В бой идут одни офицеры - Зверев Сергей Иванович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/36
• Следующая

— Ладно, как говорят у нас в России… — Подполковник улыбнулся, протянул американцу руку и продолжил по-русски: — Хрен с тобой, золотая рыбка! А что касается самой базы, то она перед вами в трех километрах. Вот так-то.

Когда десантники утащили американца к костру обедать, Карманников связался с руководством по спутниковой связи. Суть его доклада свелась к следующему. О прибытии группы спецназа, осуществляющей поиск секретной базы по подготовке террористов-смертников, противнику известно. Группу пытались нейтрализовать, но безуспешно. Группа в состоянии выполнять поставленную задачу. Вертолет с экспертом погиб, тело не найдено. Предположительно, оно увезено неизвестными. Все собранные данные говорят о том, что подготовка осуществляется не на полевой базе, а в секретной медицинской лаборатории с применением неизвестных средств, позволяющих контролировать поведение человека. Эти же данные позволили установить местонахождение этой лаборатории. Командир группы просит разрешения на продолжение операции, считая возможным завершить ее успешно.

Ответа Карманникову сразу не дали и велели ждать решения. Подполковник понимал, что сейчас будут все согласовывать между ведомствами. Он не мог подробно изложить все данные, которыми руководствовался. Теперь разведка и пограничники будут гадать, насколько он, Карманников, компетентен и насколько можно верить его выводам. Подполковник догадывался, что вопрос очень серьезный. Наверняка запросят командование ВДВ, чтобы получить характеристику группы. Карманников не сомневался, что его руководство ответит положительно. Да и у разведки нет другого выхода, как продолжать операцию. Если уж Россия продемонстрировала, что знает о существовании базы, и направила на ее поиски спецназ, то результатом этого будет только одно: террористы вынуждены будут срочно передислоцировать базу. Новые поиски могут оказаться не такими успешными, потому что противник будет теперь осторожнее. Как ни крути, а выход один — заканчивать начатое.

Наконец пришел ответ, разрешающий продолжение операции. Карманников усмехнулся — кто бы сомневался.

Всю первую половину дня Шадрин выполнял различные задания: переносил какие-то вещи из комнаты в комнату, раскладывал и перекладывал на столе предметы. Это были очень важные задания, и он старался выполнить их как можно тщательнее. Наконец Андрея Васильевича привели в какое-то помещение, оборудованное как спортивный зал. Весь пол был устлан мягкими матами, вдоль стен стояли спортивные снаряды и тренажеры. Шадрину сказали, что он обязан взять стул, поставить его в угол и ни в коем случае никого к нему не подпускать. Ни в коем случае.

Шадрин выполнил. Тут же к нему подошел незнакомый мужчина и протянул руку к стулу. Шадрин оттолкнул его и велел отойти. Он очень удивился настырности этого незнакомца; как тот не понимает, что прикасаться к стулу нельзя. Человек стал настаивать, потом вдруг решил применить силу. Шадрин схватил незнакомца и рывком вывернул ему руку. Человек вскрикнул, вырвался и отскочил. Шадрин почти успокоился, но тут незнакомец попытался нанести ему удар кулаком в голову. Реакция сработала безукоризненно, все рефлексы сами собой встали на место. Шадрин чуть отвел голову в сторону, и рука его противника пролетела мимо. Короткий захват, удар под колено — и противник оказался зажатым за шею.

Шадрин был взбешен поведением этого человека, но когда простое соперничество за стул перешло в схватку, Андрей Васильевич как будто проснулся. Сейчас незнакомец стоял перед ним на коленях, а Шадрин удерживал его за правую руку и шею. Одним рывком он мог сломать этому человеку позвоночник, почти готов был это сделать. «Что я творю, — удивился Шадрин сам себе, — я же мог его сейчас убить». Поступивший приказ перестать охранять стул резанул сознание. Шадрин ощутил себя как будто проснувшимся. Он помнил странный сон и не мог отделаться от наваждения. Стул? Человек, потирающий шею, люди, выжидательно смотревшие на него… Какая-то интуиция, засевшая глубоко в подсознании, подсказала Шадрину, что нельзя сейчас проявлять признаков беспокойства, нужно насторожиться и подумать.

Высокий неприятный человек подошел и медленно, как будто внушая Шадрину, сказал:

— Вы сейчас пойдете в свою палату, ляжете на кровать и заснете. Когда вы проснетесь, то не будете помнить всего, что сегодня с вами происходило. Сегодняшнего дня не было. Вы хотите спать. Идите.

Шадрин был в полном замешательстве, но лицо его не изменило своего выражения. Стало наползать непреодолимое желание пойти в комнату и лечь спать. Шадрин быстро повернулся и вышел из комнаты. Он шел по коридору, глядя прямо перед собой. Голова напряженно работала, борясь с желанием лечь спать. «Что со мной происходит, черт меня возьми! Все это смахивает на приступ шизофрении. Может, я действительно в психушке? Почему? Что со мной случилось?»

Никто следом за Шадриным не шел, но он ощущал спиной чужие взгляды. Войдя в комнату, пограничник прикрыл за собой дверь и осмотрелся. Он жил здесь, комната была ему знакома, но в то же время сейчас она предстала перед глазами как будто впервые. Отсутствие окна, белые стены и потолок, искусственное освещение. Проклятье, как хочется спать! Шадрин почему-то решил, что делать этого не стоит. Нужно обязательно бороться с этим желанием. Он не знал, почему, но что-то ему это подсказывало.

Андрей Васильевич потряс головой так, что закружилась голова. Он стал хлестать себя ладонями по щекам, тереть лицо; с какой-то неистовостью принялся делать физические упражнения, но старался при этом не шуметь. Ему стало жарко, кровь побежала по жилам, и желание спать начало отходить в сторону. Шадрин стоял посреди комнаты, сложив руки на груди и опустив голову. Что-то ускользающее появилось в сознании. Он попытался это что-то удержать. Какие-то горы. Он идет по горной долине с какими-то людьми. Опасность, постоянная опасность, но он в ответе за этих людей, которые идут за ним следом. Что это, откуда это? Еще Шадрин вспомнил морское побережье, прибой и высокого горбоносого человека, близкого ему человека. Крыга! — вспомнил Шадрин. Коля Крыга, его друг, сослуживец. Сослуживец? Что такое — сослуживец? Сразу же опять в связи с этим вспомнились горы, стрельба… Вертолет! Он летел в вертолете…

Невероятная усталость навалилась на Шадрина мгновенно, как только он вспомнил вертолет. Бороться со сном не было уже сил. Шадрин еле дошел до кровати и повалился на нее боком. Засыпая, он вспомнил еще два слова, которые имели какой-то большой смысл. Это были слова: «русский» и «английский»…

В комнате, где только что проводился эксперимент, Хальмейер подошел к Кэролайн и, глядя на нее своими холодными — ничего не выражающими глазами, сказал:

— Поздравляю вас, доктор Бернетт. Вы действительно первоклассный специалист в своей области. Все действует, да еще как.

— Вместо того, чтобы петь дифирамбы, доктор Хальмейер, — ответила Кэролайн, — лучше посвятили бы меня в состав этого вашего волшебного средства. Я работаю вслепую, а это неэффективно.

— Ну, не так уж и вслепую. Но не важно, мы еще вернемся к этому разговору. Можете пока идти.

Женщина хотела что-то сказать, но, очевидно, передумала. Она опустила глаза и вышла из комнаты, оставив главного врача с его сотрудниками. «Зря я это сказала, — думала Кэролайн, идя по коридору. — Хотя, какое это имеет значение. Он же не идиот и понимает, что я о многом догадываюсь. Теперь еще эти эксперименты с воздействием на сознание. Или я буду молча работать и делать все, о чем меня просят, тогда я долго проживу, или я окажусь на месте этого иностранца, на котором они сейчас пробовали свое средство. И что значит «долго проживу»? Скоро я им перестану быть нужной. Через месяц, через два или через полгода. Как же дать знать Алану и Роберту, как отсюда выбраться? Я еще не знаю, для чего они экспериментируют с человеческим сознанием, но для чего-то это нужно. Нужно именно здесь, а не где-нибудь в Европе. Могу и не узнать никогда».

Хальмейер проводил взглядом Бернетт, дождался, когда за ней закроется дверь, и повернулся к своему помощнику.

• Предыдущая
• 25/36
• Следующая