Воин неба и земли - Зверев Сергей Иванович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/53
• Следующая

— Получается, что так. Нельзя объять необъятное, — я в который раз не изменил своей привычке цитировать классиков.

Привычка эта выработалась у меня еще с Суворовского училища. Я тогда познакомился с двумя милыми девушками, но они, узнав, что я собираюсь связать свою жизнь с армией, заявили, что не любят военных. Я спросил, «почему» и получил не шибко вежливый ответ, что все военные — «дубы». А я парень начитанный был, вот и взял в обыкновение в беседе с девушками что-нибудь такое из классики ввинтить. А потом и не только с девушками.

Мы вновь сидели молча. Точки над «i» были расставлены окончательно. Юрий Эдуардович вновь осунулся, принял болезненный вид, глаза потухли. И тут раздался звонок в дверь.

— Это Стражников, — услышал я из-за двери голос Даниила Алексеевича, как только поинтересовался, кто соизволил посетить нас.

— К нам из ФСБ, — сообщил я Салтанову.

Тот ничего не ответил, и я впустил полковника.

— Из госпиталя вот сбежал, — пояснил Стражников. — Я один. Группу силовой поддержки мне не дали. И самому ехать запретили. Но я здесь, как видишь.

— Вижу.

— Ну и на какие вопросы я должен получить ответы? — перешел к делу полковник.

— На все, — ответил я и пригласил Даниила Алексеевича в комнату к Салтанову.

Юрий Эдуардович, сгорбившись, сидел в кресле, обхватив руками голову. Локти покоились на коленях, спина, обтянутая дорогой тканью халата, выгнута колесом. Наверное, уже порядком устал. А тут новый гость, да еще из ФСБ.

— Юрий Эдуардович, я прошу прощения, вы устали, но сейчас необходимо повторить то, что вы рассказали мне. Перед вами полковник ФСБ, он занимался делами об убийствах ваших коллег. Они наверняка связаны с деятельностью Комбрига. Наберитесь сил, помогите нам!

Салтанов не ответил. И рук от головы не отнял.

— Юрий Эдуардович! — продолжил я. — Это очень важно. Нельзя, чтобы осуществились планы Комбрига. Даниил Алексеевич представляет государственные структуры, он готов помочь нам. Мне жаль утомлять вас, но…

Договорить я не успел. Стражников быстрым движением отнял ладони Салтанова, закрывающие лоб и верхнюю часть лица. На нас глянули остекленевшие, лишенные блеска и какого-либо выражения глаза. Юрий Эдуардович Салтанов был мертв…

— Как это понимать? — спросил полковник Стражников.

— Вскрытие покажет. Или вы думаете, его убили? Это исключено, — только и смог вымолвить я.

Вон оно как сложилось! Напрягся старина, приободрился. Выложил все, что знал, что никому до сегодняшнего часа доверить не мог. И не выдержал.

— Тогда слушайте меня, — проговорил я.

И, стараясь быть кратким и лаконичным, изложил полковнику содержание беседы с Салтановым, а также поведал и о своих злоключениях.

— Ну ты, парень, выдал! Немедленно едем со мной! Пойдем к директору ФСБ, — произнес Стражников и уже направился было к дверям.

Но тут я увидел мелькнувший за окном силуэт. А в следующее мгновение стекло влетело в комнату вместе с оконной рамой, последовала яркая вспышка и грохот. Спасать полковника мне на сей раз не пришлось, у него была отменная боевая реакция. Мы одновременно упали на пол и перекатами ушли в соседнюю комнату, точнее, даже не в комнату, а в маленький чуланчик, не имеющий окон. А в комнате уже покойного Юрия Эдуардовича заплясали языки пламени. В окно была брошена зажигательная граната. Люди Комбрига решили сжечь нас, а потом все свалить на неисправную проводку. Петр Петрович вычислил нас самым простейшим образом. Сначала он понял, что потеряна связь с Актером. Потом стал раздумывать, кого мог сдать народный заслуженный, если я хорошенько нажму на него. И без труда вычислил их бывшего общего друга Салтанова. Некоторое время ушло на дорогу, и вот группа ликвидаторов здесь. Мы с полковником чуть-чуть не успели. Между тем грохот раздался со стороны входных дверей. Гранату рванули и там. Стражников выхватил табельный пистолет и дважды выстрелил в сторону окна и двери.

— Боекомплект экономьте! — произнес я.

— Может, задену кого, — отозвался полковник. — Они сейчас рядышком, еще пару зарядов бросят. Окно выбитое видишь?

— Вижу.

— Сейчас попробуем через огонь, в окно.

— Постреляют они нас там.

— Как знать. А здесь мы задохнемся и испечемся.

Стражников оказался лихим мужиком. В самом деле — шанс на спасение один. Такой наглости, того, что мы рванем через стену огня на волю, от нас, понятное дело, не ждут. Оказавшись вне дома, у нас появляется шанс на спасение. А там уж, кто уцелеет… И тут откуда-то сбоку я услышал негромкий женский голос:

— Ребята, давайте сюда!

Обернувшись, я увидел круглое курносое личико симпатичной домработницы. Оно показалось из дверей встроенного шкафа. Но ведь Салтанов отпустил ее домой! И какой смысл прятаться в шкафу от зажигательных бомб.

— Здесь убежище и потайной выход, — пояснила домработница.

Более вопросов ни у меня, ни у Даниила Алексеевича не было.

— Их трое. Но точного места выхода они не знают. Видите — топчутся, оглядываются.

Убежище и тайный подземный ход были снабжены перископом. Прежде чем выйти, мы припали к окулярам перископа и имели возможность увидеть, кто ждет нас на воле.

— Все правильно, — согласился я со Стражниковым. — Комбриг знает, что на даче у Салтанова есть тайный ход, но точной схемы у него нет. А этих троих выставили на всякий случай. Так… Вот этот, который за старшего, мне знаком.

— Мне тоже, — кивнул полковник.

Тот, кто был за старшего, помнился и мне, и Стражникову как один из «марсиан», подчиненных Германа. Только он не вместе с командиром оказался, а с Феликсом. А теперь на Комбрига работает. А ведь когда-то бойцом спецназа был, пусть тюремного, но и там ребята не хилые и не тупые.

— Вашего знакомого беру на себя, — произнесла женщина, достав миниатюрный пистолет с глушителем. — А вы остальных.

Решительная домработница у Юрия Эдуардовича, повезло нам, ничего не скажешь. Только у нас с Даниилом Алексеевичем был один пистолет на двоих, полковничий, табельный.

— Валентин, ты как? — спросил Стражников. — Я сразу двоих не уложу.

Полковник как-никак после ранения. Хоть и лихой мужик, но большей частью полковникам положено в кабинете сидеть. Промахиваться сейчас никак нельзя. У парней под куртками пистолеты-пулеметы.

— Давайте оружие, — кивнул я.

Конечно, я не голливудский ковбой, но упражнения по скоростному поражению нескольких мишеней всегда выполнял на оценку «отлично». В боевых условиях иной оценки не бывает. Иначе давно в земле бы лежал.

— Ну, по счету раз! — молодая домработница окончательно взяла командование на себя.

Нам предстояло незамеченными выползти из убежища и тут же, не имея возможности долго прицеливаться, поразить троих бойцов. Перед тем как выйти на «линию огня», женщина протянула мне глушитель.

— Раз, — полушепотом, но внятно произнесла наша спасительница, и наши с ней два выстрела, точнее, хлопка, слились в один.

Двое упали, точно сбитые городки. Третий успел присесть, хотел было выхватить оружие, но мой второй выстрел не дал ему этого сделать.

Над верхушками деревьев было видно зарево вовсю пылающей дачи Салтанова. Слышалась сирена подъезжающей пожарной машины. А мы втроем двигались к реке, находившейся на территории дачного поселка.

— Пойдем рекой, — произнес Стражников, когда мы поравнялись с лодочной станцией.

Далее мы сделали не совсем законную вещь. Взломали ангар с рыбацкими лодками и вытащили одну из них вместе с веслами. Сторожа у ангара, по счастью, не оказалось. Далее я сел на весла, а Даниил Алексеевич и наша спасительница изобразили влюбленную обнимающуюся пару. Полковник был прав. Уходить по шоссе рискованно — люди Комбрига могли блокировать выезд, а вот реку… Во-первых, трудно, во-вторых, бессмысленно. Мы же сейчас на веслах выйдем из охраняемой зоны (вода большая, четкой границы быть не должно), пристанем к берегу, а там и до железной дороги недалеко. Однако нашим надеждам не суждено было сбыться. Не успели мы дойти до большой воды, как уперлись в самую настоящую границу. Несколько буйков с натянутой сеткой перегородили нам выход из охраняемой зоны.

• Предыдущая
• 42/53
• Следующая