Лики смерти - Батчер Джим - Страница 22
- Предыдущая
- 22/79
- Следующая
– Дрезден.
– Хосс? – произнес сипловатый голос на том конце провода. Эбинизер МакКой, мой бывший учитель. – Я тебя не разбудил?
– Нет, сэр, – отозвался я. – Я на ногах. Работаю над одним делом.
– Судя по голосу, ты устал, как ломовая кляча.
– Ну, пришлось не ложиться.
– Угу, – хмыкнул Эбинизер. – Хосс, я только хотел сказать тебе, чтобы ты не дергался из-за этой дурацкой дуэли. Мы как-нибудь разберемся с этим.
Говоря «мы», Эбинизер имел в виду членов Совета Старейшин. Семь самых опытных чародеев занимали в Белом Совете руководящие позиции – в первую очередь, в кризисных ситуациях, когда нужда в быстрых решениях особенно велика. Эбинизер отказывался от места в Совете Старейшин добрых пятьдесят лет и занял его единственно ради того, чтобы не допустить потенциально смертельных политических нападок на вашего покорного слугу со стороны наиболее консервативных (читай – «фанатичных») членов Совета.
– Разберетесь? Нет, ни в коем случае!
– Что? – возмутился Эбинизер. – Ты что, действительно хочешь драться на этой дуэли? Ты, часом, головой не повредился, парень?
Я устало потер глаза.
– И не говорите. Ничего, придумаю что-нибудь. Прорвусь.
– Сдается мне, у тебя забот по самое оно и без этого вампира.
– Он знает, на что давить, – вздохнул я. – Ортега притащил с собой целую свору ублюдков. И вампиров, и наемных убийц. Говорит, если я не соглашусь на дуэль, они убьют моих друзей и близких мне людей.
Эбинизер выругался на неизвестном мне языке – насколько я понял, на гэльском.
– Расскажи-ка, что вообще произошло, сынок.
Я поведал Эбинизеру подробности моей встречи с Ортегой.
– Да, и еще мои источники утверждают, что Красная Коллегия разделилась во мнениях на этот счет. Очень многие из них не хотели бы прекращения войны.
– Еще бы, – согласился Эбинизер. – Этот идиот Мерлин не позволяет нам перейти к наступательным действиям. Он считает, что одних его чудо-оберегов достаточно, чтобы Красные сдались.
– Ну и как, действует?
– Знаешь, пока более или менее, – признал Эбинизер. – Они отразили по меньшей мере одно серьезное нападение. Ни один из членов Белого Совета не погиб больше на дому при нападениях вампиров, хотя союзники Красных и усиливают давление, и несколько Стражей потеряно в разведывательных операциях. Однако так не может тянуться до бесконечности. Нельзя выиграть войну, отсиживаясь за стенами в надежде на то, что противник сам одумается и уйдет.
– А что, по-вашему, нам нужно делать?
– Ну, официально – продолжать следовать руководству Мерлина. Сейчас более чем когда-либо нам необходимо единство.
– А неофициально?
– Подумай сам, – фыркнул Эбинизер. – Если мы и дальше будем сидеть сложа руки, вампиры переманят к себе или просто прикончат наших союзников, и тогда нам придется справляться с ними в одиночку. Послушай, Хосс, ты уверен, что желаешь этой дуэли?
– Блин, конечно, нет! – буркнул я. – Но и выбора никакого не вижу. Ничего, придумаю что-нибудь. И если выиграю я, это может пойти на руку и Совету. Нейтральная территория для встреч и переговоров никому еще не мешала.
Эбинизер вздохнул.
– Ага. Мерлин тоже так решит. – Он помолчал немного. – Не очень-то похоже на те деньки у нас на ферме, а, Хосс?
– Не очень, – согласился я.
– Помнишь телескоп, что мы поставили на чердаке?
Эбинизеру я обязан всеми своими познаниями в астрономии – он обучал меня долгими, темными сельскими вечерами в Озаркских горах, когда звезды миллионами высыпали на летний небосвод.
– Помню. А тот астероид, что мы открыли, обернулся старым русским спутником.
– Астероид Дрезден, – усмехнулся он, – звучит куда симпатичнее, чем какой-нибудь «Космос-5». Кстати, не помнишь, что потом случилось с телескопом и всем этим? Я все напоминал себе спросить тебя, но как-то случай не подворачивался.
– Мы убрали его в тот большой сундук на конюшне.
– Вместе с журналами наблюдений?
– Угу, – сказал я.
– О, точно! – обрадовался Эбинизер. – Премного обязан.
– Да ладно.
– Хосс, мы согласимся на дуэль, если ты так хочешь. Но ты там поосторожнее, ладно?
– Я не собираюсь ложиться сложа руки и помирать, – сказал я. – Но если со мной что-то случится, – я кашлянул, – ну, если все так обернется, у меня в лаборатории лежат всякие записи. Вы знаете, как их найти. Я хотел бы, чтобы кое-какие близкие мне люди имели защиту.
– Конечно, – согласился Эбинизер. – Только мои старые кости не выдержат, если мне придется переться в Чикаго – второй раз за столько-то лет.
– Постараюсь, чтобы этого не случилось.
– Удачи, Хосс.
– Спасибо.
Я положил трубку, еще раз потер глаза и спустился обратно в лабораторию. Эбинизер не сказал мне этого напрямую и все же сделал предложение, умело замаскировав его старческой болтовней о давно ушедших деньках. Он предлагал мне убежище у себя на ферме. Не то чтобы я не любил Чикаго, но соблазн принять предложение был велик. После нескольких нелегких лет разборок с разнообразными нехорошими парнями год-другой отдыха на ферме в окрестностях Хог-Холлоу, штат Миссури, представлялся желанным блаженством.
Но, конечно, безопасность, которой привлекал этот образ, была не более чем иллюзией. По части защищенности ферма Эбинизера мало чем отличалась от любого чародейского обиталища, да и самого старика в качестве врага я не пожелал бы никому. Однако Красная Коллегия обладает разветвленной сетью агентов и пособников; к тому же они редко связывают себя правилами честной игры. Прошлым летом они уничтожили укрепленную цитадель одного из чародеев, а если уж они смогли сокрушить то место, вряд ли озаркское убежище Эбинизера окажется им не по зубам. Если бы я переехал туда и они бы узнали об этом, старикова ферма превратилась бы в чертовски соблазнительный объект для нападения.
Эбинизер понимал все не хуже моего, но у нас с ним имеется одна общая черта характера: как и я, он ненавидит грубые угрозы. Конечно, он с радостью принял бы меня, и он до конца бился бы с Красными, явись они за мной. Но я не хотел навлекать на него ничего такого. Я был благодарен старику за поддержку, только я слишком многим ему обязан, чтобы подвергать опасности.
И потом, здесь, в Чикаго, мне грозило ненамного больше опасности. Мои собственные обереги – магические защитные поля – защищали меня и мое жилье вот уже два года, а обилие окружавших меня людей удерживало вампиров от слишком уж вызывающих действий. Что вампиры, что чародеи – да и все остальные в нашем причудливом сверхъестественном сообществе на многовековом опыте усвоили: простые смертные при всей своей незамысловатости являются едва ли не самой опасной силой на планете, и для здоровья и благополучия полезнее не открывать им своей сущности.
Впрочем, и сами простые смертные почти во все времена делали все, что в их силах, чтобы не замечать сверхъестественного, так что все выходило к обоюдному удовольствию. С начала войны вампиры раз или два пытались убрать меня, но я худо-бедно справился с этим, а рисковать более откровенно им явно не хотелось.
И вот теперь Ортега и его вызов.
И как, черт подери, мне биться с ним, не прибегая к магии?
Кровать тянула меня как магнитом, но одной этой мысли хватало, чтобы не поддаваться соблазну. Некоторое время я слонялся по гостиной, пытаясь выдумать какое-нибудь оружие, которое даст мне наибольшее преимущество. Ортега превосходил меня силой, быстротой, опытом и стойкостью к ранениям. Ну и каким, черт подери, оружием прикажете с этим справляться? Нет, конечно, если предположить, что дуэль можно было бы свести к состязанию по поеданию пиццы, у меня был бы неплохой шанс на выигрыш… впрочем, я что-то сомневался, чтобы «Экспресс-Пицца-с-Доставкой-на-Дом» входила в список разрешенного оружия.
Я покосился на часы и нахмурился. До рассвета – считанные минуты, а Боба все нет. Боб принадлежал к духам – собственно, он и был духом интеллекта родом из самых сюрреалистических закоулков Небывальщины. В отличие от большинства его потусторонних собратьев Боба нельзя было назвать злым, хотя и особых моральных качеств за ним не замечалось, но дневной свет представлял для него – как и для, скажем, вампиров Красной Коллегии – смертельную угрозу. Попади он под солнечные лучи, и они убили бы его. Наверняка.
- Предыдущая
- 22/79
- Следующая
