Предельные полномочия - Зверев Сергей Иванович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/36
• Следующая

В результате у них сложилось довольно четкое представление о тех, кого им нужно искать. Выяснилось, что с некоторых пор в сельве индейцам стали попадаться вооруженные люди в военной форме. У этих людей действовала строгая дисциплина — почти такая же, как в группе самого Лимберга, и гораздо строже, чем среди «леваков» Орельяно. Друг к другу эти люди обращались по званиям: «сержант», «капрал», «лейтенант». Крестьяне поначалу даже решили, что это солдаты правительственных войск, однако оказалось, что это не так: незнакомцы не шли в лес с войсковой операцией, чтобы затем вернуться в казармы. Они тут жили.

К индейцам эти люди относились настороженно, даже враждебно, ничего в деревне не покупали. Продукты им привозили, видимо, на двух больших машинах, которые то и дело курсировали в сторону шоссе; кроме того, пару раз крестьяне видели вертолет. Индейцы были убеждены, что эта новая группа устроила лагерь где-то выше по течению Путимайо.

Фернандес спросил также, не видели ли крестьяне иных чужаков — совсем новых людей, не похожих на андианцев. Спросил просто так, для очистки совести, не ожидая что-то услышать. Тем большей неожиданностью для него стал ответ Теофило. Тот рассказал, что они видели несколько иностранцев, сидевших в машинах этих вооруженных людей, которые появились в сельве. Это была крайне важная информация, и Фернандес попробовал узнать подробности, но ничего существенно нового индейцы сказать не могли.

— Ну что, кажется, мы узнали вполне достаточно, — тихо сказал по-английски Фернандес своему напарнику, когда рассказы крестьян стали повторяться.

— Да, можно прощаться, — согласился Лимберг.

Они поблагодарили крестьян и Теофило, который организовал эту встречу, и уже собирались подниматься и уходить, когда старейшина сделал им знак остаться. Он отпустил своих соплеменников, и они остались втроем.

— Есть еще одна новость, которой вы не знаете, — сказал старый индеец. — Вы не первые, кому я рассказываю об этих чужаках, что появились в нашем лесу. Вчера у меня уже были два человека.

— Кто же? Наверно, люди из города? — спросил Лимберг (людьми из города индейцы обычно называли представителей правительства).

— Нет, не они, — покачал головой старейшина. — Один был рабочий со стройки, что идет где-то в здешних местах. А второй прибыл издалека, из России. Они ищут русских, которые пропали в сельве. Я им сказал то же, что скажу и вам: что видел несколько иностранцев, сидевших в машине этих чужаков. Я рассказал вам о встрече с русским, потому что надеюсь, что вы не враги. Думаю, вы ищете русских с той же целью — чтобы их освободить.

— А если бы думал иначе, что было бы? — спросил Лимберг.

— Тогда я бы вам ничего не сказал, — ответил старый индеец.

Разведчики переглянулись, и Фернандес спросил:

— Скажите, а вы объяснили этим двоим, как и нам, где надо искать лагерь чужаков? Они тоже пойдут в верховья Путимайо?

— Я сказал им то же, что и вам, — подтвердил Теофило. — А вот куда они пойдут — не знаю. Русский молчал, а вот андианец мне не поверил. Он думает, что я ваш человек и их обманываю. Он уверен, что русских схватили вы.

— Понятно… — протянул Лимберг. — Спасибо, что предупредил. Ты поступил, как если бы и правда был наш человек, — закончил он с улыбкой.

— Я не ваш человек, — серьезно ответил старейшина. — И вообще ничей. Я — человек сельвы.

Выйдя из деревни, разведчики выбрали удобное место у поваленного дерева и расстелили карту. Надо было прикинуть, где вести поиски.

— Судя по рассказам твоих друзей, этих неизвестных чужаков не меньше двух десятков, — рассуждал Фернандес. — И они обосновались здесь надолго — по крайней мере на месяц. Значит, им нужна относительно ровная и свободная от леса площадка, чтобы построить хижины. А еще им нужно место, куда бы мог сесть вертолет — на двух машинах много продуктов не привезешь. Что ж, подходящих мест тут не так уж много…

— Я бы сказал, что совсем подходящих вовсе нет, — заметил Лимберг, разглядывая карту. — Пожалуй, вот здесь что-то похожее…

— Да, и еще вот тут, на слиянии с Ваулее, — сказал Фернандес.

В итоге после внимательного изучения карты разведчики наметили три пункта, где мог оказаться лагерь. До ближайшей точки было 15 километров, до самой дальней — больше сорока.

— Будь мы в национальном парке в штате Монтана, я бы сказал, что нам хватит трех часов, чтобы дойти до первой точки, — заметил Фернандес. — А здесь, в сельве, потребуется целый день.

— Да, если к вечеру дойдем, будем считать, что нам повезло, — согласился Лимберг.

Прежде чем отправиться в путь, разведчики провели подготовку. Нанесли на лица маскировочную краску, достали оружие. Фернандес по старой привычке клал пистолет в кобуру под мышкой, Лимберг же держал свой «спрингфилд» в кобуре на поясе.

Они двинулись в путь. Передвижение по сельве представляло трудную задачу — в основном из-за густого подлеска, большого количества густой травы, перепутанных лиан, колючих кустарников. Путь то и дело преграждали упавшие стволы огромных деревьев, небольшие болотца и ямы. А кроме того, надо было внимательно следить, чтобы ненароком не наступить на ядовитую змею — они здесь встречались постоянно. Особенно разведчики были осторожны, когда проходили возле озер и болот: здесь могла встретиться анаконда, или, как ее называют индейцы, «мать воды».

За весь день они сделали только одну остановку, чтобы поесть. Огонь решили не разжигать, хотя у них была крохотная газовая горелка; довольствовались галетами и шоколадом, запивая все это припасенной кипяченой водой. Напарники знали, что пить воду из открытых источников в сельве нельзя. Правда, индейцы делают это постоянно, но их организм привык бороться с местными инфекциями.

Уже темнело, когда шедший впереди Лимберг вдруг замер на месте и сделал знак Фернандесу: тихо, мол, слушай. Разведчик прислушался. Его тренированный слух различил впереди какой-то мерный шум. Осторожно подойдя к Лимбергу, он тихо спросил:

— Думаешь, это река?

— Нет, это шумит не вода, — одними губами ответил командир «контрас». — Это шум мотора. У них работает генератор. Думаю, осталось меньше километра. Скоро мы их увидим.

— Хорошо, если не наоборот, — заметил Фернандес.

Больше они не говорили. Темп продвижения упал до минимального: теперь надо было следить не только за змеями, но и искать сигнализацию и мины-ловушки. Однако пока что ни того ни другого не встречалось. Спустя полчаса такого осторожного перемещения разведчики достигли опушки.

К этому времени сумерки совсем сгустились, и это было им на руку: их было практически не видно. А вот то, что открылось им с опушки, было видно отлично.

Впереди лежала каменистая площадка, которая постепенно понижалась — видимо, спускалась к реке. По периметру она была огорожена двумя рядами колючей проволоки. Растительности на площадке почти не было — так, несколько кустиков. Зато там стояло несколько сооружений, больше всего похожих на казармы. Это был лагерь — тот самый лагерь чужаков, который они искали.

Фернандес отметил, что вышек по углам лагеря не было; значит, он не был предназначен для содержания большого количества заключенных или пленных. Вместо вышек в углах высились мачты с прожекторами, которые заливали все вокруг ярким светом. Еще разведчик заметил двух часовых, которые курсировали вдоль проволоки. Достав бинокль, специальный агент долго разглядывал здания лагеря. Затем он еще понаблюдал за часовыми, отмечая время, которое каждый из них тратил на обход лагеря, и после этого приблизил к губам крохотный микрофон, вделанный в комбинезон, и прошептал:

— И что ты думаешь, Берти, об этом кампусе? Сможем ли мы тут найти подходящую выпивку и хорошеньких девушек?

— Насчет девушек сомневаюсь, а вот твоих русских друзей можем найти, — отвечал Лимберг. — Ты обратил внимание на длинное здание буквой «L» — оно стоит метрах в двухстах от нас, почти в центре лагеря?

— Я понял, о чем ты, — сказал в ответ Фернандес, — но с моей позиции оно плохо просматривается. А что в нем такого интересного?

• Предыдущая
• 26/36
• Следующая