал и при доставке груза на аэродром — естественно, под охраной. Там же он познакомился с экипажем. Англичанин придирчиво, словно сканируя, вгляделся в лицо командира вертолета — крепкого седоватого мужика со шрамом на щеке. Будучи человеком въедливым, гость хотел быть уверенным в каждой мелочи.
Командир был одет в коричневую, видавшую виды кожанку, под которой виднелась серо-голубая форменная рубашка. На ногах красовались громадные резиновые охотничьи сапоги с завернутыми голенищами. Такая обувь в здешних широтах часто практикуется, так как летать пилотам приходится в самые глухие уголки тайги, где полно и болот, и озер, и рек — больших и малых. Соответственно, и садиться приходится чаще всего не на бетон и асфальт…
— Как ваш аппарат, выдержит? — пожав руку, поинтересовался Дингли у того, кто должен был доставить его и груз в целости и сохранности.
— Что я могу сказать, — усмехнулся тот в усы, — дифирамбы петь можно до бесконечности…
— А все же? — сейчас британцу было важно услышать о вертолете от того, кто знает его до мелочей.
— Я вам так скажу: мнений можно услышать сколько угодно, — неторопливо проговорил собеседник, — но и критики вынуждены признать, что «Ми-26» — это единственное на сегодня транспортное средство, которое имеет огромное преимущество перед другими летательными аппаратами как по массе и габаритам перевозимого груза, так и по экономичности перевозок.
— А вы-то сами как считаете? — не успокаивался дотошный иностранец.
— Да посудите сами: вертикально поднять двадцать тонн, перенести на необходимое место и вертикально опустить! — развел руками вертолетчик. — Если «двадцать шестой» не берет груз, значит, уже никто не поможет. Да вот, кстати, когда в Афгане в горах падают транспортные вертолеты «СН-47» «Чинук», то снимать их американцы просят как раз наши «двадцать шестые».
— Ну и как?
— Пока жалоб не было! — включился в разговор еще один представитель экипажа. — С поставленной задачей справляемся.
Второй пилот на своем собственном опыте проверял эти аппараты в конце девяностых.
— …Чечня стала первым настоящим боевым крещением, — рассказывал он внимательно слушавшему британцу, — гоняли тогда «Ми-26» и в хвост и в гриву. Возили все: от людей до боеприпасов. Я так скажу: переоценить аппараты невозможно. Без них наши потери были бы тогда на порядок выше.
Дингли, кивая, слушал.
— Да, — предался пилот воспоминаниям, — вот ведь было время! Тогда в Чечне экипажи месяцами жили в кабине. Утром машину запустили, кофе попили, и вперед — целый день мотаются по площадкам, вечером зарулили, картошку на плитке поджарили, по сто граммов фронтовых — и спать, а завтра все сначала. И так месяцами без выходных и проходных!
Дингли покачал головой, думая о том, насколько загадочна русская душа. Ведь если гулять — то так, чтобы стекла летели направо и налево, а работать — до потери сознания…
— В ущелья мы заходили без сопровождения, — продолжал второй пилот, победоносно поглядывая на собеседника. — Вот, скажем, «Ми-24» не могут развернуться на сто восемьдесят градусов, а «двадцать шесть» — запросто. Этот все может!
Услышанное от непосредственных участников эксплуатации окончательно уверило англичанина в надежности винтокрылой машины. В приподнятом настроении Дингли отправился обедать. Уж ему-то с детства было известно, что главное — это порядок. Ну, а то, что он воспринимал его по-своему, было его личным делом.
- Предыдущая
- 8/50
- Следующая
